Сновида (СИ) - Крапицкая Влада - Страница 86

-Жестоко это и неправильно, ставить вас перед таким выбором - или жизнь, или семья и чувства, - пробормотала я.

-Неправильно бесконечно и бессмысленно жить, - ответил он и улыбнулся. - И перестань, как и Гаяна убиваться, что я умру. Мы с тобой ещё проживём долго и рано думать о смерти.

-Лука, а сколько тебе лет? - несмело спросила я.

-Много, - уклончиво ответил он.

-А если точнее? - не унималась я.

-Если точнее, то не одно столетие...

-Ты нормально сказать можешь? Точную цифру? - не выдержав, воскликнула я.

-Ириска, ну зачем тебе это? Не хочу, чтобы ты смущалась, зная точную цифру. Давай сразу решим, что мне столько, насколько я выгляжу.

Я хотела было и дальше настаивать на своём, но подумав, что у меня ещё не одно столетие впереди, чтобы всё разузнать, поинтересовалась другим:

-А Миляй? Как я поняла, он твой брат, но не сын Гаяны?

-Да, - подтвердил он. - Он сводный брат по отцу. У нас это норма. Как я уже говорил, мы не испытываем долгосрочных привязанности, а значит не создаём семьи... Вернее, создаём их на короткий период, если принимаем решение обзавестись потомством. И здесь возникает много нюансов. Если помнишь, женщинам нельзя во время беременности менять облики, а мужчины это могут, поэтому любовь с их стороны проходит быстро. Однако пока не родится ребёнок, мать не бросают. Да и потом ребёнка воспитывают оба родителя, но это не мешает жить с другими женщинами...

-Подожди, а женщины? Если она девять месяцев не меняется, то должна влюбляться в мужчину...

-Девять месяцев не тот срок, чтобы навсегда попасть в зависимость от любимого. Для этого требуется не менее двух-трёх лет, поэтому наши женщины не рискуют. Сразу после рождения ребёнка они снова меняют образы и живут своей жизнью. А эта смена партнёров приводит к тому, что любой из нас обзаводится братьями и сестрами или от разных отцов, или матерей. Миляй - мой брат по отцовской линии. Был и ещё один, но как я уже говорил, его убили, когда они с отцом карабкались по иерархической лестнице. Поэтому отец неохотно обзаводился детьми, понимая, что их может постигнуть такая участь. А мама пока не хочет рожать второго ребёнка. Хотя возможно, боясь, что потеряет меня, решится и второй раз на девять месяцев вернуться в своё тело, чтобы потом не так страдать, когда меня не станет.

-Понятно, - пролепетала я, испугавшись тому, что услышала, но потом всё же решила озвучить свой страх. - Ты сказал, что необходимо два-три года, чтобы окончательно влюбиться раз и навсегда... Так значит, ты ещё не попал в зависимость от меня?

-Не попал, - признался он. - Но понимаю, что люблю тебя, а это достаточно, чтобы захотеть прожить с тобой жизнь и добровольно решиться на зависимость.

-Ох, надеюсь, что я не разочарую тебя за эти два-три года, - тревожно произнесла я.

-Не разочаруешь, - мягко ответил он. - Наоборот, с каждым днём моя любовь будет становиться сильнее. Если уж ты покорила меня, пока я был в теле твоего мужа, и это чувство стало только сильнее, когда я стал собой, то и дальше бояться нечего.

-Надеюсь, - я вздохнула и решила поменять тему. - Гаяна, как ты сказал, смирилась с твоим решением. А Миляй? У него, насколько я поняла, какие-то планы на тебя и я мешаю...

-Мой братец чистокровный метаморф, жаждущий только одного - власти. И эту власть он мог получить с моей помощью, - Лука ухмыльнулся. - Он из всего любит извлекать выгоду. Даже из смерти отца. Видишь ли, он старше меня и рос среди метаморфов, впитывая все их принципы. А пока отец был жив, то и учился у него. Несмотря на то, что отец скрывал, что Миляй его сын, он, будучи уже сам не последним метаморфом в общине, потихоньку его двигал, прививая вкус к власти. И перед братом открывались большие перспективы. Но когда Роман убрал отца, то постарался удалить от власти и всех остальных конкурентов. Миляй был в их числе. Хотя в будущем это только сыграло нам на руку. Дело в том, что его успел приметить один из членов Совета и взял к себе в помощники. Вообще-то, быть помощником одно из Старцев - это уже огромная власть. Но Миляю этого мало, он хочет лично решать судьбы, а не только советовать, как поступить. Однако его должность закрывает для него эти возможности. Чтобы войти в Совет, необходимо пройти путь от рядового метаморфа до главы общины. Помощников же Старцев никто и никогда не выставляет на выборы, потому что они мало значимы и известны рядовым членам нашего общества. А вернуться в какую-нибудь общину и продолжить своё продвижение он не может. Точнее, ему просто уже не дадут это сделать. Любой мало-мальский морф, обладающий власть, не захочет иметь у себя под боком такого сильного конкурента, который оброс связами в Совете. Миляю не дадут показать свои ум и способности рядовым морфам, чтобы получить их поддержку на выборах. Да и уйдя на понижение, он может многого лишиться.

