Докладывать мне лично! Тревожные весна и лето 1993 года - Орлов Андрей Александрович - Страница 10

– Свой, свой! – проговорил примирительно Григорий, не ожидавший такого напора со стороны Бориса. – Я знаю его еще с девяностого, когда таджики выступили против коммуняк. Тогда в Душанбе была большая заваруха и Раджаб со своими ребятами отлично сработали. Они не только «нарисовали» из сберкассы всю наличность, но и грабанули одну «ментовку»! У него в Таджикистане было все схвачено – и легавые, и начальники всякие, даже среди гэбэшников у него были свои люди!

– Ладно, Гриша, не бухти! Поживем – увидим! Так что за дело у тебя с ним?

Григорий нахмурился. Ему явно не хотелось раскрывать Борису подробности своих дел с Раджабом. Он, наверное, еще бы раз попытался свести разговор к заверениям о надежности своего азиатского друга, но, наткнувшись на колючий взгляд Бориса, нехотя произнес:

– Да, понимаешь… Ну, в общем, он… Ты «синяков» знаешь?

– Кого?

– «Синяков» с Урала! Знаешь?

– А-а! Артель эта! В Нижнем Тагиле? Знаю! Крестный Тимур там хозяин. Ну и что?

– Раджаб с ним в контакте. Ребята там одно дельце клёвое проворачивают…

– А какое дело-то?

– Они там металл надыбали. Сырье. Очень ценное сырье…

– Во дают! «Синяки» по металлу пошли!

– Так прибыльное же дело, Боря!

– Металл цветной что ли?

– Да нет! Всякие там разные… специальные металлы. Бериллий, цирконий…

– Не слышал. А для чего они?

– Да… для всяких там целей… На атомных станциях используют и еще…

Григорий замялся. Борис вопросительно посмотрел на него.

– …и еще в ракетах… – после некоторой паузы закончил он фразу.

– А-а! Теперь понятно! За эти штуки, должно быть, действительно можно состричь большие бабки.

– Конечно! Очень выгодная сделка получается. Только цепочку всю надо отработать.

– Что за цепочка?

– От завода до места хранения, потом транспортировка, охрана, подмазка, всякие посредники… Ну, сам знаешь, много чего надо… Вокруг крутятся разные… Сейчас через Раджаба все идет – и в Среднюю Азию, и к чеченцам, и в Европу… К нему в Таджикистан приехал эмиссар из Судана. Очень серьезный человек. Говорят, когда наши воевали в Афгане, он там был у моджахедов главным инструктором… Так он тоже очень хочет достать товар. Очень ба-а-альшие деньги предлагает.

– Так ты, Гриша, решил навар сделать на этом бизнесе?

– Да какой навар! Деньги для организации нужны! Я ж тебе сказал!

– Да, опасное дело! А цепочку-то эту ксивами и корками обставить надо. А то дело такое – зачалят в один момент!

– Да сделано уже все, Борь! Ребята получат настоящие ксивы и спецталон на каждую машину!

– Липовые кевтухи! Да это – хренотень!

– Какие липовые! Ты что! Я ж говорю тебе, Борь, самые настоящие документы. Вот, посмотри!

С этими словами Григорий вытащил из внутреннего кармана пиджака темно-бордовое удостоверение и протянул его Борису. Тот взял его в руки, стал внимательно рассматривать.

На внешней стороне «красной книжечки» золотыми тиснеными буквами было написано: «Служба безопасности Президента Российской Федерации». Борис на мгновение оторвал взгляд от документа, посмотрел на Григория, усмехнулся и раскрыл удостоверение.

Внутри было все, как положено: российский герб, надпись «Администрация Президента Российской Федерации», четырехзначный номер, дата выдачи, мелкий витиеватый узор, какой бывает на банкнотах и облигациях, маленькие аккуратные мастичные печати, какие-то странные значки в верхней части удостоверения. Слева рядом с двуглавым орлом было напечатано: «Служба безопасности».

Согласно документу Григорий являлся начальником отдела этой самой службы, что и удостоверяла подпись руководителя администрации. Внизу мелким шрифтом было набрано: «Настоящее удостоверение подлежит возврату при оставлении должности». Борис удивленно посмотрел на Григория, повертел удостоверение в руках и протянул ему обратно.

