Деньги: их власть в мирное время и крах во время войны - Варга Евгений Самуилович - Страница 19

Во время войны правительство покупает у своих граждан настоящее имущество и дает вместо него формально банковые билеты, а с точки зрения их экономической сущности просто государственные бумажные деньги. Что может сделать с ними новый владелец, получивший их в счет своего имущества? Если он покупает на них потребительские товары, то очевидно, что этим способствует усилению дороговизны, т. е. падению покупательной силы денег. Чем больше покупателей в условиях ограниченного количества товаров, тем больше растут цены. Здесь проявляется еще одно обстоятельство, которое усиливает влияние спроса на уровень цен. Дело в том, что государство — отличный покупатель. Ведь с точки зрения милитаризации решающий фактор — полное и многостороннее удовлетворение потребностей армии, а цены — дело второстепенное, и поставщики армии реализуют государству свои товары по очень выгодным ценам. Нарицательная стоимость банковых билетов, которые получают поставщики в счет проданного имущества (пшеницы, вооружения, сукна и т. д.), значительно превышает ту сумму, в которую они сами оценивали свое имущество до войны. Все, кто имел во время войны какие-нибудь товары для продажи, обогатились. Во всяком случае, такова видимость. Естественно, что люди, которые за свои товары получили гораздо больше денег, чем когда-либо могли себе представить, и неожиданно стали в собственных глазах богатыми людьми, — эти люди не очень беспокоятся о том, сколько денег дают за какой-нибудь товар. Для них все дешево. Армия нуворишей покупает все: продовольствие, шелка, мебель и ковры, картины и скульптуры; им все по карману. Вследствие дефицита товаров, как уже было отмечено, наблюдается тенденция их подорожания. Фиктивная покупательная способность внезапно обогатившихся людей, которую они приобрели, став владельцами бумажных денег, только усиливает эту тенденцию. Кто-то правильно подметил: сложилась обстановка банкета, на который пригласили тысячу человек, а столы накрыли только на двести.

У людей есть пригласительные билеты на банкет, т. е. в большом количестве бумажные деньги, но на банкете не хватает еды и питья, как на рынке не хватает товаров, которые можно было бы купить за деньги. В результате владельцы «легких» денег, стремясь приобрести дефицитные товары, с легкостью набавляют цены; они хозяева положения и на базаре у прилавка птичницы, и на аукционе Киленьи в музее Эрнст.

Положение не меняется и тогда, когда новоявленные богачи хотят использовать полученные от государства в счет своего имущества бумажные деньги в качестве капитала. Это означает, что они должны появиться на рынке как покупатели, чтобы приобрести составные части настоящего капитала: машины, сырье, лошадей и т. д., в общем — товары. Имущество в денежной форме превращается в настоящее производственное имущество, в капитал, только через акт купли. Но дополнительные закупки только усиливают спрос, дороговизну, обесценение денег.

Казалось бы, можно избежать этих неприятностей, поместив деньги под проценты в какое-нибудь финансовое учреждение. Действительно, за время войны сумма вкладов в банках выросла в грандиозных размерах. Однако это решение проблемы возможно с точки зрения отдельного лица, но не с экономической точки зрения. Банк только в том случае способен выплачивать проценты за вклады, если другие капиталисты, нуждающиеся в деньгах для производственных целей, берут в банке ссуды под высокие проценты.

Если капиталисты берут ссуды, то полученные деньги они используют для покупки нужных им в производстве товаров, что точно так же вызывает взвинчивание цен, как если бы сами владельцы денег использовали их в тех же целях. Банк, конечно, может и сам пустить в оборот доверенные ему крупные суммы денег и, создавая новые производственные предприятия, попытаться получить необходимую прибыль для выплаты процентов вкладчикам. Однако это не меняет сути дела, потому что банк должен появиться на рынке в качестве покупателя и, следовательно, пустить в обращение банковые билеты, что опять-таки приведет к взвинчиванию цен. В общем в настоящее время дело обстоит таким образом, что абсолютно невозможно для кого-либо^[26] превратить свое богатство, представленное в форме банковых билетов, в производственный капитал, поскольку отсутствуют необходимые вещественные элементы. Нельзя приобрести необходимые для строительства и пуска новых заводов материалы и оборудование, поскольку все материалы, оборудование и транспортные средства используются для ведения войны, но даже если бы удалось построить и оборудовать новое предприятие, оно не смогло бы давать продукцию из-за отсутствия свободных рабочих рук.

Следовательно, создалось положение, обратное тому, которое существовало до войны, когда наиболее желательной формой богатства была денежная форма, потому что ее в любое время можно было превратить в другую форму: в землевладение, завод, товар, ценные бумаги; в то же время товарную форму не всегда можно было превратить в наличные деньги.