-И вот тут пригодился ты, - вставила я, понемногу начиная понимать, что происходит в жизни Луки. - Предлагая отомстить за отца, он тебе помогал подниматься всё выше, да?

-Да. Только делал это очень аккуратно, чтобы никто не знал, и тем более Роман. Хотя и помогать то особо не требовалось. Я успел набраться немалого опыта в людском обществе, и борьба за власть давалась мне легко...

-Но подожди, даже если бы однажды ты занял место Романа, а потом вошёл в Совет, Миляй бы не получил фактической власти, а стал бы твоим помощником...

-Ириска, быть помощников брата или стороннего метаморфа - это разные вещи. Не забывай, что у нас родственные связи очень важны и Миляй прекрасно понимает, что я так легко не отмахнусь от его совета или желаний, как это сделает тот же Старец, которому он сейчас служит.

-Согласна, - подумав, кивнула я.

-А как ты уже слышала во время нашего разговора, я собираюсь удалиться от всех дел, чтобы насладиться жизнью с тобой, а не карабкаться вверх. Вот Миляй и бесится, что не получит всего, что планировал.

-А он не будет ммм... строить нам козни? - осторожно спросила я.

-Нет. На такое он точно не пойдёт, - уверенно ответил Лука. - Это будет означать предательство семьи. При всех амбициях, это не в духе Миляя, как впрочем, и любого метаморфа. Да и потом, уверен, что Миляй найдёт другой выход, чтобы добиться своего. Не в его духе сдаваться. Это наша семейная черта... Хотя Миляй думает, что я сдался и пока отказывается понимать, что я поменял приоритеты, выбрав для себя не менее важную вещь.

-А знаешь, чем может успокоиться Миляй? Надеждой, что наши дети, благодаря нашим способностям, будут намного могущественнее и соответственно с их помощью он добьётся желаемого, - прищурившись, сказала я, а потом заявила: - Но пусть на такое и не надеется! Я не отдам своих детей в эти грязные игры за власть!

-Поверь, и я против этого, - заверил он. - Но думаю, они и сами не захотят такой жизни. Лучшее доказательство этому я и моё воспитание. Меня ведь, по сути, не метаморфы воспитывали, а люди, и прививали свои ценности, которые сейчас помогли мне выбрать семью, а не власть. Хотя первое время я тяжело привыкал к их методам воспитания, ценностям и послушанию, - Лука поморщился. - До сих пор ненавижу некоторых представителей церкви, помня их уроки.

-Это ты имеешь в виду приют? А при чём здесь представители церкви? - с недоумением спросила я.

-В то время, когда отец отдавал меня в приют, чтобы спрятать, не было ещё детских домов в том понимании, что сейчас. Раньше приюты открывались при монастырях, и воспитание там давалось соответствующее, и дисциплина требовалась строжайшая. Однако я смог приспособиться и не выдать себя. Хотя порой давалось это очень тяжело. Но всё равно сейчас я благодарен за тот опыт. Меня ведь сначала воспитывали мать и отец, прививая ценности метаморфов, а когда я попал в приют, то первое время был ошеломлён тем, что люди живут совсем по-другому, - Лука задумался на минуту, а потом продолжил: - Мать с отцом учили меня добиваться своего, просчитывать свои действия наперёд, не сдаваться в любых ситуациях, а в приюте всё было по-другому. Там говорили, что всё промысел божий, что получив удар по одной щеке, подставь другую, что нужно жить по правилам... В общем, совсем другие принципы. Схожесть была только в одном - уважении к старшим. У нас она прививалась именно к родителям, а у людей, ко всем старшим. Но на меня не это оказало сильное влияние, а сами человеческие дети. Они так желали обрести семью. Те, у кого были родители, но погибли, с таким теплом их вспоминали, что я невольно стал задумываться о ценности самой семьи. У нас ведь и понятия такого не было. Метаморфы лишь на время сходятся, чтобы обзавестись потомством, а затем живут своей жизнью. А у людей тогда всё было по-другому. Разводы не приветствовались, и дети росли в других условиях. В семьях, где мать с отцом всегда находились рядом и поддерживали их... И чем больше я жил в приюте, тем отчётливее понимал, что жизнь людей мне кажется более правильной. А это в дальнейшем оказало влияние и на мою жизнь. Поэтому я не хотел детей от других метаморфов, потому что не желал жизни, где я иду своей дорогой, а мать моего ребёнка своей. Где главное борьба за власть, а не за личное счастье. Где нет понимания и тепла, а лишь расчёт и временная привязанность... Так что, всё зависит от воспитания и того, какие жизненные взгляды мы вложим в головы наших детей. Да и наш пример многому их научит, и вряд ли они захотят жить, как метаморфы.