Сказы о Грустине (СИ) - Ebermann Katharina - Страница 3

Диким зверям большое раздолье,

Соболя и песцы там водились.

В ней по небу всполохи ходят,

Горы просто заходят в море.

И легенды оттуда исходят,

Там добро и там нету горя!

Может ветры там бушевали,

Сказки добрые разогнали,

Может море там бушевало,

Волны моря там побывали!

Там шаманы с бубнами ходят,

А на бубнах дивные знаки.

Вместо лиц на фигурах выводят,

Очертанья, и те как во мраке.

На священных деревьях рисуют.

Диски солнца иль месяца рядом.

О рисунках легенды бытуют,

Они связаны с местным обрядом!

С обрезною кормою долблёнки,

«Ронты» лодки местных шаманов,

За волнами бежали вдогонки,,

Много в них для духов обманов.

Борта лодки с водою во ровень

На носу и корме украшенье!

Править лодкой тот был достоин,

Кто для духов воздаст подношенье!

Трёх пород подбирались деревья,

Чтоб добротно оружье служило.

Очень сильно вжились все поверья,

И природа им всё одолжила

Металлурги там были на славу,

И свинец не простой выплавляли,

Им гордились они по праву!

И Артанию мастера прославляли!

Сталь клинков вызывала восторги!

И клинки те бесценными были.

Не вступал никто с ними в торги!

А гордились- клинки что добыли!

Колесом те клинки сгибались,

И блестели на солнце играя!

А потом вновь выпрямлялись.

Пораженья ни в чём не зная!

Там сокровища были повсюду.

Изумрудов, пушнины в достатке.

Много там было разного люду,

Но где ключ к этой разгадке!

Сибирь именовалась Лукоморье.

И сказки до сих пор везде живут.

Здесь чудесам есть полное раздолье!

И только захоти-они тебя найдут.

Но свела его судьба С мудрой бабою-ягою. То есть с женщиной в яге Теплой северной

одежде...

/из интернета/

Баба Яга

В первозданной, глухой тайге,

Звери дикие бесстрашно бродят

Там женщина в тёплой яге.

Одна по тайге тёмной ходит!

Тайгу и болота она сторожит,

Не знает в тайге она страха,

Над Лукоморьем на ступе кружит,

Боятся метлы её взмаха.

Див дивных так всяких полно,

И встретишь там даже чудовищ,

Песцов, соболей природой дано.

А в недрах много сокровищ!

На опушке у леса избушка стоит.

Без окон она, без убранства.

На курьих ножках зимою дрожит,

И нет у неё постоянства!

Лабаз и избушка должны так стоять,

Зимою пурга заметает,

Задумку лесную можно понять,

А летом зверьё донимает!

Ягою одежду для женщин зовут.

Она их зимой согревает,

И по одежде ей имя дадут,

Она ещё это не знает.

Баба в Яге или Баба Яга,

Вот пойди и теперь разберись,

И свет идёт от её очага,

Дочитал, а теперь-улыбнись

Кия-река, впадает в Чулым возле г. Асино в 100 км севернее Томска. На Кие стоит село Чумай

(Чумацкий шлях), село Карачарово (не там ли прятался Соловей-разбойник?), там же есть

деревня Златогорка /из интернета/

Соловей Разбойник

И Пушкина сказки читая,

По Лукоморью просто идти.

И даже дорогу не зная,

Не сможешь ты сбиться с пути.

На север пойдёшь от Грустины,

Ещё одну сказку найдёшь.

Живут по сей день там былины,

В селенья, из сказок войдёшь.

Чумацкий там шлях, он укажет,

Село где разбойник бывал.

И где он скрывался расскажет,

Там раньше его каждый знал.

Там Златогорка в сказке есть,

По шляху в даль идти.

Ходила в сказке так же весть,

Есть Карачаров по пути.

Вот там разбойник Соловей,

Скрывался во чащобе.

И чтобы было послышней,

И было страшно чтобы!

Он издавал свой страшный свист,

А что основой послужило!

Был Соловей авантюрист

Иль правду сказка сохранила!

Существование подземного хода под Томью связывают с именем Карымбая Хамитова.

Местные жители вспоминают, что этот человек, проживая постоянно в Томске, внезапно

появлялся в Кафтанчикове даже во время ледохода. Как будто бы весёлый и удалый Карымбай

запросто гонял под Томью на тройке. Потомки этого человека, кстати, до сих пор живут в

Заисточье и, возможно, могли бы пролить свет на это весьма тёмное дело. /интернет

Кафтанчиково

Давным-давно минули те года,

В легенды превратились были!

И что казалось явью им тогда,

С водой Томи давно уплыли!

Под Томском есть село одно,

Кафтанчиково называют!

Легенду старую хранит оно,

Легенду эту в Заисточье знают!

Там Карымбай Хамитов, вроде, жил,

А в Томске он имел владенья!

Богатство хватало, он жил не тужил!

Подробность покрыло забвенье!

На тройке коней Карымбай разъезжал,

В селенье своём и в округе!

И часто на долго в Томск уезжал,

И дни проводил там в досуге!

Бывает уедет на долго купец,

Домой не спешит возвращаться!

Поедет на встречу с вестями гонец,

И могут в пути растеряться!

Где ехал Хамитов не ведал народ,

Как мог он тотчас очутиться!

И даже весной, когда ледоход,

Он мог враз в селе объявиться!

Была одна тайна, которой владел,

Так люди украдкой шептались!

И ехал дорогой куда он хотел,

И тройки следы там терялись!

Ещё говорили, что вроде бы есть,

Дорога под землю уходит!

А там под землёй дорог тех не счесть,

И люд там таинственный бродит!

Под речкой под Томью дорога идёт,

На тройке купец тайно едет!

И эта дорога прям к Томску ведёт,

И он куда хочет заедет!

Грустина под Томском оставила след,

Там есть и сейчас катакомбы!

И пусть пролетело, прошло много лет,

Ответы к легендам похожи на тромбы!

Руиндиж — туранская крепость в устье Басандайки

В 5 км южнее Томска в устье правого притока реки Томи речки Басандайки расположен

уникальный геоморфологический объект, представляющий собой островной останец, останец

образовался за счет перехвата рекой Томью верховий небольшого лога, левого приустьевого

притока речки Басандайки В устье Басандайки просматривается трехсотметровый фрагмент

рукотворной террасы. В иранских источниках, в частности, в «Шахнаме» Фирдоуси, описывается фортификационный объект, приближающийся по уникальности своих

фортификационных качеств и по ландшафтной обстановке к Устъ-Басандайскому останцу. При

этом один из плененных туранских царей поведал, что в той земле очень холодно, «там