Информационная война. Внешний фронт. Зомбирование, мифы, цветные революции. Книга I - Грешневиков Анатолий Николаевич - Страница 20

В условиях информационной блокады советским людям внушались мысли, что они живут в тоталитарном государстве, что ради утверждения «общечеловеческих ценностей» Советский Союз должен выйти из Восточной Европы и дать согласие на объединение Германии, что стремление к суверенизации Прибалтики и других стран СССР есть борьба за свободу и независимость этих маленьких республик, некогда, якобы, завоеванных Россией. Информационного отпора, естественно, не последовало. Политики-патриоты были отстранены от телевидения. Некому было раскрыть тайны американской дипломатии и сказать проамерикански настроенным политикам в Кремле, что американцы, например, ради тех же «общечеловеческих ценностей» не собираются отдавать захваченные у Мексики территории. Вместо этого по российским телеканалам вдруг слышится голос издалека о том, что Япония претендует на российские Южные Курилы.

Так началась политика уступок и предательств национальных интересов России.

Одним из первых крупных поражений внешнеэкономического ведомства и политиков России был скоропалительный, ущербный и унизительный договор с Германией. В результате его подписания мы должны были вывести наши войска из Германии в течение 4 лет, предоставить ей суверенитет, а взамен не получить никаких материальных и политических гарантий нашей безопасности. При обсуждении военно-стратегических задач по обеспечению безопасности России наши политики умудрились договориться лишь устно, поверив в обещания США и Запада о ликвидации Варшавского договора и о непродвижении НАТО на Восток, об ускорении объединения Германии и о необязательности ратификации данного договора. Руководство России должно было получить письменные, юридические гарантии непродвижения НАТО на Восток и политические и экономические выгоды после предоставления Германии полного суверенитета. К сожалению, ничего этого не было сделано, и позиция МИДа по «доверию к партнеру по переговорам» обернулась и для СССР, и для России, тем более, огромной трагедией.

Нельзя было верить США, что они откажутся от установления мирового порядка и продвижения НАТО на Восток. Нельзя было доверять словам Германии о нейтралитете и помощи, ибо она уже не выполнила в свое время всех пунктов Постдамских соглашений: не распустила вооруженные силы, не ликвидировала военную промышленность.

Российские специалисты подсчитали: от ускоренного 4-летнего срока вывода наших войск получили убытки, как минимум, в 11 миллиардов марок и упустим выгоду в 150 миллиардов марок.

Еще более унизительным был сам вывод наших солдат, который давил на них с морально-психологической стороны, ведь им в спину раздавались крики: «Оккупанты». И наше телевидение устами журналиста Кондратьева вещало на всю страну о том, какая прекрасная страна Германия, и замалчивало то, как негативно относятся там к нашему народу. А надо бы напомнить и немцам и всем миру, да и нашим прозападным политикам, о том, кто спас Европу от фашизма. Следовало напомнить, как в 1954 году мы добровольно отказались от получения репараций. И тогда, и сегодня Россия оставила немцам (в ущерб себе) заводы, дома, помещения, стоимость которых – миллиарды долларов.

Что узнал российский телезритель о договоре, репарации, убытках и унижениях?! Да, конечно, ничего. До него доводили не факты и аргументы об интересах России, а факты и аргументы в защиту германских интересов и «общечеловеческих ценностей».

1 июня 1990 года в Вашингтоне между СССР и США было подписано Соглашение о линии разграничения морских пространств. Оно стало возможным благодаря договоренностям Шеварнадзе-Беккера во время визита Горбачева в Вашингтон. По мнению наших специалистов, процесс разработки и заключения Соглашения имеет много общего с тем, как готовился Договор о продаже в 1867 году Аляски и тихоокеанских островов.

Американцы заплатили тогда России смехотворную сумму – 7,2 миллиона долларов, что равнялось годовому бюджету русского флота. Между тем, после продажи американцы на этом полуострове нашли и добыли столько золота, что цена его превысила в две с половиной тысячи раз сумму, уплаченную за полуостров со льдами. Соглашение 1990 года утверждает линии разграничения в Беринговом море, согласно которым мы теряем, как минимум, 51 тысячу квадратных километров, то есть площадь в три Кувейта. Российская сторона, как уже повелось, не ратифицировала до сих пор это Соглашение. И понятно почему. А сенат США ратифицировал соглашение 16 сентября 1991 года подавляющим большинством.

