Год дракона (СИ) - "Civettina" - Страница 91

Момент был удачный: пока ферзь не вернулась в холл, можно выскочить наружу. И пусть даже следом вылетят остальные – их осталось-то всего четверо. Но в ту же секунду Дима подумал о лаборатории. Там имелся капсульный канал сообщения с Центром – что-то типа лифта, соединяющего материальный мир с миром тонкой материи, где обитали лиги и где находился Центр. И если ферзь каким-то образом догадается, как пользоваться этим лифтом (ничего мудреного в этой технологии не было), то мигом окажется в Центре. Поэтому перед тем, как покинуть локацию, нужно было обезопасить святая святых от нежелательного вторжения.

– Я перекрою канал! – Дима метнулся к нужному коридору, а за ним по пятам неслись еще две твари. Хватаясь за косяки, чтобы не заносило на поворотах, охотник миновал карантинную зону, склад с реагентами и непосредственно саму лабораторию. Позади нее находилась рубка с каналом связи. К сожалению, она не имела дверей, а потому отрезать преследователей Дима не мог. Он подскочил к стеклянному двухметровому в диаметре тубусу, который вырастал из пола и уходил в потолок, и ударил по нему мечом. Покрытие неожиданно тонко зазвенело, как хрусталь, по нему скользнула трещина, намереваясь опоясать тубус, но замерла, не пройдя и половины окружности, как будто у нее кончились силы. Схватив бросившуюся на него тварь, Дима швырнул ее на стекло. Теперь оно ответило сухим краком, трещина разветвилась, а ее ствол стал более объемным. Надо во что бы то ни стало сломать защитный пенал, и тогда внутри канала невозможно будет создать давление для перемещения. Выставив меч вперед клинком, Дима навалился на сооружение всем весом. Металл заскрежетал, скользя по стеклу, но потом острие угодило в небольшую выемку трещины, меч зафиксировался. Тубус издал жалобный треск, а потом лопнул с оглушительным звоном, плюнув в охотника фонтаном осколков. Валькирия, которая изготовилась для новой атаки, испуганно прижалась к полу. Вторая валькирия со страха прыгнула к дальней стене. Дима воспользовался этим и метнул в дальнюю тварь большой осколок, а ближнюю пригвоздил к полу мечом. Убедившись, что расправился с противником (осколок так удачно вонзился в горло валькирии, что почти отрезал ей голову), Дима вынул меч и бросился обратно к Цезарю.

В голове уже зрел план: прямой наводкой к двери, открыть, выскочить самому и вытащить, если он ранен или ничего не соображает в пылу сражения, Цезаря, а потом дверь закрыть. Она бронированная и выдержит напор целой стаи ферзей. К тому же локация не имеет ни окон, ни других отверстий, сообщающихся с поверхностью, например, вентиляции, но ферзь этого не знает и бросится искать другой выход. Это отвлечет ее от двери, и можно будет разработать ловушку.

Цезаря, видимо, тоже посетили подобные мысли, потому что едва он заслышал шаги Димы, как заорал странным голосом:

– Ыстрее дыерь! Я рирою!

Выскочив в холл, Дима понял, почему тот так нелепо выговаривал слова: его рот был порван до правого уха, и нижняя губа свисала на грудь кроваво-красной тряпицей. Вообще, выглядел Цезарь настолько плачевно, что Дима понял: выберутся они из этой передряги – и друга придется пересаживать в новое тело. Сейчас у него не было левой руки, мышцы на спине и бедрах вырваны клочьями, кое-где даже виднелась кость. Левого глаза Цезаря тоже лишился, на его месте по черепу шли три глубокие царапины – следы от когтей.

Надо было спешить: со стороны спален, со скрежетом царапая пол когтистыми лапами, двигалась ферзь. Поглощенная сущность лиги даровала ей не только небывалую силу, но и внушительные размеры. Обычная тварь была с невысокого человека, то есть не более полутора метров, если ее поставить на задние ноги. Ферзи же вырастали до двух и более метров, и размах крыльев у них становился буквально исполинский.

Но в этой было больше двух с половиной метров. С одной стороны, это давало ей неоспоримое преимущество в бою, но с другой – локация стала тесна ей. Вот сейчас ферзь буквально протискивалась по коридору, по которому несколько минут назад резво скакала к спящему Иззиле. Ее крылья даже в сложенном состоянии скребли по потолку, а их кончики волочились по полу, и это доставляло твари дискомфорт. Она постоянно выгибала спину то вправо, то влево, вытягивала шею, пытаясь уменьшить свои габариты.

