Дядя Бернак - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 12

• Предыдущая
• 12/54
• Следующая

– Из Англии.

– Но ведь вы француз?

– Да.

– Когда вы прибыли сюда?

– Сегодня в ночь!

– Каким образом?

– На парусном судне из Дувра.

– Он говорит правду, – проворчал Туссак, это я могу подтвердить. Мы видели судно и лодку, из которой кто-то высадился на берег, как раз после того, как отчалила моя лодка.

Я вспомнил эту лодку, бывшую первым предметом, виденным мною во Франции, но я не подозревал тогда какое роковое значение она будет иметь для меня. После этого мой защитник принялся предлагать мне самые разнообразные вопросы, неясные и бесполезные, тихим, словно колеблющимся голосом, который заставлял Туссака ворчать все время. Этот допрос казался мне совершенно бесполезной комедией; но в уверенности и настойчивости спрашивавшего, с которым он тянул этот допрос, было что-то, указывавшее, что мой защитник надеется и имеет в виду какой-то исход. Верно, он просто хотел выиграть время. На что ему нужно было это промедление? И вдруг, неожиданно, с той сообразительностью, которую придает сознание опасности, я угадал, что он действительно ждал чего-то, на что-то надеялся! Я читал это на его опущенном лице; он сидел со склоненной головой, приложив руку к уху, его глаза все время горели беспокойным огнем. Карл, по-видимому, надеялся на что-то, известное ему одному и говорил, говорил, говорил, желая выиграть время.

Я был так уверен в этом, как будто он поделился со мной своим секретом, и в моем измученном сердце внось мелькнула легкая тень надежды. Но Туссак, раздражавшийся все больше и больше при этом разговоре, прервал его наконец отчаянным ругательством.

– С меня вполне довольно этого, – крикнул он. – Я не для детской игры рисковал своей жизнью, являясь сюда! Неужели у нас нет лучшей темы для разговора, чем этот молодчик? Вы думаете, я выехал из Лондона, чтобы слушать ваши чувствительные речи? Пора окончить с этим господином и перейти к делу.

– Прекрасно, – ответил Карл, этот шкаф может прекрасно сыграть для него роль тюрьмы. Посадим его туда и приступим к делу. Вы можете расправиться с ним после!

– И дать ему возможность подслушать все сказанное нами? – иронически сказал Лесаж.

– Не понимаю, какого черта вам нужно, – вскрикнул Туссак, подозрительно взглядывая на моего покровителя.

– Я никогда не думал, что вы так щепетильны, уж, конечно, вы не были столь нерешительны по отношению к человеку с Боу-стрит! Этот молодчик знает наши тайны, и он должен умереть, или мы будем обвинены именно им. Какой смысл строить так долго планы и в последний миг освободить человека, который погубит всех нас?

Косматая рука снова потянулась ко мне, но Лесаж внезапно вскочил на ноги. Его лицо побелело, – он стоял, склонив голову и напряженно прислушивался вытянув вверх руку. Это была длинная, тонкая, нежная рука; она дрожала, как лист, колеблемый ветром.

– Я слышу что-то странное, – прошептал он.

– И я тоже, – прибавил старик.

– Что это такое?

– Тсс!.. Молчание! слушайте…

С минуту или больше мы прислушивались к шуму ветра, завывавшего в камине, порою со страшной силой ударявшегося о ветхое оконце. – Нет, все спокойно, – сказал Лесаж с нервным смехом, – в реве бури слышатся иногда такие странные звуки.

– Я ничего не слышу, – сказал Туссак.

– Тише! – вскрикнул другой, – опять тоже самое!

Чистый звонкий вопль долетел до нас. Буря не заглушила его; сильный звук, начинавшийся с низких нот и переходивший в резкий, оглушительный вой, пронесся над болотом.

– Гончие собаки! Нас открыли! – Лесаж бросился к камину, и я видел, как он бросил свои бумаги в огонь и прижал их каблуком. Туссак быстро схватил деревянный топор, прислоненный к стене. Карл оттащил всю груду ветхого невода от угла и обнаружил маленький деревянный трап, который скрывал вход в низкий подвал.

– Туда!– шепнул он, – скорее!

И пока я спускался туда, я слышал как он сказал свои товарищам, что я из подвала удрать не могу, и что они могут разделаться со мной когда захотят.

• Предыдущая
• 12/54
• Следующая