Дорога ветров - Ефремов Иван Антонович - Страница 14

• Предыдущая
• 14/135
• Следующая

Необыкновенно величественной показалась мне гора с юга — мрачная и тяжелая, почти кубическая глыба из исполинских пластов, которые наваливались, плющились, громоздились друг на друга и. казалось, лезли к небу в слепом старании подняться выше. Рядом стояли еще две такие же глыбы какой-то очень грубой титанической формы, словно обрубленные топором. Эти горы назывались «Три Чиновника». Удивительно чистое после снега голубое небо бросало яркий свет на обнаженные остроребрые скалы, покрытые блестящей черной корой пустынного загара, как будто облитые свежей смолой и отблескивавшие в лучах солнца тысячами черных зеркал. От этих зеркал отражалась дымка жемчужного света. окутавшая срезанные вершины. Снизу горы обрамлялись тускло-черным фоном задернованных осыпей. Никаких признаков жизни, даже заметной растительности не было видно вокруг.

Мы поднялись на небольшой перевал. Впереди расстилалась волнистая равнина — размытая центральная часть складки, обрамленная с юга горами «Три Чиновника», с севера — хребтом Хана-Хере («Стена, гребень»). Равнина полого поднималась к западу. Там стоял огромный вулканический конус — гора Ноян-Богдо («Святой князь»).

С восточной стороны гора казалась срезанной по вершине и немного вкось по северному склону. По-видимому, там находился кратер. Когда мы подъехали к Ноян-Богдо с юга, приблизившись вплотную к ее подошве, то отсюда гора показалась совершенно правильным конусом с красиво закругленной верхушкой. Громов, Данзан и я поднялись по склону.

— Сколько базальтов кругом, — с довольной улыбкой оглянулся Громов.

— Это долериты, Иван Антонович? — спросил Данзан и, получив утвердительный ответ, задумался. Выяснилось, что геолог давно лелеет мечту написать большую работу о базальтах Монголии.

— В нашей стране так много базальтов. Настоящие вулканы возвышаются в плоских степях Дариганги («Крутой обрыв») в Восточной Гоби. В Хентее обнаружены недавно действовавшие вулканы. Огромные базальтовые поля простираются в долине озер. около Орокнура и в Арахангае («Северный Хангай») — следы сильной вулканической деятельности. И здесь, взгляните! — Данзан повел рукой обводя, все скопище черных холмов и гребней.

Ноян-Богдо, как и другие замеченные здесь вулканические конусы, располагался вдоль оси гигантской складки, в которую были смяты пласты горных пород. Конусы сидели не на самой оси, а смещались к северу от наклона складки. Все выходившие здесь породы были совершенно открыты на поверхности — стопроцентная обнаженность, как выразился бы геолог. Земля как бы сама выставляла свои недра напоказ внимательному взгляду ученого, и подробное изучение местности сулило самые интересные открытия.

За вулканом Ноян-Богдо предстояло свернуть с автомобильного наката на полное бездорожье. Мы перебрались через небольшой хребет песчаниковых скал, похожих на ряды чьих-то смуглых скуластых лиц, и приблизились к хребту Хана-Хере, удивительно походившему на чудовищную стену, сложенную из исполинских глыб.

Несомненно, здесь проходил огромный и очень недавний сброс, который поднял эту стену над узкой долиной. а силы разрушения еще не успели расчленить хребет на ряд отдельных вершин, разрезав его поперечными долинами и ущельями. Разрушающие силы выветривания проявили себя еще только на гребне хребта — там размытая поверхность песчаников образовала бесчисленные зубцы, торчащие в небо гигантские пальцы, башенки, головы.

Казалось, что с высоты стены на нас заглядывают. кривясь, какие-то рожи. Иногда клювы хищных птиц выступали с края исполинской стены, а вдали, уже окутанное синей вечерней дымкой, продолжение хребта, очень похожее на спину чудовищного крокодила, покрытую загнутыми назад шипами. При всем том Хана-Хере не был покрыт такой блестящей черной коркой, как скалы «Трех Чиновников». Подтвердился рассказ проводника Цедендамбы о существовании в этом хребте гигантских зеркал скольжения, «отражавших всадника с конем».

Отвесный обрыв хребта во всю свою длину, вплоть до утопавших в синей дымке вечера дальних концов, казался матовым и серовато-желтым. Только в защищенных от прямого удара ветров изломах скалистых круч бурые, почти черные полированные поверхности двухметровых зеркал скольжения четко выделялись на изрытых стенах песчаников. Странно было смотреть на собственное отражение в этом горном зеркале. Блестящая, с красными бликами вечернего солнца поверхность уходила бесконечно далеко в глубь каменного массива, а отражение как бы выступало вперед четким, бестелесным призраком. Сразу же приходили на память уральские горные сказы о тайных горных проходах, теремах «хозяек», открывавшихся только немногим людям. Несколько минут я стоял забывшись перед призрачной дверью внутрь скал, поддаваясь странной тяге к таинственному коридору. Он вел, казалось, не только в глубину каменных масс земной коры, но и в бездны прошедших времен невообразимой длительности. Затаив дыхание, будто заглянув в запретное, я представил себе изменения лика Земли в ее геологической истории, записанной в слоях горных пород, но не в более древней астрономической, свидетельства которой скрыты в недоступных еще для нас глубинах планеты.

Слои осадочных пород, начавшие отлагаться со времени образования жидкой воды — Мирового океана, много раз подвергались необратимым изменениям. Незначительных молекулярных изменений вещества в глубинах Земли было достаточно для крупных, на наш человеческий масштаб, колебаний земной коры. Опущенные на несколько километров вглубь осадочные породы — песчаники, глины, известняки — от давления и нагрева превращались в кристаллические породы, по составу подобные гранитам, но сохранившие слоистость. Эти породы — гнейсы и метаморфические («превращенные») сланцы — слагают наиболее древний цоколь земной коры. Слои в них измяты, гофрированы и перекручены сильнейшим образом, свидетельствуя о передвижениях текучих масс. Свилеватость перемешанных в расплавленных стеклах красок является хорошей моделью расположения слоев в этих древних породах.

Отдельные участки земной коры то опускались, то вновь поднимались. В их чередовании моря и океаны перемешались по поверхности .планеты. Атмосферные воды, падавшие на материки от испарения океанов, сливались в ручейки и реки, размывавшие поверхность материков и отлагавшие продукты разрушения в морях. И снова моря становились материками, и новые слои песков, глин, известняков накладывались за сотни тысячелетий на поверхность прежней суши.

• Предыдущая
• 14/135
• Следующая