Коронованный наемник (СИ) - "Serpent" - Страница 125

В одном из коридоров, выходящих в малый холл, было обнаружено тело убитого Вардена, и князь Иниваэль сухо и бесстрастно заявил, что казнил сенешаля за измену и попытку переворота. Сарн выслушал его так же холодно, коротко поклонился и отдал распоряжение о подготовке погребения. Ему было жаль Вардена. Просто и как-то бесцветно жаль. Эльф мало знал сенешаля, не мог судить, способен ли тот был на измену, но эта жалкая смерть в темном коридоре от руки полубезумного князя казалась ему несправедливой.

Камрин исчезла, и посланный в пещеры Нармо обнаружил в шестом гроте труп Родерика с перерезанным горлом. Этот заносчивый юный индюк никогда не нравился Сарну, но вторая смерть, оборвавшая род сенешаля, усугубила мерзкое чувство несправедливого, слепого случая, бездарно играющего человеческими судьбами и равнодушного к последствиям.

Сарн искал в собственной душе гнев, потрясение, или, на худой конец, удивление. Но чувства молчали, подернутые пеплом усталости. Эльф был неприятен самому себе этим безразличием к странной и трагической гибели двоих человек. Но княжество уже давно казалось ему чем-то вроде развалин заброшенного дома, где в воздухе витает тлен и затхлый отзвук былой жизни, где нога, ступая по прогнившим половицам, каждый миг грозит провалиться, где в любой миг на голову может обрушиться стропило, и незадачливый визитер не узнает, была то случайность или злонамеренье чьей-то призрачной руки.

Сарн очень изменился за свое недолгое правление столицей. Прежде жизнерадостный, любящий хорошую драку, хорошее вино и песни, вспыльчивый и искренний, он стал замкнут и угрюм. Карие глаза казались еще больше на похудевшем лице, а взгляд их многие выдерживали не без труда. Он мало и отрывисто говорил, редко улыбался, сделался суров и непреклонен, железной рукой поддерживая дисциплину и никому не давая поблажек. Ирин-таурцы подчинялись ему беспрекословно. Соплеменники признавали его командиром, хотя он неустанно подчеркивал, что лишь сменяет на этом посту Леголаса.

Это трудное время невероятно сплотило оставшихся членов отряда. Многие и тяжкие потери заставили их еще крепче сдвинуть свои поредевшие ряды, и, хотя об этом никогда не говорили вслух, Сарн чувствовал, как соотечественники плотной стеной стоят позади него, разделяя тяжесть его ноши.

…Ночь давно вступила в свои права, а орочий лагерь, там и сям выдающий себя редкими огнями костров, казалось, вовсе не готовился к новой атаке. Сарна это удивляло и тревожило. Орки никогда не тянули с наступлением, и сейчас их бездействие выглядело странным затишьем перед бурей. Кто знает, что затеял их вождь… Сармагат был не ровней большинству известных Сарну вождей, и опасаться неожиданностей имелись все основания. Но ночь была тиха, и Сарн молча стоял на сторожевой вышке, глядя в озаренную тусклыми отблесками тьму и выжидая. Слегка ныли ребра, холодный ветер трепал плащ, а пустошь перед частоколом была все так же пуста.

Но вдруг слева донесся тихий свист другого часового. Он указывал на просеку, черным провалом уходящую в лес. Однако Сарн уже и сам заметил, что оттуда показались две фигуры. Одна высоко держала орочий штандарт, привязанный к эфесу перевернутого книзу меча. Сарн нахмурился. Парламентер? О чем собирается договариваться с ним Сармагат, говоря по чести, вполне способный положить столицу пеплом? Неужели предупреждение Камрин сейчас получит обоснования?

А парламентер подошел к воротам. Во втором визитере нетрудно было узнать самого вождя. Он нес на руках чье-то тело, завернутое в тяжелый орочий плащ. Медное кольцо стукнуло в створку ворот, и раздался зычный голос:

- Защитники Ирин-Таура! Я, вождь Сармагат, желаю увидеть коменданта для беседы крайней важности!

Сегодня в голосе орка не было сарказма. Он был сух и мрачен. Сарн выступил к краю площадки:

- Я слушаю тебя, вождь! – ответил он так же ровно.

Последовала пауза, а затем Сармагат медленно проговорил:

- Я не убил тебя, Сарн. Не думал, что скажу это, но я рад, что ты жив. Спустись ко мне, нам нужно переговорить с глазу на глаз.

