Год дракона (СИ) - "Civettina" - Страница 111

Вечером мы встретились на квартире и похвастались каждый своим предпраздничным уловом: Максик шмотками, я – золотом, а вот Вовка достал пригласительные на тридцатое декабря в один из самых престижных клубов Москвы.

– Специально для вас. Рассадник зла и пороков, – усмехнулся он, протягивая нам билеты.

– Вау! Офигеть! – Максик схватил их и запрыгал по комнате. – Ты настоящий брат, Вовка!

– Я рад, – тот сдержанно улыбался. – Только оденьтесь поприличней, не позорьте меня перед золотой молодежью.

– Будь спок! – Максик кинулся в свою комнату, откуда через минуту донеслось: – Женька, дай мне свою рубашку!

– Свои пора иметь, мелкий! – крикнул я и улыбнулся.

– Отдай ему рубашку, а то он не пойдет, – Вовка подмигнул мне. – И постарайся продержаться там как можно дольше.

– Если надо, я там сутки пробуду, – я хлопнул брата по плечу. – Не волнуйся, я придумаю для тебя отмазку, если Максик что-то заподозрит. Скажу, что ты напал на след нашей мамы…

– Нет уж! Если он что-то заподозрит, то лучше сказать ему правду, потому что рано или поздно он ее узнает и тогда обидится смертельно.

– Хорошо, как скажешь…

Тридцатого с утра мы снова отправились по магазинам, и у меня было ощущение, что вместе с нами туда отправилась вся Москва. Люди, напичканные паразитами; твари, выслеживающие добычу в толпе; пришельцы, присматривающие тварей себе на ужин; драконы, которые терялись от такого многообразия блюд. У меня было ощущение, что мы попали на какую-то сумасшедшую вакханалию, где все под масками, но при этом каждый знает, кто под какой скрывается. К обеду у меня разболелась голова, и мне пришлось употребить довольно свирепого бабая. Я напал на его носителя в мужском туалете торгового комплекса. Однако терапевтический эффект ужина быстро сошел на нет и домой я вернулся уставший и разбитый. А ведь мне предстояло еще выдержать целую ночь в клубе с грохочущей музыкой! Я закрыл глаза и сказал себе, что справлюсь, чего бы мне это ни стоило.

Близился вечер, а Вовка так и не появлялся, и Максик начал нервничать.

– Думаешь, он должен сидеть у окна и ждать, когда ты напляшешься? – поддел я младшего.

– Не должен, но кто нас отвезет в клуб?

– Максим Сергеевич, повзрослей и вызови такси! – буркнул я, прекрасно понимая, что брат волнуется не из-за отсутствия машины, а из-за отсутствия Вовки.

В клуб мы поехали, конечно, на такси. Максик всю дорогу наставлял меня, как надо вести себя на такой публике, говорил, что можно делать, а чего нельзя, и требовал, чтобы я не лез к нему, когда он познакомится с девчонками. Я понимал, что этот треп – от волнения, поэтому не особо прислушивался и только кивал, представляя, как Вовка и Шу сейчас, отужинав в дорогом ресторане, возвращаются к ней домой. Шу – в красивом черном платье с зеленым отливом, Вовка – в темно-сером костюме, в котором он похож на миллиардера. Шу смеется над его шутками, он приобнимает ее за талию. Это все очень походило на сцену из какого-нибудь романтического кино, но мне и хотелось, чтобы у них все было, как в кино.

На входе в клуб, несмотря на довольно неприятные минус двенадцать, толпилось человек пятьдесят желающих проникнуть внутрь. Юные тусовщики и тусовщицы высматривали кого-нибудь хоть каплю знакомого из клубной богемы, чтобы набиться в сопровождающие и с их помощью войти в святая святых. Но, видимо, характер мероприятия не предполагал наличие знакомых чьих-то знакомых, потому что охрана бдела в оба глаза и все попытки неприглашенных просочиться на праздник жизни пресекала на корню. На нас с Максиком охранник посмотрел так, что я сразу понял: мы в этой тусовке будем смотреться так же, как балерина в пачке в строю десантников. Но наличие у нас пригласительных не дало фейс-контролеру закрыть перед нами дверь.

Внутри было шумно и дымно, и эта атмосфера навеяла на меня уныние, а Максика, наоборот, приободрила. Он сунул мне куртку, чтобы я сдал ее в гардероб, а сам направился в зал, отделенный от фойе тяжелой портьерой. Я боялся потерять его из виду, но все же моя опека не должна быть слишком явной, иначе младший даст деру. Сдав верхнюю одежду, я несколько минут медлил, не решаясь шагнуть за занавес, но потом все же сделал это.