– И что? Это не липа? Ты что опять там «состоишь в должности»?

– Нет, конечно!

– Значит, все-таки липа?

– Нет же, говорю тебе, удостоверение подлинное!

– А как оно…

Григорий, перебивая, торопливо ответил:

– Просто мы заказали для себя в типографии Администрации Президента… – Григорий сделал паузу, наверное, для того, чтобы насладиться впечатлением, которое должны были произвести на собеседника его слова, – …пятьсот чистых бланков удостоверений! И еще тысячу спецталонов для автомобилей. Теперь никакая легавня не пристанет! Ты понимаешь?

– Ёханый бабай! Как же это вам удалось?

– Элементарно, Ватсон! Наши люди везде есть! А за крупные бабки любой говнюк готов не то что такие документы сварганить, но и мать родную продать!

– Это точно! Теперь понятно, зачем тебе нужен этот таджик. А то: «мои дела», «тебе знать не обязательно»! – Борис беззлобно передразнил Григория. – Ладно! Я пошел. Пока, товарищ начальник отдела Службы безопасности. Я буду у себя. Связь – как всегда. Понадоблюсь – брякнешь!

Через минуту Григорий остался один в комнате. Он постоял немного у окна, посмотрел на раскачивающиеся от ветра ветки деревьев за стеклом, подошел к массивному книжному шкафу с собраниями сочинений классиков, энциклопедиями и альбомами с художественными репродукциями, достал один из толстых томов в темно-синем переплете и сел в кожаное кресло у стола. Трудно было предположить, что молодой человек с аккуратной короткой стрижкой, похожий на преуспевающего бизнесмена, хочет освежить в памяти какие-то фрагменты из учения вождя пролетариата. Настолько нелепо смотрелась эта книга в холеных руках с поблескивающими золотым перстнем и наручными часами с изящным браслетом.

Разумеется, Григорий и не собирался освежать в памяти умные мысли одного из основоположников марксизма-ленинизма. Да, в общем, и в памяти его подобная информация не задержалась, хотя, как и большинство его сверстников, он прошел школу марксистско-ленинской учебы в одном из высших учебных заведений.

Пролистав том, он открыл его на какой-то одному ему известной странице. Оттуда выпал сложенный вдвое тетрадный листок. Григорий развернул его. Перед его глазами пестрели строчки небольшого списка, каждая из которых начиналась с порядкового номера, а оканчивалась фамилией и инициалами должностного лица. Это был перечень подразделений Администрации Президента – управлений, отделов и служб. Под номером «6» в списке фигурировало Главное социально-производственное управление, каких-нибудь полтора года назад называвшееся Управлением делами ЦК КПСС, а под номером «9» – Управление кадров – ключевой элемент структуры высшего органа управления государства, в котором творилось таинство назначений и увольнений высших должностных лиц не только президентской Администрации и Аппарата Правительства, но и чиновников высшего уровня всех российских министерств и ведомств.

«Хорошо, что там у нас тоже есть свои люди, – с удовлетворением подумал Григорий. – Через них мы сможем провернуть любые дела! Пара-тройка “наших” человек в кадрах позволят нам проводить на должности среднего уровня наших людей. А может быть, и на более высокие должности».

Он оторвался от просмотра списка, поднял голову. Взгляд Григория наткнулся на большую картину в дорогой багетовой раме, изображающую романтический замок среди высоких заснеженных гор. На переднем плане в воинственной позе стоял рыцарь, сжимающий громадный меч. На прямоугольном щите отчетливо виднелся крест с плавно загнутыми концами, поразительно напоминающий известный знак, ставший в двадцатом веке зловещим символом насилия. Какими путями забросила судьба старинное полотно в золотистом обрамлении в этот особняк с помпезной казенной мебелью? Достал ли ее какой-то интендант из трофейных фондов Великой Отечественной или преподнес в качестве подарка иностранный гость? А может быть, ее повесили на стену уже новые хозяева бывшей цековской дачи? Кто-то об этом наверняка знал. Но молодой человек с короткой стрижкой и блуждающим взором, рассматривающий картину, разумеется, не ведал о том. Впрочем, мысли Григория в этот момент были далеко.