Эльф уже раскрыл рот, чтоб бросить в ответ резкость, но придержал свой порыв. Чье тело на руках у Сармагата? Он ощущал, что вождь пришел не с угрозами, похоже, обстоятельства изменились, и ссориться с Сармагатом сейчас будет неразумно.

- Я спущусь, – ответил он, – тебе откроют первые ворота, когда я выйду за вторые. Мы встретимся на мосту надо рвом. Ты должен быть один и безоружен! Я тоже выйду без меча!

- Согласен! – прозвучал короткий ответ.

Десять минут спустя перед Сарном распахнулись створки ворот. Он оставил меч в руках Эртуила, стоявшего у самого столба и глядящего на командира с молчаливым неодобрением, и вышел на мост. Ворота захлопнулись за ним, лязгнули засовы, и наружные ворота заскрежетали, раскрываясь. Факел выхватил из темноты могучую фигуру орка. Тот тоже шагнул на старинные доски моста, и створки сомкнулись позади него. Несколько секунд враги молча смотрели друг на друга, как волки, встретившиеся в чаще и оценивающие опасность. Потом Сармагат зашагал вперед и остановился прямо напротив эльфа, все так же прижимая к груди неподвижное тело. Он ничего не сказал, но Сарн отчего-то понял его молчание. Он тоже шагнул навстречу орку и откинул край плаща, открывая бескровное лицо с запекшейся полосой крови у уголка рта.

- О Эру, – выдохнул он, – Камрин!

Секунду помолчав, он вскинул глаза:

- Кто? – сухо отсек он.

- Я, – так же коротко ответил Сармагат, – я сам подстрелил ее по ошибке, приняв за другого.

Сарн набрал воздуха, чтоб что-то сказать, но орк покачал головой:

- Я знаю, она доверяла тебе, раз ты знаешь ее имя и все еще жив. Мне сейчас не до тайн, эльф. Камрин еще жива, но не в человеческих силах ее спасти. Я пришел предложить тебе соглашение.

Орк сделал паузу, а потом раздельно произнес, глядя Сарну в глаза:

- У тебя есть целители. Спаси ее. И в тот момент, что я снова увижу ее на ногах, я сниму осаду и уведу войско, не сделав ни единого выстрела. Клянусь тебе Черным Престолом.

Сарн не отвел взгляда:

- Как я могу доверять тебе?

- Она – твой заложник, – ровно отрезал Сармагат, – а у меня… у меня в мире нет жизни, дороже ее.

- Ты блефуешь, – спокойно ответил эльф, – ты знаешь, что я ни при каких обстоятельствах не смогу хладнокровно казнить девицу.

Сармагат устало вздохнул, словно с ним говорили о малозначащем вздоре:

- Это ты блефуешь, Сарн, ведь ты не сможешь просто дать ей умереть.

Лихолесец сжал губы, словно сглатывая брань, сдвинул брови:

- Ублюдок, – четко проговорил он. Потом протянул руки, – твоя правда, я не дам ей умереть. И не из-за твоих клятв. Я просто не могу загубить ее в угоду своему самолюбию.

Сармагат же передал Камрин на руки эльфу и кивнул, похоже, нимало не уязвленный.

- Я знаю. Но есть долги, которые надо платить. И я уплачу тебе этот, не сомневайся.

Сарн бережно принял хрупкое тело, отступил назад:

- Отворяй! – крикнул он, и за спиной Сармагата заскрипел засов. Орк уже приблизился к отворившимся створкам, когда эльф негромко окликнул его:

- Вождь! Я дам тебе знать к утру, удалось ли нам.

Сармагат едва заметно кивнул в ответ:

- Спасибо, Сарн.

====== Глава 36. Так правильно ======

Было холодно, холодно до того, что собственное тело казалось Камрин твердым куском прозрачного речного льда. Так холодно, что холод этот уже не причинял неудобства, став единственным возможным ощущением. Боль давно исчезла, и Камрин безмолвно растворялась в светлом и чистом холоде. Ей бесконечно давно не было так спокойно. Впервые за столько месяцев никто ничего не ожидал от нее. Не нужно было никуда спешить, никем прикидываться. И даже удара в спину уже не приходилось опасаться. Ведь она уже получила по заслугам за свое предательство.

Как хорошо было просто лежать в ледяном оцепенении, ни о чем не жалея, ничего не боясь. Тело словно уже не существовало, мысли текли ясно и безмятежно, наполняя душу воспоминаниями, сейчас походившими на яркие картинки в книге, знакомые во всех подробностях, милые сердцу, но не принадлежащие ей.