Свет и Тень (СИ) - "ASTORIS" - Страница 61

И то, что он увидел, не понравилось ему чрезвычайно...

Господин наместник, улыбаясь, восседал за столом, и улыбка у него была мерзкая, но при этом победная. Словно у охотника, сумевшего завалить крупного и опасного зверя.

– Ну что ж, господин путник, вот мы с вами и встретились, – проговорил Румз, – Если хотите, можете превращаться в крысу, как тогда, в тюрьме, но уверяю вас, это никоим образом не поможет!

Всё, что Альк успел сделать – это обернуться, почувствовав чьё-то присутствие. Но почувствовал он это не даром, а просто, как обычный человек.

Потому что дара не было.

====== Глава 16 ======

Берек смотрел сочувственно и насмешливо.

– Не ожидал меня увидеть? – спросил он, приставив остриё меча к горлу саврянина.

– Я думал, ты сдох, – спокойно ответил Альк.

Выхватывать мечи было поздно, да и невозможно в помещении шириной в полтора шага.

– Как видишь, жив-здоров, чего не скажешь о моём племяннике. Впрочем, сейчас ты отправишься за ним, – пообещал Берек.

Альк не испугался наставленного на него клинка, нет... Беда была совсем в другом.

Дар, пропавший вдруг, как ему вначале показалось, был при нём, но это было скорее плохо, потому что стоящий рядом путник тянул его не хуже, чем из “свечи”. Объяснить такое казалось невозможным, и это было страшно.

Однако дальше произошло ещё более неожиданное событие. Дверь в караулку отворилась, и на пороге возникла черноволосая девушка, до ужаса похожая на Рыску – или же такое впечатление создавали чёрные волосы и зелёные глаза.

И дар из белокосого тянула она, а не Берек, просто это было так мощно и всеобъемлюще, что нетрудно было и перепутать.

Девушка посмотрела Альку в глаза, с интересом, даже дружелюбно, и он словно к месту прирос. Не было сил не то, что пошевелиться или сказать хоть слово, а даже отвести взгляд.

– Ну? Ты что собрался делать? – сердито бросила она старому путнику, – Ты же обещал просто поговорить!

– Поверь, его надо убить! Если мы его отпустим, сильно пожалеем! – проговорил он.

– Не сейчас, – покачала она головой, продолжая пристально смотреть на Алька, – Мы позже с ним разберемся, не здесь и не так. Сейчас у нас мало времени, так что пошли, и быстро! – велела девушка.

Берек выругался, но меч убрал, а потом резво выскочил на улицу. Девушка всё стояла и смотрела Альку в глаза, а потом улыбнулась и тихо, бесшумно вышла, притворив дверь.

Как только это произошло, саврянин сумел стряхнуть оцепенение, выскочил следом за девицей, но увидел лишь море народу, затопившее выход из города. И Берек, и девушка просто растворились в людском потоке.

Выругавшись, Альк вернулся обратно, на ходу выхватывая меч.

Румз Косой, оставшийся в караулке, не успел предпринять ничего, кроме того, что залез под стол, но для Алька, тем более взбешённого произошедшим, не составило труда вытащить его оттуда, схватив за шиворот.

– Что, пидор, хотел заманить меня в ловушку и прирезать? – теперь уже меч упирался в горло господина наместника. – Ну и куда же делись твои друзья?

Женоподобный тип, привыкший, что перед ним все падают на колени, не то что не собирался, а попросту не умел защищаться: для этого у него имелась стража. Но ведь сам же велел никому не заходить в караулку, пока не вызовет! И теперь саврянский клинок весьма выразительно колол кожу на холеной шее, а жёлтые глаза прожигали насквозь.

– Вижу, ты хорошо меня помнишь, верно? – прошипел Альк. Румз с готовностью затряс головой, но не проронил ни слова. – Ну что, убить тебя, что ли?

Наместник взвизгнул и зарыдал, затрясся и замахал руками. То, что просить пощады бесполезно, он, разумеется, прекрасно понимал. Оставалось лишь молча молиться, чтобы хоть кто-нибудь вошёл в караулку.

На этот раз господину наместнику несказанно повезло, потому что дверь, заскрипев, открылась и на пороге снова возникла чернокосая девушка.

