Переплетенный (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 54
- Предыдущая
- 54/79
- Следующая
Он уставился на имя доктора, напечатанное на банке. Теперь уже не доктор Куин, а доктор Хеннесси.
— Ребята!
Наконец Ева подала голос.
«Я так устала».
«Не могу думать», — вымучено протянул Калеб.
«Просто жуть хочется спать», — добавил Элайджа.
Джулиан не отозвался.
— Джулиан, — настаивал Эйден напряженным шепотом. Ничего. — Джулиан! — позвал он громче.
Все так же тишина.
— Джулиан, клянусь Богом, если ты не заговоришь, то я…
«Слишком громко», — невнятно пробормотал Джулиан. — «Давай потише».
Эйден облегченно опустил плечи. Слава Богу. Все они были на месте, живы и здоровы. Во всяком случае, насколько они могли быть таковыми.
«Что произошло?» — спросила Ева.
Он рассказал им о лекарстве. Как и он, они сохранили память о себе прежних. Никто из них не изменился в тот момент, когда изменилось прошлое. В любом случае не мешало бы узнать, что с ними произошло.
Эйден обернулся в сторону кровати, но Виктории там уже не было. Он не слышал, как она подошла — просто вдруг оказалась рядом с ним. Руки обняли, крепко держа.
— Я должна возвращаться, — сказала она, уткнувшись носом в его шею. — Моя семья просыпается в это время ночи, и я должна быть дома. Другие оборотни, не только Райли, дежурят вокруг ранчо, чтобы ты был в безопасности. За домом Мэри Энн также присматривают.
Эйден взял в свои ладони ее лицо и слегка поцеловал ее в губы.
— Я увижу тебя… — И замер как столб. Кто-то был за окном, заглядывал в его комнату. Смотрел на него. Эйден толкнул Викторию тебе за спину. — Спрячься, — сказал он ей, ища взглядом свои кинжалы. Куда она их положила?
— Что… — Девушка обошла его и посмотрела туда же, куда и он. — Нет. Нет, нет, нет, — простонала она. — Не его. Кого угодно, только не его.
С чего это волки подпустили кого-то подозрительного так близко к ранчо?
— Ты знаешь его? — Эйдена накрыло волной ревности. Этот человек, или кем бы он там ни являлся, был высоким блондином с золотистыми глазами. Кто же он такой? Что он такое? Внимательно присмотревшись, он понял, что это вампир. Его кожа была такой же бледной, как и у Виктории, клыки выглядывали из-под губы, сверкая белым — он мог быть только вампиром.
Девушка отошла от Эйдена. Он потянулся за ней, собираясь вернуть ее обратно.
— Не трогай меня, — ее голос еще никогда не был таким холодным.
— Виктория?
Она легко скользнула к окну.
— Я же говорила тебе, Эйден, держаться от меня подальше и я не шутила. — И с этими словами растворилась в неясном движении.
***
Когда Райли запрыгнул в окно Мэри Энн в час ночи, она сидела краю своей кровати, окруженная темнотой, и, обхватив себя руками, раскачивалась взад-вперед.
Она не издала ни звука, пока он пробежал мимо нее в ванну. Не сказала ни слова, когда он вышел одетый и присел перед ней.
— Мэри Энн, — прошептал он, проведя кончиком пальца по ее щеке. — Все хорошо?
Кожа его рук была теплой и немного шершавой от мозолей. Прикосновение действовало успокаивающее. Девушка не смогла удержаться, чтобы не положить голову ему на плечо. Сначала он вдруг напрягся. От чего? Затем он свободной рукой обнял ее за талию, притянул ближе к себе, и она тут же обо всем забыла.
Он был одет в те же майку и джинсы, в которых всегда ходил у нее дома. И никакого нижнего белья, как вдруг ей подумалось. Эта мысль заставила ее залиться румянцем от смущения.
Райли усмехнулся, что значило, что он заметил ее смущенный румянец.
— А вот и волнение.
— Зачем ты вернулся? — спросила она, что сменить тему. Она не хотела посвящать его в причину своего волнения.
— Я оставил Викторию дома. И сейчас — мое личное время.
— Что если она снова сбежит? — Что-то в выражении лица Виктории раньше подсказывало, что это было бы вполне вероятным. Кроме того, для того, чтобы быть с Райли, Мэри Энн и сама поступила бы также. И в кого ты превращаешься? Она не хотела, что бы у Райли были проблемы.
Он криво улыбнулся.
— Кое-кто другой сегодня ночью в ответе за ее безопасность.
— Кто? Зачем?
— А это уже секрет Виктории. Не мой, — сказал он внезапно бесцветным тоном. — А теперь скажи-ка мне, о чем ты думала, когда я запрыгнул в твое окно.
Она подняла голову и посмотрела на свои руки.
— Мой отец знает Эйдена. Я только упомянула его имя, а мой отец начал себя так странно вести. Он закрылся в своем кабинете и до сих пор оттуда не вышел.
— Ну, сейчас-то он спит.
Девушка подняла глаза.
— Ты уверен?
— Уверен. Я подсмотрел за ним, и его аура белая, спокойная. К тому же он храпел. — И снова Райли провел кончиком пальца по ее щеке.
Его прикосновение заставило ее снова залиться румянцем.
— Снова волнение. — Его губы растянулись в улыбке.
Мэри Энн хотелось откинуть свои волосы — или его — от смущения.
— Перестань читать меня.
Его улыбка чуть побледнела.
— Почему?
— Это нечестно. Я же не могу знать, что ты чувствуешь.
Оборотень приподнял бровь.
— В таком случае позволь мне поделиться. В любой момент, с уверенностью могу сказать, я думаю о тебе, и меня также эти мысли заставляют волноваться.
