Властелин Руси - Посняков Андрей - Страница 29

• Предыдущая
• 29/71
• Следующая

– Не хочет лишних ушей, – улыбнулся Онгуз. – Не всем он в крепости доверяет.

– Правильно делает, – засмеявшись, кивнул Малибор. – Я б на его месте тоже не доверял тамошним, особенно толстяку Хаснульфу. Этот-то родную мать запродаст за кружку пива.

– Да, Хаснульф ладожан не жалует. Как бы только не снюхался с Всетиславом, – Кармана скривила губы. – Старик женил наконец свою обманную вдовицу-внучку?

– Нет еще, – покачал головой Малибор. – Переменил только имя – теперь Алушка нареченная Изяслава, якобы рабыня бывшая, – жрец злобно выдохнул. – Жаль, мы не распознали подмену на тризне! Тогда мало бы Всетиславу не показалось.

– Пить надо было меньше, – сварливо огрызнулась старуха.

– Кто бы говорил! – ответил волхв. – Ладно, хватит собачиться, мать. Давай-ко лучше помыслим, что нам вечером делать на Заручевье.

– И то дело. – Кармана согласно кивнула и бросила подозрительный взгляд на Онгуза.

– Ты еще здесь, парень? Пожди здесь, во дворе, потом, как поговорим, кликнем. – Она проводила парня глазами, дождалась, когда притворилась за ним дверь, и снова взглянула на Малибора. Поинтересовалась, куда это запропастился молодой волхв, посланец самого Вельведа.

– Рабыню он вчерась на торгу прикупил, – ухмыльнулся жрец. – В амбар увел, тешиться.

– То-то она там орет – слыхала.

– Так он и кнуты с собой взял, и ножи всякие. Вельвед-волхв тоже, помнится, любил вытворять такое. Иную девку бывало, так застегает – у той, бедной, аж кожа слезает. Ну, инда пес с ним, пущай себе тешится, нам он умничаньем своим не мешает.

– Верно, – Кармана кивнула. – И то сказать – пронырлив больно.

Так и не позвали в избу молодого волхва Велимора. А тот и не рвался – сжав от счастья губы, стегал кнутом молодую рабыню, как его самого когда-то стегали волхвы за малейшую провинность.

– Получай, тля! Получай! – растянув губы в гнусной ухмылке, приговаривал Велимор. Вся черная душа его пела, наполняясь извращенно-чувственной радостью истязаний. – Получай, тля! Получай…

Послушав доносившиеся из амбара вопли, Онгуз поднялся со ступенек крыльца и направился к летней печке, что давно уже дымилась под крытым дранкой навесом. Похоже, старый угрюмый слуга пек там вкусные просяные лепешки. Может, и угостит дед?

А в амбаре все вопила дева…

Слуга, гад, дал лепешку, да только старую, зачерствевшую, новых пожалел, хорек старый! Ну и ладно, и старую погрызть пока можно, вот еще бы кваску.

– А может, тебе и бражки, и пива, и медов травчатых? – нехорошо усмехнулся слуга. – Инда хозяин скажет, тогда и дам, уразумел, паря?

Онгуз пожал плечами. Уразумел – чего тут не уразуметь? Хотел было что-нибудь обидное бросить слуге, оскорбить как-нибудь, да не успел, вот ведь незадача какая! Выглянув на крыльцо, уже вовсю кликал его волхв. Быстро поднявшись в избу, Онгуз получил необходимые указания и побежал за пристань, к капищу, где гордо возвышались над Волховом расписанные яркими красками идолы.

– Рубить на берегу ольху? – удивленно переглянулись волхвы. – Что, Малибор ничего умнее не мог придумать? И куда все везти? В Заручевье? Так там же болото! Да ладно, сделаем, как сказано. Нам что? В Заручевье так в Заручевье.

Отобедав в обществе явно обрадованного его приезду воеводы Хаснульфа, Хельги-ярл переговорил с ним обо всем, о чем считал нужным, и, выйдя на крыльцо, попрощался с воеводой до вечера.

– Поеду в Новгород, – пояснил он. – Вели подать ладейку.

– Большую аль малую? – переспросил Хаснульф.

– Малую, на несколько воинов.

– А лошадей?

– Там Всетислав встретит.

– Боярину поклон. Да обязательно в корчму загляну, ту, что у торжища, помнишь? – Воевода засмеялся.

– Помню, – отбросив со лба волосы, улыбнулся ладожский ярл. – Загляну обязательно, если успею.

