Батарейка (СИ) - "РавиШанкаР" - Страница 47

- Господин! – умоляюще заговорил он, - Господин, не наказывайте Экора, не сажайте его в подвал, он хороший! А крысы плохие, они больно кусаются! Экор больше не будет, он будет хорошим, правда-правда!

И тут же он бухнулся на колени, обняв ноги Дальхаша. Тот быстренько это дело пресёк, подхватил Лика на руки и сказал, что если Лик так хочет, то ни к каким крысам Экора сажать он не будет, простит на первый раз, но чтоб больше ни-ни!

Но только мы облегчённо перевели дух, как в комнату влетел перепуганный Моммо и заголосил:

- Господин Дальхаш! Скорее! Там Гатта насмерть убился!

========== Глава 41. Клятва. ==========

POV Егора.

В комнату влетел перепуганный Моммо и заголосил:

- Господин Дальхаш! Скорее! Там Гатта насмерть убился!

Что? Почему? Неужели он решился показать письмо кому-нибудь ещё? И ему прочитали всю правду?

Дальхаш резко повернулся и быстро вышел из комнаты вслед за Моммо, не говоря ни слова. За ним бросился Лик. Я же торопливо натянул штаны и рубашку и, не обращая внимания на рассыпавшиеся по плечам волосы, рванул следом. Дальрин успел одеться одновременно со мной, так что дверной проём мы пролетели одновременно и бросились вниз, по лестнице, во двор.

Гатта лежал на булыжниках двора – маленькая, жалкая, изломанная фигурка. Слуги и Стражники столпились вокруг него, Фехт, стоящий на коленях, бережно поддерживал голову Гатты, у которого на губах лопались кровавые пузырьки. Кровь текла из носа, из ушей, шея была как-то неестественно вывернута, правая рука похоже сломана, что ещё - я даже не хотел и думать.

- С верхней галереи сиганул… - донеслась до меня реплика кого-то из Стражников. Я невольно поднял глаза. Верхняя галерея замка находилась на уровне этажа этак третьего. Может, и не особо высоко, но прыгать на булыжники не рекомендуется никак. И тут я заметил, что в левой руке Гатта всё ещё сжимает проклятое письмо. Значит, кто-то его познакомил с подлинным текстом. И я почувствовал, как во мне медленно нарастает злоба. Убью. Точно убью. Даже для этого поганого мира - это чересчур. Это просто последняя капля.

Но тут Гатта слабо застонал и открыл глаза. Он ещё не умер? Так может… может, можно ему помочь? И я с надеждой посмотрел на Фехта. Тот встретился со мной взглядом и покачал головой. Но тут вмешался Дальхаш:

- Ты можешь помочь ему, Фехт?

- Нет, - ответил Фехт, и у меня внутри всё оборвалось, - моей Силы хватило только на то, чтобы наложить заклинание обезболивания. Но вот вы – можете, Господин Дальхаш.

Вся массовка с надеждой воззрилась на Дальхаша, видно, что к Гатте многие относились хорошо и жалели его. Но просить, кроме Фехта не осмеливался никто. Всё понятно. Не обязан Благородный Господин лечить какого-то простеца. Но я не промолчу.

- Господин Дальхаш, помогите Гатте, прошу вас, - сами собой шевельнулись мои губы.

- Брат, пожалуйста! – присоединился ко мне Дальрин, - Ведь он умирает!

Дальхаш посмотрел на меня:

- Ты так хочешь, чтобы он остался в живых?

- Да, - ответил я.

- Тогда именно тебе придётся заплатить за это.

- Чем? – зло спросил я, - У меня ничего нет, чем вы бы уже не попользовались, Господин.

Дальхаш усмехнулся, и я понял, что грядёт очередная пакость. Но я не могу останавливаться. Если Гатта умрёт – эта смерть будет и на моей совести. Дальхаш тем временем протянул мне руку с перстнем. В перстне был камень странного серо-чёрного цвета, не огранённый, а отполированный – как капля мутной воды.

- Дотронься до этого камня и поклянись, что ты не совершишь побега из замка.

- Что??? Я и не…

- Вот и хорошо, что «не». А теперь клянись. У него – кивок на Гатту - остаются считанные минуты. Хотя, я не требую от тебя такой жертвы. Боли он, во всяком случае, не чувствует…

Ох, как мне стало больно… Ведь моя клятва означала отказ от лучшего будущего… И всё просто. Всё так просто – подождать несколько минут, пока Гатта умрёт. А потом идти завтракать и строить планы. И верить в то, что всё будет хорошо. Господи, как же тошно…

Я положил руку на камень.

