Переплетенный (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 64

Он взглянул на него и застыл, даже перестал дышать — его грудь не двигалась. Прошло несколько бесконечно длинных, мучительных мгновений, пока он смог тихо произнести.

— Где ты это взяла?

— Не имеет значения. Почему ты не рассказал мне, что тетя Анна — моя настоящая мать, а ее сестра вырастила меня, как свою собственную дочь? — Он никогда не рассказывал ей, даже не упоминал, что ее тетя, та самая с которой она не была знакома, которая якобы умерла еще до ее рождения, и была на самом деле ее биологической матерью.

Отец сгорбился и закрыл лицо руками. Он стоял довольно долго подавленным, и не произносил ни слова. Наконец он сказал:

— Я не хотел, чтобы ты знала. И все еще не хочу.

— Но ты расскажешь мне. Сейчас. Немедленно! — И это было требование, а не просьба. Злость и боль так кипели внутри нее, что она больше не могла стоять на месте. Она стала ходить по комнате от одной стены до другой, мягкий ковер на полу заглушал ее нервные шаги. Будто пелена спала с глаз, и она впервые в жизни видела все так ясно и четко.

— Пожалуйста, сядь. Давай поговорим, как разумные люди.

Менее всего она сейчас действовала, как разумный человек.

— Я стою, а ты говоришь.

Ее отец с содроганием выдохнул.

— Разве это так важно, Мэри Энн? Каролин в любом случае была твоей матерью, хоть и не биологической. Она любила тебя, вырастила тебя, была рядом, когда ты болела.

— И я люблю ее за это; до сих пор люблю. Но я заслуживаю знать правду. Я заслуживаю знать о моей настоящей матери.

Еще раз глубоко вздохнув, он сел обратно в кресло, опустил руку на подлокотник и потер висок. Он был бледным, голубые вены стали виднее на его коже.

— Я собирался рассказать тебе, действительно собирался. Но я хотел сделать это, когда ты будешь постарше. И более к этому готова. Что если тебе не понравится то, что ты услышишь? Что если, однажды, ну знаешь, поймешь, что не хотела бы всего этого знать?

Да как он смеет!

— Перестань пытаться мной манипулировать. У меня может и нет ученой степени, но я прочитала все книги по психологии, что ты мне давал. Я не какой-то там пациент, которого ты можешь убедить поверить тебе. Я — твоя дочь, и заслуживаю, чтобы ты был честен со мной, как всегда и обещал.

Поглощенный ее речью, он мрачно кивнул:

— Хорошо, Мэри Энн. Я расскажу тебе. Всю правду. Надеюсь, ты готова к этому.

Отец сделал паузу, очевидно ожидая, что она что-то скажет. Но его дочь молчала. Он прикрыл глаза, будто прося совета.

— Я встречался с твоей матерью — Каролин, той самой, которая вырастила тебя, — произнес он, — когда был в старших классах. Мне было семнадцать. Я думал, что люблю ее. Думал так до тех пор, пока не пришел к ней домой и не познакомился с ее младшей сестрой — Анной. Ей было шестнадцать, как и тебе сейчас, и это была любовь с первого взгляда. Для нас обоих. Я тут же перестал встречаться с Каролин. Анна и я не собирались видеться, потому что это могло ранить Каролин, а мы оба по-своему любили ее. Но и быть на расстоянии друг от друга мы не могли и вскоре стали тайно встречаться.

Мэри Энн все-таки села напротив стола. Хотя в ней все еще кипели эмоции, ноги не могли ее больше держать — слишком многое ей надо было переварить.

— Могу я продолжить?

Она кивнула. Слишком многое на нее свалилось, но она должна была выслушать до конца. Почему у нее никогда не возникало подозрений? У нее в комнате даже не было фотографии Анны, ее собственной матери — промелькнула мимолетная мысль.

— Чем больше времени я проводил с Анной, тем больше понимал, что она немного… необычная. Она могла исчезнуть на несколько часов и утверждала….

Мэри Энн с изумлением произнесла, перебив его:

— Она утверждала, что путешествует в более молодую версию себя.

Отец широко раскрыл глаза и кивнул:

— Как ты… Эйден, — произнес он сквозь стиснутые зубы. — Я понял, он и тебя напичкал этой ложью.

Нет. Эйден был единственным, кто говорил ей только правду.