Пока коридор играл роль сдерживающего фактора, надо было уходить, но Дима не двигался с места. Издавая хищный клекот, каким обычно хищники пугают своих соперников или разгоняют стаю падальщиков, обрадованных бесплатным пиром, ферзь сверлила охотника взглядом… Взглядом Иззилы! Нет, глаза твари по-прежнему оставались круглыми, с продолговатыми, как у ящерицы, зрачками, но теперь в них сменилось выражение, словно Иззила смотрел на Диму изнутри монстра. Смотрел не как на товарища, а как на добычу – с холодным расчетом и уверенностью в своей силе.

– Ти-а! – окликнул охотника Цезарь, открыв дверь. Смертельно раненая, но еще сохранившая силы валькирия вцепилась зубами ему в ступню, намереваясь откусить ее. Если сейчас она это сделает, то полезность Цезаря как воина сильно упадет, потому что ему будет трудно удерживать равновесие.

Тварь это тоже понимала, поэтому собрала последние силы и бросила свое тело в противоположную сторону от двери, увлекая за собой лигу. Цезарь с гулким стуком растянулся на полу лицом вниз. Дима поспешил к нему, подхватил под уцелевшую руку и рывком привел в вертикальное положение. Лицо товарища вдруг вытянулось, единственный глаз округлился. Дима шарахнулся в сторону, и на месте, где мгновение назад была его голова, просвистела лапа ферзи. Он бы мог если не поразить, то хотя бы поранить тварь мечом, но валькирия, которая до этого пыталась отгрызть Цезарю ногу, дала Диме подсечку.

Ферзь ринулась к нему, но на ее пути оказался Цезарь. Обняв одной рукой монстра, как старого друга, с которым не виделся много лет, он прервал рывок, и они, сплетясь, навалились на стену. Дима вскочил на ноги, одним ударом добил подыхающую и мешающую валькирию и шагнул к другу, но тот истошно заорал:

– Дэ-э-эрь!

Дима понял, чего хочет товарищ. Вызвать подкрепление они так и не успели. Передатчик находился в жилом отсеке, и теперь туда соваться опасно. Отсек, конечно, имел соединения с другими, но оставаться в тесном пространстве наедине с разъяренным монстром было глупо. К тому же велика вероятность, что ферзь повредила передатчик, намеренно или случайно. Да и быстрее было добраться до другой локации, если запереть ферзь тут.

– Я вернусь! – пообещал Дима и выскочил за дверь. Ферзь рванула следом, не желая отпускать добычу: аппетиты у этой зверюги тоже выросли. Цезарь намертво вцепился в нее и, упираясь ногами в пол, сдерживал продвижение чудовища.

Дима снаружи прислонил к двери рукоятку меча, дверь плавно тронулась с места, уменьшая просвет входа. Со стороны это, наверное, выглядело непонятно и даже страшно: в дупле огромного дуба открылось отверстие, откуда вывалился парень с мечом, и теперь это отверстие снова закрывается. Чтобы случайные охотники, грибники или другой люд, который любит шастать по глухим лесам, не обнаружили тайную локацию лиг, по периметру устанавливались защитные экраны, которые отпугивали не только людей, но и зверей. Однако Дима, выпрыгнув наружу, на всякий случай все равно огляделся: никого.

Он бросился прочь от двери, напролом через густые заросли и бурелом. Сделал это нарочно, чтобы валькирии, если таковые притаились где-нибудь возле двери, не успели быстро пробраться к точке входа в коридор. А пока они будут продираться, вход затянется и отрежет преследователей.

Однако, чем дальше Дима удалялся от входа в локацию, тем сильнее кольцо сжимало его палец. Под ним уже трещала перчатка. Будь Дима человеком, он бы сейчас кричал от боли, а его палец отек бы и посинел. Но охотник ничего не чувствовал, кроме тугого сжатия. Да и топаз изменил цвет, стал будто бы ярче, а внутри словно волны ходили. Дима остановился, чтобы разглядеть изменения, которые происходят с перстнем, но тут же усмехнулся: всего лишь тени от деревьев играют на гранях. Он еще раз крутанул головой: нет ли преследователей, – и шагнул.