Гордость, сила и зима: стирая границы (СИ) - "Неидеальная" - Страница 81

Грин несильно шлепнул меня полотенцем, однако отнекиваться не стал, так что из зала мы вышли вместе, предварительно распихав обмундирование по местам. Как бы я ни отнекивалась, что не устала, на деле еле переставляла ноги. Одежда была вся мокрая от пота, да что там, убранные в косу волосы ужасно влажными, с них разве что соленые капли не стекали. Но в голове я так и прокручивала прошедшую тренировку, пытаясь понять, как же пробить оборону Теда. Наверное, надо взять в плен один из его любимых цветочков, как миленький признает мою победу. Пока я строила коварные планы относительно победы над воином, мы уже успели дойти до лестниц, где Грин меня покинул и направился в сторону теплиц. А я уже в одиночестве продолжила свой подъем, мечтая с ходу завалиться в постель, но липкое тело настойчиво намекало на банные процедуры.

— Вэл, а у меня для тебя кое-что есть, — окликнул меня Лекс. Притормозив и обернувшись, я увидела свою команду, которая тоже поднималась по лестнице. А вот в руках у Лекса были объемистый пакет, перевязанный бечевкой, и письмо, которым колдун помахивал теперь уже перед моим носом. — Танцуй, малышка!

В нашей стране действительно существовал глупый обычай — радостно пританцовывать, когда получаешь письмо. Точнее, если получаешь письмо от представителя противоположного пола. Вот только сил на пляски у меня не было, так что я просто на ходу протянула руку и не удержалась от бурчания:

— Лекс, я хочу помыться, мне не до плясок.

— Малышка, — азартно убрал письмо за спину Винтер, — представь, как твой Дерек расстроится, когда узнает, что ты не плясала от радости.

— А я смотрю, ты уже и его почерк так хорошо изучил? — ехидно поинтересовалась я, потому что на конвертах писались только место и имя того, кому следовало доставить послание.

— С той регулярностью, с которой тебя заваливают этими писульками, грех не запомнить, — отбил мою подачу маг. А вот Форсы, кстати, шли и молчали, я даже обернулась, чтобы проверить, на месте они еще или куда-то делись. Но братья преданно шли сзади, Эван прятал лукавую улыбку и косился на старшего, который все больше и больше хмурил брови.

— Это не писульки, — невольно ляпнула я, вспомнив обычный размер писем. Сзади послышалось какое-то возмущённое сопение. Теперь мы вчетвером шагали по коридору, направляясь к комнатам. Дойдя до своей спальни, я требовательно посмотрела на Лекса. Мужчины, кстати, теперь стояли рядом со мной, выстроившись в одну линию. — Я жду.

— Не знаю, плохо просишь, — продолжил играться Александр. Теперь он, отдав сверток Эвану, крутил конверт в руках. — Интересно, а что там? Так и вижу: «Моя прекрасная леди Валерия, вы — луч света в моем темном мире», — издевательски пропел Лекс, строя глазки письму.

Внезапно Дик привлек в себе всеобщее внимание, резко вырвав из смуглых пальцев колдуна конверт и опасно сжав бумагу, которая хрустнула в его ладони. Я готова была поклясться, что четко разглядела в полумраке коридора, как нехорошо блеснули глаза вещевика. Эван и Лекс покосились на него, но промолчали, а сам Ричард вложил письмо в мою ладонь и, так ничего и не сказав, направился в свою комнату. О том, что он прибыл на место, нам сообщил громкий хлопок двери, который заставил всех подскочить.

— Это тоже тебе, — неловко сказал Эван, отдавая пакет, а потом поспешил ретироваться, прихватив с собой Лекса.

Думать о внезапной вспышке гнева Ричарда сил просто не было, поэтому я затолкала эти мысли в своей голове куда подальше и прошла в комнату. Я сдержала свое обещание, и вазы расставили по гостиным дворца, себе оставила только парочку. Розы, кстати, уже начали потихонечку увядать, но они и так простояли почти полмесяца, а некоторые букеты — и того больше. Положив письмо на стол, я начал крутить полученный пакет и заметила, что к нему приложена небольшая записка:

Здравствуй, Валерия!

Надеюсь, это поможет тебе в поисках. Ты обязательно найдешь ответы на свои вопросы, но, умоляю, будь осторожна.

Лиара.

