Демократия без прикрас - Борцов Андрей Геннадьевич "Варракс" - Страница 5

При этом понятно, что введение минимума явки — не решение: если её поставить адекватно современной ситуации, то ничего не изменится принципиально, а если назначить на уровне, который будет действительно показывать отношение электората — скажем, 80% — то мало какие выборы состоятся, если они превышают уровень сельсовета из десятка хозяйств. Так, до отмены порога явки в 2006 г. он составлял в РФ 50% для президентских выборов, 25% — для выборов в Госдуму, а на региональных выборах — целых 20%.

По данным опросов, в РФ не участвует в выборах от 40% до 70% избирателей. Нередко заявляют, что избегание выборов показывает уровень легитимности власти — но это не так: на выборы не ходят не только потому, что–де бесполезно, но и потому, что не видят необходимости: «я бы проголосовал за Иван Иваныча, но его и так изберут, так что ходить незачем». Конечно, в результате избрать могут вовсе даже Сидора Сидоровича, который имеет значительно меньшую поддержку электората — будет демократический сюрприз!

И не надо говорить, что–де «сами виноваты» и про «гражданский долг» — этим осуществляется тонкая подмена понимания демократии как «власти большинства» на «теоретическую возможность, если всё делать идеально» таковой. Суть не «самовиноватости», а в том, что демократический механизм per se подразумевает уловку, позволяющую меньшинству одержать победу над большинством.

Результаты свежего опроса ВЦИОМ на тему выборов в Мосгордуму: «33% опрошенных москвичей, имеющих право голоса, сказали, что, безусловно, собираются принять участие в выборах в Мосгордуму 14 сентября. Еще 19% — скорее всего, примут. Таким образом, около 52% москвичей заявили о готовности участвовать в выборах».

Однако, как профессионально поясняет гендиректор ВЦИОМ В. Федоров: «Приходят на выборы меньше, чем говорят заранее. Это не только московский, это общероссийский феномен. Так, на выборы мэра в прошлом году собирались пойти 76%, а пришли 32%», и прогнозирует явку приблизительно в 25%. Таким образом, даже если все пришедших сделают одинаковый выбор — по сути он будет осуществлён лишь четвертью электората.

Не менее интересен вопрос «как выбирают».

По материалам того же опроса ВЦИОМ, 66% респондентов ответили, что ничего не знают о кандидатах своего округа. И, думаю, вряд ли узнают — а вы как считаете?

Не менее наглядная иллюстрация: за «Единую Россию» собирается проголосовать около 28% опрошенных, при этом 34% уверены, что партия власти «лучше других может решать городские проблемы», однако лишь 17% «отметили реализацию данной партией каких–либо проектов в столице». Т.е. 6% уверены, что для них будет лучше именно эта партия, но собираются голосовать за другие, а половина из уверенных в пользе партии не могут припомнить примеры этой самой пользы… Кафка, тебе как — завидно?

Можно привести и другие примеры демократической логики при голосовании — причём даже по–своему обоснованной. Не секрет, что при выборах в США Барак Обама победил, в частности, потому, что белое население Штатов цивилизованно мыслило в русле «гм, какой президент лучше?», а вот чёрное — не раздумывая выбирало своего по расе. Очень интересна в связи с этим ситуация: впервые за всю историю Соединённых Штатов белых детей в школах станет меньше половины[1]. При этом «многие дети практически не знают английского, а для некоторых родительских собраний приходится нанимать переводчиков», но зато демократия!

Впрочем, и у нас в России голосующие выглядят весьма отлично от «среднего гражданина».

Возрастной срез голосующих имеет резкий перекос в сторону увеличения возраста: многие старики ходят на выборы по привычке, «потому что положено», а многие молодые балбесы игнорируют выборы не потому, что считают, что это не поможет и т.д., а просто так — это типа не прикольно.