— О. — Ух-ты. Смущение пропало. — Значит… я нравлюсь тебе также как и ты мне?
— Ну, а с чего еще я бы крутился все время рядом? С чего бы еще мне иногда хотелось бы разорвать твоего хорошего друга Эйдена? Слишком хорошего друга, как по мне. А что ты чувствуешь?
Мэри Энн наблюдала за ним недоверчивым взглядом.
— Не можешь догадаться?
— Просто скажи, — слегка прорычал он.
— Ну ладно, — внезапно ей захотелось рассмеяться. — Да. Ты мне нравишься.
Его грубые черты лица разгладились.
— Хорошо. Это хорошо. — Он погладил ее волосы и вздохнул, взглянув на будильник на ее тумбочке. — Еще больше, чем продолжить этот разговор, я бы хотел найти файлы, которые нужны Эйдену. Виктория настояла, чтобы я сделал все, что смогу.
— Что-то мне подсказывает, что они у моего отца.
Нахмурившись, Райли резко поднялся.
— Есть только один способ это узнать.
— Я знаю, — вздохнула девушка. Она долго спорила об этом сама с собой и наконец решилась — подождать пока ее отец уснет, а затем спуститься и поискать.
— Не беспокойся, — сказал оборотень. — Я сам их достану. Тебе не надо в этом участвовать.
Это то, чего она хотела? Мэри Энн обещала помочь Эйдену. И как однажды сказал ее учитель истории — счастливое будущее невозможно без знания своего прошлого. — Возможно, ее отец заметил что-то в Эйдене, что могло бы указать им правильное направление.
Свидетельство о рождении еще не пришло, так что они не знали, кто были его родители и не могли отправиться в госпиталь, где он родился, чтобы поднять его медицинские записи. Единственная надежда была на то, что какие-то сведения хранятся в записях ее отца.
Я не трусиха. И я всегда держу свои обещания.
Кроме того, будет лучше, если она заберет эти файлы, чем кто-то другой. Она бы, так сказать, сохранила бы их в семье.
Мэри Энн встала, распрямив плечи.
— Сделаем же это. Вместе. — И затем сделала то, что удивило их обоих. Она встала на цыпочки и быстро поцеловала его в губы. — Спасибо, что вернулся помочь мне.
И только она попыталась двинуться, как Райли взял ее за руки и вернул на место. Его глаза сияли.
— В следующий раз, когда ты решишь сделать это…
— Что? — напряглась девушка. — Немного намекнуть тебе?
— Нет. — Райли широко улыбнулся. — Не спеши.
Глава 17
Из записей журнала заболевания. Психиатр: доктор Моррис Грей
23 января
Субъект А. Что я могу сказать о нем? Впервые, когда я его увидел, он напомнил мне мою дочь. Не внешностью, конечно, в этом плане они совершенно разные. И не поведением. В то время как моя дочь полна энергии, беззаботна и улыбчива, А — тихий и робкий, боится смотреть людям в глаза. Никогда не видел, чтобы он улыбался. Моя дочь счастлива, когда окружена людьми. А предпочитает оставаться в тени, одиночестве, не привлекать к себе внимание. Но я вижу страстное желание в его взгляде. Он хочет быть частью общества, быть принятым. Но не из-за этого болит моя душа. Мою дочь и А делает похожими любовь, которую я чувствую к ним. Что в случае моей дочери вполне объяснимо, а в случае А — нет.
Тем не менее, любовь — именно то, в чем нуждается А. Никто не любил его с тех пор, как родители бросили его, в то время как мою дочь холили и лелеяли всю ее жизнь. Именно поэтому она улыбается, а он — нет. И к тому же, не смотря на такое разное их прошлое и противоположные характеры, они оба глубоко ранимые, что так и исходит от них. Есть в них что-то, что оставляет след в чужой душе и не дает остаться к ним равнодушным. Что-то, что оставляет их образ в памяти навсегда.
Я заметил, как некоторые пациенты смотрят на А. Они тоже это чувствуют. Чувствуют притяжение к этому юноше и не знают почему.
Хотя забавно, что в основном им интересуются пациенты, которые оказались здесь потому, что видят вещи, которые другие не видят, разговаривают с людьми, которых нет, и думаю, что они порождения ада.
Во время терапевтических встреч, я спрашивал нескольких из них, почему они смотрят на А так пристально. Ответы всегда были одинаковыми: он притягивает меня.
Эти ответы удивляли меня каждый раз, потому что я чувствовал, как меня тянет в эту лечебницу с той же силой, с какой их тянуло к этому мальчику. Я проезжал мимо, и меня наполняла уверенность, что я хочу здесь работать, хотя у меня и уже была работа — хорошо оплачиваемая частная практика, которую я не имел намерения бросать. Я мог бы подняться по карьерной лестнице и в итоге стать одним из партнеров. Но все это перестало иметь значение в том момент, когда я проехал мимо Психиатрического госпиталя Кингсгейт.
Я чувствовал желание, даже необходимость, войти туда. Я хотел остаться там работать навсегда. Но самым удивительным среди моих мотивов оказалось то, что моя дочь, которая тоже была в машине, расплакалась, когда мы проезжали мимо. Она была совершенно счастлива, сидя на заднем сиденье моего седана и намазывая губы любимым бальзамом для губ, как вдруг разрыдалась навзрыд. Я спросил ее, что случилось, но она только терла грудь, как если ей было больно, и не могла ничего объяснить.
Больше я не проезжал с ней мимо этого места, но сам вернулся туда. Чувство необходимости, долга быть там все росло. И, когда я увидел А в первый раз, меня наполнило стремление обнять его. Принять его как любимого члена семьи. Может, я схожу с ума?
- Предыдущая
- 54/79
- Следующая