Священная терапевтика - Алеф Зор - Страница 113

Итак, если оператор стремится реализовать формулу Сфинкса в душе больного (обычно контекст иероглифа зависит от болезни и составленной ранее диагностической формулы), то в этом контексте и следует употребить священное изречение ЙОД.

В формуле Сфинкса ЙОД соответствует первому качеству, качеству знания. Это и есть то определение качества иероглифа, о котором я говорил.

Таким образом, первая фраза теургического взывания седьмого Сефирота будет: «О Всезнающий Отец!»

Исходя из этого и строят следующее предложение, «приписанное» к первой фразе и символически вытекающее из нее. Качество Всезнания — духовное качество, оно принадлежит Абсолютному Духу так же, как изречение ЙОД является именем Абсолюта. Поэтому первое предложение (начальная фраза-обращение не считается предложением) наполняется идеей чистой духовности и всех качеств, которые в личности Человеческой ей сопутствуют.

Тем же методом пользуются и относительно следующих иероглифов: сущность фразы-обращения определяет смысл каждого последующего теургического предложения.

Так маги составляют свои моления, так был составлен Христом и «Отче наш». В заключение скажем: при пассовом воздействии на Сефироты, именуемые в каббале «Престолами Господними», а также при подготовке к такому воздействию (магическому проникновению в сущность больного Сефирота) решающую роль имеет теургическое моление, переходящее в заклинание^[221], обращенное к тому Божественному Имени, под чьим прямым контролем находится Сефирот.

III. Слово

В оный день, когда над миром новым

Бог склонял лицо свое, тогда

Солнце останавливали Словом,

Словом разрушали города.

И орел не взмахивал крылами,

Звезды жались в ужасе к луне,

Если, точно розовое пламя,

Слово проплывало в вышине.

А для низкой жизни были числа,

Как домашний подъяремный скот,

Потому что все оттенки смысла

Умное число передает.

Патриарх седой, себе под руку

Покоривший и добро и зло,

Не решаясь обратиться к звуку,

Тростью на песке чертил число.

Но забыли мы, что осиянно

Только Слово средь земных тревог,

И в Евангелии от Иоанна

Сказано, что Слово — это Бог.

Мы ему поставили пределом

Скудные пределы естества,

И, как пчелы в улье опустелом,

Дурно пахнут мертвые слова.

Посмотрите, с какой необыкновенной, почти герметической, пророческой ясностью сказано в стихотворении Н.Гумилева «Слово»: «Если, точно розовое пламя, Слово проплывало в вышине»… Не о днях ли Творения сказано?

Когда Господь созидал Мир, то Словом Своим, пламенеющим алым светом Он запечатлел незыблемые законы на изменчивых плоскостях материи; этим Словом Он утвердил Вечнонеизменное среди тленного и недолговечного.

Слово как отражение своего Создателя, пусть и забытого за «скудными пределами естества» и за так называемыми «естественными потребностями», имеет в себе и Человек.

Время от времени Оно — бесконечный Логос, Отец и Мать всего сущего — пробуждалось в ком-нибудь из смертных, чтобы обновить мир. Великие чудодеяния свершались тогда. Словом Гермеса, законами Моисея, мистической песнью Орфея, Христовой проповедью — до сих пор в духовном смысле питается и живет Человечество.

Какова же эта невероятная сила, это могучее Слово, которое гневно пробуждает Человеческую совесть и одновременно взывает к прекрасному? Логосом назовем Его, Осирисом Египтян, Отцом Христиан, и все это будет верно.

Однако созерцание Божественной Природы слова (Divina Substantia, согласно Второму Аркану Магии) и размышление над его происхождением — слишком глубокая тема, чтобы раскрыть ее в рамках раздела, посвященного его целительной силе.

Проницательный читатель поймет, что если врачевание словом было отнесено египтянами и к психическому методу лечения, и даже к магнетическому, а не только к ментальному и теургическому, то слово — это именно то, что нисходит с Небес на Землю и снова восходит на Небо, принимая силу как высших, так и низших областей Мира.

Слово принято воспринимать на слух. Уже было сказано, что уши, принимающие в себя слово, есть эссенциальный орган Человека, находящийся в сообщении со всеми Планами его организма.