Также следует упомянуть бюджетников, которых загоняют на выборы с организаций в добровольно–принудительном порядке, причём зачастую — с точным указанием, за кого именно голосовать. А военные — они вообще строем ходят…

Короче говоря, всеобщность демократических выборов как отражение власти большинства — это ещё одна фикция, которую принято не замечать.

Напоследок приведу иллюстративный пример истинно демократического подхода:

«В штате Нью-Мексико есть закон, что если два кандидата на какой–то пост набрали одинаковое число голосов, результат определяется какой–нибудь игрой. Реальный случай применения этого закона был зафиксирован в 1998 году в городке Эстансия. Джеймс Фаррингтон и Джоан Карлсон набрали по 68 голосов. Джеймс захотел выявить победителя в покер, а Джоан предложила бросить кости. Сначала подкинули монетку, которая определила играть в покер, а затем Джеймс победил и стал мэром города».

Вот только не понятно, зачем играть, когда просто можно бросать монетку?

Ах да! Чуть не забыл!

Есть ведь такая форма народного волеизъявления, как референдум. Вот там–то и может народ искренне выразить свою волю — и даже голосовать пойдут многие, так как вопросы–то на референдум выносятся крайне важные.

Что ж — возьмём как пример референдум о сохранении Советского Союза с вопросом: «Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновлённой федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?». Явка составила 80%, «за» проголосовало более 75% участвовавших. Не знаю, можно считать игнорирование мнения большинства демократическим явлением, но сделали это точно демократы.

Говоря в наше время о демократии, зачастую принято указывать, что это–де не «настоящая демократия», а вовсе даже олигархия, охлократия и т.д. Очень напоминает старую притчу: «Мы — цыгане хорошие, лошадей не воруем, лошадей воруют цыгане плохие, мы их не знаем…».

Но ладно, давайте посмотрим, что за этим кроется.

Хотя по сути охлократию как вырождение демократии описал первым Платон, сам термин позже ввёл в обиход Полибий в своей «Всеобщей истории». Он описывал, как изначальное стремление к равенству и свободе при демократии приводит к тому, что толпа постепенно привыкает к подачкам, вследствие чего выбирает себе в вожди демагога поязыкастее, а сама устраняется от управления, вполне удовлетворяясь «хлебом и зрелищами».

Изначально охлократия — это власть толпы, большую часть которой составляет чернь, и потакание её стремлению к уравниловке. Толпа требует от всех «быть, как все», на что указывал Ортега–и–Гассет в своём труде «Восстание масс».

Однако «власть толпы» — это ведь и есть власть большинства, не так ли?

Воистину — демократия есть очень хороший годный способ правления — но только в том случае, если все граждане имеют психологию аристократа (причём по изначальной сути, а не вырожденную в снобизм и проч.). В противном случае демократия неизбежно вырождается в охлократию.

Кто нравится толпе? Вспоминаем «Человеческое, слишком человеческое» великого Фридриха Ницше:

«Легко дать рецепт того, что толпа зовет великим человеком. При всяких условиях нужно доставлять ей то, что ей весьма приятно, или сначала вбить ей в голову, что то или иное было бы приятно, и затем дать ей это. Но ни в коем случае не сразу; наоборот, следует завоевывать это с величайшим напряжением, или делать вид, что завоевываешь. Толпа должна иметь впечатление, что перед ней могучая и даже непобедимая сила воли; или по крайней мере должно казаться, что такая сила существует. Сильной волей восхищается всякий, потому что ни у кого ее нет, и всякий говорит себе, что, если бы он обладал ею, для нее и для его эгоизма не было бы границ. И если обнаруживается, что такая сильная воля осуществляет что–либо весьма приятное толпе, вместо того чтобы прислушиваться к желаниям своей алчности, то этим еще более восхищаются и с этим поздравляют себя. В остальном такой человек должен иметь все качества толпы: тогда она тем менее будет стыдиться перед ним, и он будет тем более популярен. Итак, пусть он будет насильником, завистником, эксплуататором, интриганом, льстецом, пролазой, спесивцем — смотря по обстоятельствам».