Собирая осколки (СИ) - "Леди Катрина" - Страница 5

- В операционной. Маш, успокойся и сядь. Принесите ей что-нибудь, – попросил Иван Михайлович проходящую мимо медсестру.

- Да, сейчас, – тут же отозвалась девушка.

В коридор вошел Антон Сергеевич, отец Кирилла. Мужчина быстро пересек коридор и присоединился к своей жене.

- Что с ним? – коротко и прямо спросил мужчина. Иван Михайлович замялся, но ответил, стараясь не смотреть на родителей Кирилла:

- Изнасилование.

Косте захотелось закрыть уши руками, чтобы не слышать одного единственного слова, которое отзывалось в груди терзающим воем.

- Господи, – едва слышно выдохнула Мария Васильевна и заревела, уткнувшись в плечо мужа. – Мальчик мой, сыночек мой...Господи, за что? За что ему такое?

Антон Сергеевич молча гладил жену по спине, бледнея с каждой секундой. Когда за дверью операционной послышался крик Кирилла, все вздрогнули. Костя вскочил на ноги, намереваясь ворваться в помещение. Он часто задышал, съедаемый собственной беспомощностью. Кирилл. Мария Сергеевна заревела громче, когда крики за дверью стали усиливаться.

- Там врачи, – положив ладонь ему на плечо, произнес Иван Михайлович. – Все будет хорошо.

Он должен быть с ним. Должен. От очередного крика сердце разрывалось от щемящего отчаяния. Так больно не было никогда. Костя отдал бы все, чтобы облегчить мучения Кирилла, он готов был отдать руку на отсечение, пускай бы его резали и кроили, только не Кирилла.

- Держите его, я ничего не могу сделать! – услышал он из-за двери голос хирурга и, не выдержав, рванул туда. На столе под ярким светом лежал Кирилл, на боку, дрожащий, вцепившийся рукой в край стола, а над ним стояло двое мужчин и две медсестры. Первым порывом было вцепиться зубами в глотки мужчин в белых колпаках и халатах с металлическими приборами в руках, чтобы отогнать их от Кирилла, чтобы никто не смел причинять ему боль.

- Выведите постороннего из операционной!

- Кира, – не сдержавшись, выдал себя Костя, отмахнувшись от рук медсестры и пробравшись к столу. Кирилл поднял покрасневшие, стеклянные глаза и посмотрел на него, словно не верил в реальность происходящего. Костя осторожно, ласково коснулся его волос, провел по светлым прядям дрожащей рукой, сглатывая комок в горле и стараясь не разреветься. Он выдавил из себя улыбку, желая, чтобы Кирилл узнал его, доверился. Странным образом Костю уже никто не выгонял. Все притихли, наблюдая за ними.

- Я рядом, – тихо шепнул Костя, замечая в глазах напротив промелькнувшую тень мимолетного облегчения. – Скоро все закончится.

- Больно, Кость, – жалобно простонал Кирилл ослабленным ошеломленным голосом, отчего по коже пробежали мурашки и так захотелось приложиться головой о бетонную стену. Взорвать этот гребаный мир, этих подонков, которые обидели Кирилла.

- Потерпи, Кир, скоро все закончится, с тобой все будет хорошо, – продолжая поглаживать его по голове, Костя подушечкой пальца провел по щеке парня, скользнул по опухшим губам. Слезы все-таки скатились влажной дорожкой.

- Тампон и ножницы, – коротко бросил хирург, раздвигая ягодицы Кирилла. Костя прикрыл глаза, стараясь не закричать вместе с другом.

- Тише, тише, потерпи, Кир, уже почти все, – продолжал он его уговаривать, сжав холодную ладонь, находясь в каком-то вакуумном состоянии.

- Пускай они прекратят...

Костя потер глаза, сглотнув.

- Все будет хорошо, – целуя его в висок, с мукой произнес он. Господи, пускай это все закончится быстрее. Пускай все закончится.

- Нитку. Иглу. Пинцет.

Кирилл вздрагивал от каждого прикосновения к его истерзанному заднему проходу, продолжая дрожать и всхлипывать. Тихо. Жалобно. Убивая мучительно и медленно.

- Не уходи, – Кирилл вцепился в его руку, словно боялся, что он мог исчезнуть, раствориться и оставить его одного в этом кошмаре.