Таким образом, и слово — эссенциальная лечебная сила, которая в зависимости от своего наполнения может носить магнетический, психический, ментальный или чисто теургический характер.

Поскольку сила слова — всепроникающая, она действует согласно Закону Кватернера (Закону Сфинкса), и только от нашей «целительной интерпретации» зависит, какая часть этого кватернера будет в большей или меньшей степени задействована.

Какие же силы несет в себе подлинное целительное слово?

Можно сделать такое определение: «Слово есть кватернер ВЕРЫ, ВОЛИ, ВООБРАЖЕНИЯ и ОСТОРОЖНОСТИ, вращающийся вокруг квинтэссенции ЛЮБВИ».

Вдумаемся: обладают ли силой слова, которые мы произносим, но в которые не верим? Конечно нет. Может ли слово, наполненное даже самой глубокой верой, дать что-то внешнему миру (исцеление, например), если оно произносится без должного волевого наполнения? Воля и вера неотделимы друг от друга.

Наконец, воля рождается на основе предварительного анализа фактов, поступающих из окружающего мира (мы должны знать, к чему именно следует применить нашу волю, чтобы вдохнуть в это «нечто» веру, а следовательно — исцеление и жизнь). Такой анализ — сопоставление объективно существующих фактов и выводы, сделанные из них, есть воображение. Однако говорить что-то, не учитывая последствия, производимые сказанным, и не продумывая произносимое раньше, чем оно станет физическим фактом, есть просто легкомыслие или болтливость. Поэтому четвертое качество, второе «ХЭ» кватернера Слова есть PRUDENTIA Девятого Аркана, или осторожность.

Итак, вера соответствует качеству знания, лику Ангела и иероглифу Духа «ЙОД» в кватернере Сфинкса; воля — качеству смелости, изображению орла и иероглифу «ХЭ»; воображение — качеству жажды, изображению льва и иероглифу «ВАУ»; осторожность — качеству молчания, изображению тельца и второму «ХЭ» Великого Тетраграмматона.

Наконец, «если я владею знанием всех вещей и имею веру, столь великую, что могу горы передвигать, а любви не имею, то все слова мои — медь звенящая», не так ли? Любовь — пятый, незримый, не выражаемый никаким знаком и не передаваемый никаким изображением Элемент Божественной Сущности, сама Квинтэссенция Мира. Она находится в центре креста и вращает Герметический крест Слова.

Поэтому верно утверждение, что подлинное духовное слово несет Божественную Любовь, имеет в себе Великое Имя Бога и подобно лику Сфинкса.

Эту идею и положили тамплиеры в основание своего магического девиза: «IN HOC SIGNO VINCES» — «СИМ ПОБЕДИШЬ».

Есть три первейших проводника слова: речь, жест, взгляд.

Об этом нужно помнить, потому что, если одна из указанных величин во время работы не действует, влияние остальных также сведено к минимуму. И не имеет никакого принципиального значения, «видит» ли физическим зрением больной или аудитория, куда вы смотрите. Как только взгляд перестает содействовать речи, а разум — понимать ее, речь ваша станет пустой и бессмысленной, а сердца людей от вас отвернутся.

Но «понимание» слова герметист мыслит не как холодное постижение смысла и значения сообщаемого, а как любовь, единую универсальную любовь; ибо если ваши слова не для нее и не во имя ее, то Человечество обойдется и без них.

Сила слова — в его Любви. Других сил, выше этой, — нет.

Мы еще не касались темы создания квинтэссенции и работы квинтэссенциальных сил. Но здесь уже приблизились к ней вплотную, ибо Любовь есть квинтэссенция слова,

Было сказано, что слово — это кватернер, эссенциальная сила, сама по себе действующая во всех трех Планах человеческого организма и четвертым фактором своего применения имеющая пробуждение к жизни новых целительных сил организма, возобновление и очищение старых его ресурсов. Картина вроде бы полная. Так что же такое квинтэссенция, загадочная формула, поиску которой столько поколений алхимиков-практиков^[222] посвятили многие годы своей деятельности?