— Мы сейчас говорим не о нем, а о тебе и той лжи, которой ты меня пичкал годами. И мы оба знаем, глубоко внутри, что Эйден никогда не врал.

— Я думал, что ясно выразился, что не хочу, чтобы ты общалась с этим парнем, Мэри Энн. Он опасен. Он был опасен, когда был ребенком, бил других пациентов, охрану, и он опасен и сейчас. Тебе нужны доказательства? Я кое-что накопал. Оказывается он живет на ранчо Д и М. Все знают, какие дети там находятся. Держись от него подальше.

— Не указывай, что мне нужно делать! — На эмоциях девушка ударила кулаком по подлокотнику кресла. — Я знаю его, и лучше, чем ты, он бы никогда меня не обидел. И сейчас я думаю, что знаю его лучше, чем знаю тебя.

Отец побледнел.

— Люди могут одурачить тебя. Он…

— Он знал, что однажды мы с ним встретимся. Он даже рассказал тебе об этом. Но ты в своем упрямстве не поверил ему. А учитывая твое знакомство с Анной, ты должен был быть тем человеком, доктором, кто дал бы Эйдену шанс доказать, что он говорит правду. А ты даже сейчас пытаешься ставить под сомнение его слова, хотя факты их подтверждают.

Ее отец пренебрежительно махнул рукой.

— Всего однажды он назвал твое имя, наверняка он выследил тебя. Сейчас не так трудно найти любого человека.

Так вот какое рациональное объяснение он себе дал. А она-то считала его самым умным человеком на земле.

— Получается, что он ждал пять лет только затем, чтобы побесить тебя? А то, что он знал имя моего бойфренда, еще до того, как я начала с ним встречаться — чистое совпадение, так? — Девушка нервно рассмеялась. — Прекрати увиливать и расскажи мне о моей матери. Или, ей-богу, я поднимусь наверх, соберу вещи и уйду. И ты никогда меня больше не увидишь.

Отец хотел было запротестовать, но не смог. Его дочь никогда еще не бросалась такими угрозами, и он даже не знал, сможет ли она их выполнить. Она тоже не знала. Но, учитывая, как она сейчас была зла на него, ей казалось, что вполне была способна на это.

Он напряженно кивнул:

— Анна забеременела, когда была еще в старшей школе. Ее семья не была этому рада, особенно Каролин, что не удивительно. В конце концов, она бросила школу, и мы поженились. К счастью она перестала исчезать, пока была беременна тобой. Я подумал, что предстоящее материнство изменит ее. Тогда мы были так счастливы, несмотря на поспешный брак. Затем твоя мать начала слабеть. Никто не понимал из-за чего. Она выглядела такой больной, на самом деле, мы думали, что она потеряет тебя. Но все обошлось. Она справилась. Потом ты родилась, и Анна… она… она… умерла, почти сразу после родов. Врачи никак не смогли объяснить ее смерть. Ничто не указывало на то, что ее жизнь находится в опасности, и ей станет хуже, но в момент, когда тебя положили ей на руки, она просто ушла от нас.

Ее отец правильно сделал, что женился на женщине, которая ее родила, и которую он любил. Не смотря ни на что, Мэри Энн гордилась им за этот поступок. Такер поступил с Пенни наоборот. Хотя, многие подростки поступили бы так же.

Отец прокашлялся, его подбородок дрожал:

— Я оказался восемнадцатилетним подростком с ребенком на руках, о котором нужно было заботиться. И как ты знаешь, твои дедушка с бабушкой, которые всегда были готовы поддержать, не захотели ничего для нас делать. Так что, единственным человеком, который мне помогал, была Каролин, но опять же ее родители ненавидели меня и винили в дурном влиянии на нее и, в конце концов, в ее смерти. Так что мы вырастили тебя вдвоем. Она всегда хотела замуж и все еще любила меня, и я пошел ей навстречу и женился на ней.

— Хотя я никогда не переставал любить Анну, и Каролин знала это. Я не заслуживал ее, но она оставалась со мной. Я в неоплатном долгу перед ней, она любила тебя как свою родную дочь. Она боялась, что если ты узнаешь, то она потеряет твою любовь. Я обещал ей ничего не рассказывать и до сих пор держал свое слово.

Многое теперь обретало смысл. И хотя весь мир Мэри Энн развалился на куски, теперь он возрождался из чего-то другого. Правды, а не лжи.