Дрожащими от охватившего волнения пальцами я начала судорожно срывать упаковку, не обращая внимания на то, что бечевка больно впивалась в пальцы. Веревку кое-как удалось стянуть, не разрезая. Под бумагой обнаружилась достаточно пухлая книжечка в темно-коричневом переплете, самым примечательным в ней был замочек — позолоченный, выполненный в виде ящерки, а вот ключика не обнаружилось. Я еще раз потрясла распотрошенный пакет, и оттуда выпала записка.

Извини, ключ я найти так и не смогла.

Первым желанием было просто отковырнуть замочек кинжалом, потому что до жути хотелось поскорее заглянуть в записи Лоусона. Я поймала себя на том, что сосредоточенно копаюсь в ящике, выискивая оружие, а в правой руке продолжаю сжимать книжку. А потом книга была отложена на стол, и я перевела дух. Как маленькая, еще бы в рот потянула полученное! Лоусон был некромантом, кто знает, может, он наложил на свои записи какое-то заклинание от непрошеных визитеров. То, что книжка никак не среагировала в моих руках, еще ни о чем не говорит.

Кое-как вернув себе способность мыслить хоть немного логически, я спрятала доставленную посылку, а потом направилась в ванную, потому что терпеть липкую кожу сил уже просто не было. Ну а после надо будет выловить Эвана, потому что одна голова хорошо — а две лучше.

***

— Эван, я зайду? — постучала я в комнату друга, но ответа так и не дождалась.

Еще пару раз стукнув по двери, я приоткрыла ее и прошла в спальню ясновидящего. Но приятеля не обнаружила, хотя он точно заходил сюда — на стуле висела его рубашка, в которой Эван был некоторое время назад. В задумчивости почесав кончик носа, я невольно и чихнула, потому что в помещении было весьма прохладно. Тонкая занавеска так и трепыхалась на окне, из-за чего бумажки, лежавшие на столе, разлетелись по комнате. Не сдержавшись, подошла к окну и прикрыла его, а потом принялась собирать листочки. Взглянув на один, не удержалась от смешка — опять очередные наброски, которые Эван надеялся претворить в жизнь. И я искренне надеялась, что очередная затея друга не будет связана с полетами.

Устроив стопочку листов на столе, я еще раз обвела комнату взглядом и усмехнулась, увидев на кровати пустую тарелочку, в которой до этого находились какие-нибудь орешки или семечки. Неужели парню самому приятно спать на крошках? Нет, этой его привычки — есть на кровати, пусть и заправленной, я никогда не могла понять. Сколько раз я забегала к Эвану и заставала его за этим занятием — с упоением он уплетал какие-нибудь закуски, попутно делая пометки в чертежах.

Покинув комнату, я задумчиво потарабанила пальцами по стене, а потом решила поискать его у брата. Правда, Дик, скорее всего, не в духе, но не прибьет же он меня. Чем ближе я подходила к комнате Ричарда, тем больше убеждалась в том, что он пребывает в дурном настроении. Потому что отчетливо слышала ругань, которая доносилась из-за его двери, так что я помимо воли убыстрила шаг, чтобы прервать возможное кровопролитие.

— Тогда почему ты так бесишься? — запальчиво воскликнул Эван. Ага, вот он где спрятался, хотя, судя по воплям, прятать надо провидца.

— Я не бешусь! — прорычал Дик.

И тут я добралась до двери и принялась бесцеремонно стучать в нее. А потом начала опускать ручку вниз, опасаясь попасть под горячую руку. Крики, кстати, затихли, так что, когда я прошла в помещение, то увидела Форсов, которые выглядели весьма недовольными. А увидев меня, Ричард стал еще более недовольным и кинул в мою сторону гневный, но, увы, малоэффектный взгляд.

— Чего тебе? — сердито спросил он, как будто бы я являлась источником всех его бед.

— И тебе не хворать, — фыркнула я. — Вообще, я к Эвану.

— Вот и забирай этого паршивца, чтобы глаза мои вас обоих не видели!

Эван пробормотал, что подождет меня в коридоре, а вот Ричард подошел к окну, раздраженно отодвинул занавеску, едва не сорвав ее, и уставился на улицу. А я так и продолжила стоять посреди комнаты, пытаясь сдержать набежавшие внезапно слезы. В последнее время я была готова расплакаться по любому поводу, а резкая фраза Дика выбила из колеи, обрубив радостное предвкушение, вызванное посылкой Лиары. Несколько раз глубоко вдохнув, я подняла голову и увидела, что Форс по-прежнему таращится в окно, стоя ко мне практически спиной.