- Я здесь, – шмыгнув носом и вытерев слезы рукавом, Костя склонился над ним. Новый всхлип. – Я люблю тебя, слышишь, Кир? Люблю, – с горьким отчаянием шептал и шептал он. – Прости. О, Боже... прости.

Костя уже не совсем понимал, что именно он говорит, но ему было так жаль, так безумно жаль, что он не успел, опоздал, позволил им издеваться над Кириллом.

- Люблю, Кир...

Сколько продолжался этот ад, Костя не мог точно сказать, но ему казалось, что уже целую вечность. И лучше бы его жарили заживо, чем заставляли видеть страдания близкого человека.

- Все, я закончил, – облегченно вздохнул хирург, отступая от стола. Все, находящиеся рядом, с шумом выдохнули. Кирилл, закрывая глаза, продолжал держать друга за руку. Костя еле сдерживался от того, чтобы не разрыдаться от понимания, что все закончилось.

- Ты хорошо держался, – похвалил Костю доктор. Кирилл засыпал, изнуренный борьбой и болью, хватка ослабевала, Костя продолжал стоять над ним, не видя и не слыша ничего вокруг.

- Его сейчас в палату переведут. Все страшное позади, – произнес хирург. – Иди, отдохни.

Перед глазами все плыло. Отдохни?

Костя отступил на шаг от стола, позволяя санитарам переложить сонное тело Кирилла на каталку. Как же тяжело отпускать его снова... как больно. Он дождался, когда они увезут Кирилла. Оставшись в полупустой операционной, он больше не мог держаться. Последнее, что он увидел, перед тем как провалиться в темноту, был яркий свет лампы над столом.

====== Глава 3. ======

- Костя, сходи домой, отдохни, – мягко произнесла Мария Васильевна, положив ладонь ему на плечо.

Костя отрицательно замотал головой. После того, как Кирилла перевели в палату, он вместе с родителями Деменцова сел на диванчик в пустом коридоре. Настенные часы показывали половину четвертого утра, но Костя даже намека на сон не чувствовал.

Медсестра сделала ему крепкий чай после обморока в операционной и посоветовала пойти выспаться, но Костя наотрез отказался, даже в мыслях не представляя, что сможет сейчас уйти от Кирилла.

Мария Васильевна сидела рядом, изредка всхлипывая. Костя хотел ее как-то утешить, но не мог и слова произнести, комок в горле мешал говорить, да и что он мог ей сказать?

Антон Сергеевич, отец Кирилла, держался лучше, он все время присматривал за женой, уверяя ее, что они справятся. Костя восхищался выдержкой этого человека, его внутренней силой, которая не позволяла окончательно раскиснуть и заставляла верить, что все будет хорошо. Отец Кирилла всегда вызывал у Кости симпатию. В отличие от его собственного вечно пьяного и всем недовольного отца, Антон Сергеевич, действительно, всегда оставался опорой для своей семьи.

В коридоре было тихо, лишь изредка медсестры переговаривались где-то у самого входа в больничное крыло. Костя вслушивался в эту тишину, отсчитывая минуты до утра, стараясь избавиться от воспоминаний прошедшей ночи.

- Я не понимаю, почему это произошло с нашим мальчиком, – сжимая в руках носовой платочек, вновь шмыгнула носом Мария Васильевна, прижавшись к мужу. – Он же в жизни никого не обидел.

- Маш, мы нужны ему сильными, возьми себя в руки, – обнимая жену за плечи, уверенно произнес Антон Сергеевич.

- Бедный мой, – продолжая тихо плакать, Мария Васильевна встала с дивана и, сгорбившись, направилась в сторону туалетов.

- Ты никого не видел, когда его нашел? – потирая виски, спросил отец Кирилла, когда они остались одни.

- Нет, – выдавил из себя Костя, сцепив пальцы в замок. Он чувствовал себя виноватым перед этим мужчиной, перед Кириллом, ведь если бы он позвонил раньше, если бы успел вовремя прибежать...

Они снова замолчали, напряженность, повисшая в воздухе, мешала спокойно вздохнуть. Вернулась Мария Васильевна и снова села на свое место. Костя лишь бросил на нее короткий взгляд и отвернулся. Он должен был успеть. Должен. Костя ладонями закрыл лицо, локтями уперевшись на колени. Время шло, изнуряя всех долгим кошмарным ожиданием, стрелки часов перевалили за начало шестого. В окно, расположенное в конце длинного коридора, стали проникать солнечные лучи, пришла смена ночным дежурным врачам, стали появляться люди. Потихоньку больница оживала.