Через некоторое время небольшая ладья с Хельги и дюжиной младших дружинников на борту отвалила от пристани и, выбравшись на быстрину, ходко пошла к Новгороду.

Заручевье находилось к западу от Новгорода, меж болот и поросших смешанным лесом сопок. Если на правом берегу Волхова было больше веселых берез, плакучих ив и светлых, рвущихся в небо сосен, то здесь, на левобережье, преобладали колючие заросли можжевельника и сумрачные темные ели. Туда мало кто ездил, и для встречи вдали от чужих глаз место было вполне подходящим, тем более что и лежало ближе к Рюриковой крепости, так что добраться туда можно было и не въезжая в город, что и сделал Хельги вместе с частью дружины.

– Можете пока не надевать шлемы, – выбираясь из ладьи, разрешил он, добродушно оглядываясь на юных, в большинстве своем безусых еще воинов: Дивьяна, светлоголового Лашка и прочих.

Тянувшие сети в виду берега рыбаки тоже дивились на молодых воинов, с интересом разглядывая их вооружение – копья, стрелы, мечи и блестящие, ярко начищенные кольчуги. Видя такое внимание, отроки возгордились, приосанились, поправили за плечами тяжелые миндалевидные щиты и старались не болтать зря. Впрочем, и так не особо болтали, горды были – князь избрал именно их… Хотя некоторые – Хельги искоса взглянул на Дивьяна с Лашком – и напросились сами. К добру иль на свою голову – кто скажет теперь?

Миновав сопку, небольшая дружина углубилась в лес и, пройдя берегом неширокого ручья, свернула к болотам. Скрылись за холмом городские стены, места вокруг потянулись пустынные, дикие, ни леса толком, ни луга, одни ручьи да болота – сплошная неудобь.

– Вот, здесь, пожалуй, и остановимся. – Ярл с усмешкой кивнул на большое поле, тянувшееся от ручья до болота и заросшее по краям густой ольхою.

– Странно это, – тихо произнес вдруг Дивьян. – Не должна б ольха здесь расти эдак вот густо. Не должна…

– Да брось ты, Дишка, – улыбнулся Лашк. – Мало что где растет, вон у родичей моих в Наволоке…

– Что это? – Дивьян вздрогнул, не веря своим глазам. – Да это же, это…

Ольховые заросли откинулись в стороны, словно срубленные, а выбежавшие из них воины в кольчугах и шлемах, выставив вперед копья, быстро пошли прямо на растерявшихся отроков. Их было много, куда больше, чем малочисленная дружина Хельги. В такт тяжелым шагам мерно покачивались копья…

– И что вы на них пялитесь, вой? С засадой никогда не встречались? – Ярл насмешливо осмотрел своих и приказал: – Воткнуть щиты в землю. Да не так, кругом… Вот. Приготовить луки… Прицелиться…

Враги надвигались со всех сторон.

Надвинув на лоб шлем, ярл махнул рукой. Со свистом полетели стрелы. Несколько вражьих воев со стоном упало в ручей, остальные залегли. Пропели над головами юной дружины стрелы…

– Дурни, – засмеялся ярл. – Поистине, тот, кто устроил засаду, вовсе не ведает воинского дела. Сначала окружили – теперь стреляют. В кого? Друг в друга?

– Так и есть, князь! – азартно воскликнул Лашк, увидев, как прилетевшая на излете стрела едва не поразила одного из вражеских воев, наступавших со стороны Волхова. – Зато мы можем стрелять вволю!

– Бейте! – с улыбкой скомандовал Хельги.

И вновь полетели стрелы. Враги уже не рисковали наступать плотным строем и передвигались исключительно перебежками. Но все же их было слишком много, слишком…

– У нас скоро кончатся стрелы, князь! – оглянувшись, предупредил Лашк.

Хельги кивнул, продолжая улыбаться. Он стоял в центре образованного щитами кольца, за каждым щитом укрывался молодой воин. А не так уж и плохо их обучил Снорри! Не паникуют, подчиняются приказам, сноровисто выбирают цель.

– Все, – бросив на траву лук, доложил Дивьян и гордо улыбнулся. – Теперь мы все умрем за тебя, князь!

– Умрем с честью, как воины! – подхватили остальные.

– Смотри, князь! – Лашк показал рукой в сторону, где из-за холма показалась конница. – Думаю, не так-то просто им будет нас взять. Это хорошо, что мы прихватили щиты, теперь пусть попробуют…

Дивьян вдруг белкой выпрыгнул из-за щита и, схватив лежащую в траве стрелу, повернулся назад.

• Предыдущая
• 29/71
• Следующая