Российские средства массовой информации скрыли от народа данное Соглашение, потому что оно ущемляло экономические, и особо рыболовные интересы России. А вот газета «Вашингтон пост» писала 17 сентября 1991 года побеждающе: «В защиту договора Государственный департамент сказал, что 70 процентов территории Берингова моря будет находиться под юрисдикцией США и даст стране на 13 200 кв. морских миль больше пространства чем, если бы линия была проведена на равном расстоянии между побережьями».

С точки зрения интересов России это уже были не просто уступки нашего МИДа и кремлевских прозападных политиков, а очевидное преступление. Геологи подсчитывают убытки от потери 40 000 квадратных километров континентального шельфа с богатыми месторождениями нефти и газа (бассейны Нортон и Наваринский), а дальневосточные рыбаки от сокращения годового промысла рыбы на 150 тысяч тонн. Политологи называют Соглашение «второй Аляской», при этом пытаются разгадать тайные секреты наших дипломатов: те, мол, хотели разрядки в американских отношениях, взамен предлагались участки в соседнем Чукотском море (правда, там нет ни рыбы, ни нефти), обещались квоты на вылов рыбы в других районах. Но вскоре про обещания Америка забыла. А россияне так ничего и не узнали ни про уступки, ни про убытки. Тележурналисты в это время набрали в рот воды.

Прошли годы. Кремлевские политики не собираются давать ответа на вопрос: отвечает ли Соглашение долгосрочным национальным экономическим и политическим интересам России? Молчат и дипломаты: а стоило ли идти на это Соглашение ради улучшения отношений с США, тем более делая уступки в одностороннем порядке, а США этого так и не оценили? С. Карев, заведующий отделом Международного-правового управления МИД СССР признал: «Континентального шельфа за пределами экономических зон мы получили на 60 тысяч квадратных километров меньше, нежели при применении срединной линии». Телевидение, как главный современный информатор населения, опять молчит.

Лишь в 1997 году в «Российской газете» заместитель председателя Госкомрыболовства России В. Зиланов дал свою оценку соглашению: «За период 1981 по 1996 год российские рыбаки потеряли промысловый участок площадью более 20 тысяч кв. км, где ежегодно можно добывать не менее 150 тысяч тонн рыбы. Итого: за 16 лет потери составили 2,4 миллиона тонн стоимостью свыше 1,3 миллиарда долларов США. Кроме того, российские рыбаки потеряли промысловый участок своей 200-мильной зоны площадью более 7 тысяч кв. км, а также часть глубоководных участков промысла континентального шельфа в открытой части Берингова моря, где не исключено обнаружение в будущем запасов сидячих живых видов биоресурсов (крабов, моллюсков и т. д.). Поистине приходишь к выводу, что Горбачев-Шеварнадзе, благословив и подписав данное соглашение, спешно введя его во временное действие, вероятно, решили занести в «общечеловеческие ценности» наш участок моря, богатый рыбой, и подарить его американцам».

О биоресурсах Берингова моря наши россияне ничего не знают. Как не знали в свое время о лососях Аляски. Между тем, суточный улов только одних лососевых в реках Аляски оценивается в ту же сумму, за которую была продана Аляска – в 7,2 миллиона долларов. Может, потому так усердно молчат средства массовой информации, что, узнав об истинной цене уступок Америке, россияне вынесут оценку и работе политических соглашателей.

После развала Советского Союза политику уступок переняло уже внешнеполитическое ведомство Российской Федерации. Особенно отличился на этом поприще Министр иностранных дел РФ А. Козырев. Он проводил однозначно ясную политику: Россия – партнер США и притом – младший, она должна следовать в фарватере Запада, перенимать их образ жизни. За разговорами о вступлении в мировой рынок Россия стала терять свои рынки и давних преданных союзников. Именно благодаря уступнической политике Козырева мы предали своих друзей. Именно сам Козырев проводил линию на дистанцирование от неприсоединившихся стран третьего мира, в том числе таких, как Куба, КНДР, Вьетнам.