- Экор, не надо! – отчаянно выкрикнул Дальрин.

Надо.

- Как там клясться? – холодно спросил я. И повторил вслед за Дальхашем несколько слов. Нерушимая клятва. Клятва, которая перечеркнёт всю мою жизнь, потому что если я её нарушу – огонь перстня, являющегося сильнейшим магическим артефактом, испепелит меня, где бы я ни был. Но я не могу поступить по-другому.

- Хорошо, - сказал Дальхаш, - я доволен. Приготовься, заклинание Исцеления требует много Силы.

Я кивнул, и с рук Дальхаша прямо на лежащего на земле Гатту стали опускаться оранжевые блики. Что-то похожее на солнечных зайчиков. Они кружили по изувеченному телу, наполняя его тёплым светом. Так продолжалось довольно долго, блики превратились в сияние. Поменяли цвет, став золотистыми, а потом… Потом сияние померкло, а Гатта закрыл глаза и заснул. Совершенно здоровым, нормальным сном. И тут я почувствовал, как мне плохо. Дальхаш взял много моей Силы, Лика он не трогал, но я понимал, что после бурной ночи Источник из Лика никакой. Я прислонился к Дальрину, но народ явно не собирался расходиться, требуя наказания. Для кого?

Дальхаш отдал распоряжение перенести Гатту в комнату и дать ему поспать, сказав, что через пару часов мальчик проснётся совершенно здоровым. Вот и хорошо. Мне бы куда-нибудь в тёмный угол. Пореветь со вкусом. Но чего хотят эти люди?

Между тем начальник Стражи вытолкнул в середину круга уже знакомых мне персонажей – это была та самая парочка, которая вчера пыталась изнасиловать Гатту в коридоре. Как их назвал Дальрин? Эргиль и Енто? Похоже, что они. Даже на фоне не блещущей интеллектом Стражи они оба выделялись бычьей силой и тупой агрессивностью.

Тем временем на первый план выскочил вездесущий Моммо и заявил, что эти двое зажали бедного Гатту в верхней галерее, а на его сопротивление и заявление, что у него жених есть – потребовали доказательств. Вот Гатта и показал им это письмо, он-то был уверен, что никакого худа в нём нет. К несчастью, один из этих ошибок природы умел складывать буквы в слова, он и прочитал Гатте содержимое письма, со смехом заявив, что жениху Гатта не нужен, так что самое время им втроём хорошенько поразвлечься. Услышав это, несчастный Гатта вскочил на перила верхней галереи и сиганул вниз головой.

Дальхаш внимательно выслушал этот не лишённый занимательности рассказ, ничуть не изменился в лице и ровным тоном сказал:

- Каждому по двадцать плетей, и пусть убираются. Они больше у нас не служат.

- А жалованье за месяц? – попробовал возмутиться один из виновных.

- По тридцать плетей. Ваше жалованье пойдёт в уплату долга семьи Гатты и ему на приданое. После того, как он выздоровеет, я намерен отпустить его, найдя ему подходящего супруга. А теперь – обернулся Дальхаш к начальнику Стражи, - приступайте.

Немедленно во дворе появилась знакомая скамеечка, но тут меня одолела такая слабость, что Дальрин и Мино подхватили меня под руки и отвели в мою комнату. Следом пошёл и Дальхаш, велев Лику ждать его в его спальне.

Что ему ещё от меня нужно?

Меня уложили в кровать, Мино поспешно вышел, Дальрина Дальхаш послал прямым текстом … к Фехту за укрепляющим зельем. Мне было всё равно. Но тут Дальхаш подошёл вплотную ко мне, снял с руки перстень, на котором я клялся и протянул мне:

- Возьми.

- Зачем? - прошептал я, - Чтобы вернее испепелило?

- Это просто перстень, – обретая прежнюю невозмутимость сказал Дальхаш, - Не артефакт. Я не беру нерушимых клятв с глупых мальчишек, а ты наперёд будешь думать, кому и как её давать.

И он, развернувшись, вышел. Странный он всё-таки человек, этот Дальхаш. Но мне полегчало.

========== Глава 42. А вы не ждали нас, а мы припёрлися… ==========