– Альк, нет... – прошептала она, – Пожалуйста, не надо!

Саврянин на миг обернулся через плечо и снова вперил взгляд в наместника.

– Слышал? – спокойно сказал он, – А ты её повесить велел!

– Не убивайте, господин путник!.. – не своим голосом выдавил наместник.

Альк подчёркнуто медленно и осторожно убрал меч за спину.

– И не собирался, – произнёс он уже на пороге, открывая дверь своей женщине, – Делать мне больше нечего – мараться о такое дерьмо! Тем более, скоро ты будешь мечтать о смерти, ублюдок.

Румз сполз по стене, рыдая. Он остался жив, но радоваться было нечему. Последняя надежда на спасение истаяла, как только Берек покинул караулку, и теперь стало ясно: лучше было бы погибнуть сразу.

Лучше б саврянин его всё же прирезал...

То, что произойдёт, когда его величество узнает о событиях последних дней, не говоря уже обо всём остальном, будет намного хуже смерти, о чём и говорил белокосый видун.

И вдруг он замер, отняв руки от лица. Косые глаза Румза натолкнулись на плащ, какие стражники одевают во время дождя. Улыбка, похожая на гримасу, исказила лицо наместника.

...На улице Рыска вопросительно посмотрела на Алька, но не добилась от него ни слова. Она пыталась заставить себя думать, что всё дело в наместнике, которому он так давно мечтал отомстить, но дар подсказывал, что всё намного хуже.

Бледность Алькова лица, молчание белокосого, сведенные к переносице брови говорили о том же...

*

Подходил к концу второй день дороги, после того, как путники покинули Зайцеград. Они остановились на ночёвку на опушке леса: никакого жилья поблизости не было, да и погода вроде располагала к этому.

Рыска привычно, по-походному обустроила стоянку, попросив Алька лишь принести хвороста, сготовила что-то на костре в небольшом котелке, а теперь сидела на брёвнышке у огня спиной к мужчине и расчесывала волосы – любовно, с удовольствием, и затухающие сполохи бликами играли на них, переливаясь всеми оттенками красного и золотого.

Альк бросил на это лишь пару взглядов, но приказал себе не отвлекаться, а сначала заточить мечи, а лишь потом заниматься всем остальным.

За два дня он много чего передумал по поводу произошедшего перед отъездом из негостеприимного города. Кто эта девица, похожая на Рыску, он понятия не имел, а вот ощущение, когда не можешь сойти с места, почему-то помнил... Наверное, так было, когда его сделали “свечой”?.. А может быть, нет? Но такое с ним определенно уже случалось, скорее всего, давно.

То, что Берек и его спутница-полукровка сейчас находятся далеко, Альк был уверен. О выходке старого, выжившего из ума путника, а также о деяниях наместника Зайцеграда они с Рыской сообщили в Пристань того же города, и известие тут же разлетелось во все концы тсарствия.

А вот с Рыской получалось хуже.

Он так ничего толком ей и не рассказал, не желая расписываться в проявленной слабости, ограничился парой сухих фраз о Береке, про девушку же не сказал и слова. Рыска чувствовала, что он не договаривает, тихо обижалась за недоверие, но не выражала это никак.

Как оказалось, труднее всего начать разговор после долгого молчания – а молчали они практически всю дорогу от Зайцеграда. Рыска, кажется, была права: притираться друг к другу было сложно. Начни она разговор первой, и он непременно ответил бы. Но девушка тоже молчала.

Альк несколько раз взмахнул заточенным мечом, убрал его в ножны и хотел было отложить, как вдруг Рыска бросила через плечо, весьма повелительно:

– И мои заточи.

– А сама ты не можешь? – огрызнулся Альк, скорее по привычке.

– Я устала, – ответила Рыска, заплетая косу, – Я ужин готовила. Равно как и вчера. И ветки для лежака тоже я ломала!

– Что, считаться будем? А я дрова собирал, – нашёлся саврянин, готовый спорить, как обычно, до победы.

Но Рыска, зная это по опыту, уже сменила голос на медовый.

_ Ну, пожалуйста, – промурлыкала она, обернувшись через плечо и улыбнувшись, – У тебя так хорошо получается! Я так не умею!