И сразу оказался в мире оглушительных дуц-бац. Коридор за портьерой вел к двустворчатым полупрозрачным дверям, за которыми начиналась лестница, уходящая ступеней на десять вниз – на танцпол. Я спускался в эти беснующиеся звуки, окутанные дымом, – как в бушующее море, и мне было так же не по себе, как тогда в Одессе.

Свою белую рубашку я разглядел сразу: в лучах ультрафиолетовых ламп Максик светился, как матовый плафон.

– Какой план? – мне пришлось кричать ему на ухо, чтобы он меня услышал.

– Напиться! – выдал брат.

– Только деньги переводить. На нас не действует алкоголь!

– Не выделяйся из толпы – и будешь своим в любой тусовке.

Мне пришлось заказать выпивку. Бармен строго посмотрел на нас.

– Я совершеннолетний. Могу права показать, – глаза брата нехорошо заблестели, и я понял, что он гипнотизирует парня.

Не успели мы сделать по глотку коктейля, как к нам подошли две девушки. Одна из них походила на Шу.

– Вы тоже неместные? – спросила она.

– Мы из Болгарии, – ответил Максик. Надо отдать ему должное, в этой атмосфере он чувствовал себя как рыба в воде, а вот я терялся.

– Ого! – оживились девушки. – И откуда вы знаете Пабло?

– Какого Пабло?

– Который устраивает эту вечеринку.

– Мой брат однажды оказал ему неоценимую услугу, – Максик хлопнул меня по плечу, и мне пришлось улыбнуться и кивнуть. Я чувствовал себя напряженно, как телохранитель знаменитости, которая возжелала развлечься в толпе, полной опасностей. Меня не занимали ни девушки, ни выпивка, ни тем более музыка. В каждом пойманном взгляде окружающих я читал недоумение. Видимо, тут собрались друзья и знакомые Пабло, большинству присутствующих было за тридцать, поэтому мы с Максиком смотрелись, мягко говоря, глупо. Правда, среди гостей я видел несколько парней моего возраста, но род занятий этих типов органично вписывал их в любую тусовку.

– Сколько тебе лет? – продолжала допрос девушка, похожая на Шу.

– В ноябре исполнилось восемнадцать, – соврал Максик.

– Молодо выглядишь!

– Зато многое умею! – этот чертенок вел себя, как опытный ловелас, и мне было немного обидно, что я до сих пор не освоил это умение.

Когда брат заказал девушкам выпивку, те поняли, что у нас есть деньги, и приклеились к нам намертво. Максику это, похоже, нравилось, а меня раздражало. С той девчонкой, что досталась мне, я разговаривал вежливо, но отстраненно, давая ей понять, что кроме этих самых бесед, ей сегодня вечером ничего не светит. Но барышня была опытной в таких делах и не собиралась сдаваться. Она предпринимала разные тактики, нащупывая мои слабые места. Я чувствовал это и злился, но успокаивал себя тем, что в любой момент могу вырубить ее заклинанием сна или забвения.

Примерно через час, когда гости уже хорошенько подогрелись алкоголем и одурели от музыки, она притихла. На небольшую сцену ударили прожекторы, в которых появился парень в блестящем костюме. После минутного приветствия он сообщил, что виновник торжества – сам Пабло – наконец-то прибыл и готов выйти к гостям. Осветители добавили прожекторов, и в разноцветной дымке появился невысокий мужчина лет сорока пяти. Он был одет просто: в джинсы и футболку цвета хаки, но публика взвыла от восторга, а мы с Максиком переглянулись: Пабло был драконом. Мне это почему-то не понравилось.

– Дорогие мои, добрый вечер! Как же я рад видеть вас! – неискренность сквозила в каждом слове Пабло, хоть он улыбался и посылал публике воздушные поцелуи. – Спасибо, что вы почтили меня своим присутствием. Сегодня знаменательный день, который я хочу разделить с вами.

Его слова не весили ровным счетом ничего, но люди, поглощая коктейли, не понимали этого или не хотели понимать. Пабло говорил что-то еще столь же пустое, и вдруг мы с ним встретились взглядами. Нас разделяло метров пятнадцать, темнота и дым, и, будь мы людьми, мы бы даже не заметили, что смотрим друг на друга. Но для драконов не было помех, чтобы почувствовать взгляд сородича. В эту секунду Пабло, поздравлявший всех с наступающим Новым годом, запнулся и закашлялся.