Наличные деньги стали наименее желательной формой богатства, настолько нежелательной, что финансовые учреждения делают все, чтобы приостановить рост суммы вкладов; они платят исключительно низкие проценты; ряд провинциальных сберегательных касс принимает вклады только на сохранение, не выплачивая на них процентов, более того, требуя уплаты пошлины за хранение. Этим самым денежная форма богатства перестала быть капиталом. Тот факт, что деньги нельзя разместить в банке под проценты, естественно, уменьшает ценность денег в глазах населения, особенно в глазах крестьянства, что снова ведет к подорожанию и падению производства.

Существует одна возможность получить проценты на денежную форму богатства — купить ценные бумаги. Публика широко пользуется этой возможностью. Курс ценных бумаг во время войны стремительно повышался, что отчасти было результатом роста прибылей в военное время, отчасти — следствием спроса на ценные бумаги со стороны владельцев банковых билетов. Однако ясно, что с покупкой ценных бумаг вопрос разрешается только для покупателя, с экономической же точки зрения он не решается; ведь та же сумма наличных денег, от которой покупатель освободился, купив ценные бумаги, переходит в руки продавца. Основная проблема ни на шаг не продвинулась к разрешению. Масса банковых билетов, которую государство взяло у эмиссионного банка и пустило в обращение взамен купленного у населения имущества, не может быть никаким образом вытеснена из обращения; для любого владельца банковые билеты имеют стоимость только в обращении, только если на них покупаются товары. А так как товарное производство и товарные запасы невелики, то вся масса банковых билетов может принять участие в товарообороте в том случае, если банковые билеты обесцениваются, если их совокупная покупательная сила понизится до уровня, соответствующего стоимости золота или настоящих банковых билетов, фактически необходимых для совершения оборота.

При увеличении выпуска банковых билетов предотвратить падение их покупательной способности можно только одним способом, а именно: установлением и строгим соблюдением низких государственных цен на все товары. В этом случае превосходящее потребности обращения количество банковых билетов, компенсирующих потребленное имущество, не попало бы в обращение: этому препятствовал бы искусственно (вернее, принудительно) поддерживаемый низкий уровень цен. Избыточные банковые билеты остались бы в руках лиц, чье имущество потреблено в ходе войны, служили бы не чем иным, как представляющими имущество бумагами. Чтобы заменить их на приносящие проценты бумаги, владельцы банковых билетов были бы вынуждены подписываться на военные займы. Если бы государство проводило подобную политику, то оно само получало бы все необходимое по гораздо более низкой цене, чем сегодня, и, естественно, в обращение попадало бы меньше банковых билетов.

Вызванный обесценением банковых билетов рост цен распространяется, разумеется, и на материал, из которого сделаны металлические деньги. В настоящее время выраженная в банковых билетах стоимость полноценных золотых денег в 5 раз превосходит их нарицательную стоимость. Это прямое доказательство того, что причина падения покупательной способности заключена не в товаре, а в изменениях, происшедших с банковыми билетами. Если кто-либо имеет возможность расплачиваться золотыми деньгами, он не чувствует дороговизны: сегодня, как и до войны, за четыре золотые монеты достоинством 20 крон можно купить костюм, за одну золотую монету — пару обуви и т. д. Интересные изменения произошли с разменными монетами. До войны стоимость их металлического содержания была значительно ниже их нарицательной стоимости. Во время войны они стали не только полноценными деньгами, но и стоимость их металлического содержания превзошла их нарицательную стоимость. В результате этого они исчезли из обращения: их переплавили в металл и как таковой реализовали. В первую очередь из обращения исчезли медные монеты достоинством 2 филлера; их металлическое содержание было с большой выгодой использовано для изготовления медного купороса. Вслед за этим из обращения исчезли старые серебряные монеты достоинством 1 форинт, пущенные в обращение в начале войны в связи с нехваткой разменных монет. Они были отчеканены из хорошего серебра, и стоимость их металлического содержания достигла 2 крон. Эти монеты либо использованы для изготовления различных предметов из серебра, либо надежно запрятаны в крестьянских копилках и сундуках. Некоторое время спустя та же участь постигла и никелевые монеты достоинством 10 и 20 филлеров: они были изъяты из обращения самим государством. Вскоре из обращения исчезли серебряные монеты достоинством 5 крон и, наконец, — в 1 крону. В итоге в обращении не осталось других денег, кроме бумажных и железных. Подобная картина — как бы внешнее проявление «трагедии» денег во время войны. Бумажные деньги полностью оторвались не только от золотой основы, но и от существовавшей до валютной реформы серебряной основы.