Golden Age (СИ) - "Kaisa123" - Страница 36

В глазах младшего короля Нарнии появился яростный, жаркий блеск, хотя это могли бы быть и блики пламени на темной радужке. Он отыщет. Найдет эту тварь, где бы она ни пряталась, из-под земли ее достанет! Больше ни одна ведьма не посмеет причинить вред живым существам и мирным жителям какой бы то ни было страны! Даже думать об этом она не посмеет, ибо его меч настигнет ее раньше. Теперь он в силах защитить Нарнию и весь мир с оружием в руках. Эдмунд заскрипел зубами и отряхнул сапоги от тающего снега. Он серыми хлопьями покрыл каменный пол, медленно превращаясь в прозрачные лужицы. У него все получится. Ведьма не уйдет и будет казнена, а те, кого обвинили в колдовстве по ошибке, окажутся спасены…

Но вот что делать с королем Освальдом? Он ясно дал показать, что цена вмешательства Нарнии во внутренние дела Теребинтии будет высока, но и намекнул, что в случае некоторых поблажек скандал можно будет замять. Эдмунду очень не хотелось ухудшать и без того неприятную ситуацию, но он не знал точно, чего будет добиваться северный владыка… И на что можно соглашаться, а на что – нет. Мальчик довольно давно не бывал в Нарнии и не представлял, какова там финансовая, политическая ситуация. Даже та немногая информация, что сообщал Питер через письма, устарела. Плавание от Одиноких островов до Теребинтии заняло немало дней, в течение которых младший король не имел возможности связаться с Верховным. Как, спрашивается, торговаться, если не знаешь положения своей страны? Вдруг его решение негативно отразится на Нарнии…

Эдмунд тяжело вздохнул, глядя на язычки пламени в камине. Когда он подбросил пару новых дров, огонь радостно взвился и набросился на сухое дерево, тут же начавшее чернеть. Настроение и так было ниже некуда, а от мыслей о возможных намерениях Освальда и вовсе становилось тоскливо. Наверняка он попытается сбить пошлины на торговлю – северный остров, хоть и не мог похвастаться размерами, был богат драгоценными камнями и редкими металлами. Ту территорию, что не покрывал лес, обеспечивающий рынок мехами, захватили горы, скрывающие в своих глубинах настоящие сокровища. Понятно, почему Освальд так рьяно и свирепо обороняет независимость своей державы – охотников на нее найдется немало… Иные отношения, кроме торговых, Нарнию и Теребинтию не связывали. Наверняка он зайдет с этой стороны, но вот соглашаться ли? Каково состояние казны Кэр-Параваля, не повредит ли ей сокращение доходов? Ведь северный остров обеспечивал драгоценностями и Тархистан, и слабую к вечной красоте Орландию. Это очень сильно скажется на прибыли, что приносят Одинокие острова, пункт остановок торговых кораблей. Эдмунд шмыгнул носом и обнял колени, грустно глядя на пламя камина. Был бы на его месте Питер, он бы легко все разрешил. Более того, не попал бы в такую неоднозначную ситуацию, не допустил бы ее! А Эдмунд вместо того, чтобы защищать Нарнию, поставил ее в неловкое положение, скомпрометировал своими действиями и может теперь навредить, исправляя последствия своего поступка…

Как бы то ни было, пора приниматься за дело. Король поднялся на ноги, подошел к столу, где лежали письменные принадлежности. Надо бы сообщить государю о том, что он добрался до Теребинтии и встретился с Освальдом, а также вляпался в мерзкую историю с ведьмами, которую сам же и вызвался разрешить. На сердце было неспокойно. Если раньше слова находились сами собою, то теперь пальцы неуверенно крутили перо, не смея начать выписывать руны.

Эдмунду было трудно себе в этом признаться, но он понимал, что не хочет оповещать брата о случившемся. В прошлый раз его знакомство с Белой Колдуньи окончилось так, что ему вовеки не отмыться от клейма предателя. Освальд жестко и безжалостно указал на это. Все поверили в него, и Питер был одним из первых. Он доверился младшему королю, поручил ему такое важное дело, как установление добрых соседских отношений. А он что натворил? Едва не сделал Теребинтию врагом, да еще и с ведьмами связался! Жизнь его так ничему и не научила… Эдмунду очень не хотелось расстраивать Питера своей оплошностью, что может стать роковой. Он ведь так старался быть достойным своего места, но только подверг Нарнию и Теребинтию опасности! Верховный король наверняка осудит его неосмотрительность. Посмотрит с разочарованием – тем, что мальчик так боялся увидеть в его глазах. Хотя… Питер ничего и не сможет предпринять, так как находится слишком далеко. Ничем он не сумеет выручить, так смысл его беспокоить зря? Это дело Эдмунда. Ему его и решать. Может, настигнув ведьму и уничтожив ее, получится замять эту историю, сделать вид, что ее никогда и не было – как он жил в Кэр-Паравале, не вспоминая о своем предательстве…

Перо окунулось в чернила, и его кончик побежал по пергаменту, складываясь в рунную вязь. Он наконец знал, что следует написать.

***

Государь Нарнии чуть отпустил свиток, прибывший из Теребинтии, и пергамент зашуршал, сворачиваясь, точно змея. Скрылись внутри руны, изогнувшие расслабленно завитки, начертанные рукой младшего брата. Они спрятались по ту сторону свитка, но сомнения и смутная тревога Питера не исчезли подобно им.

Это послание отличалось от тех, что прежде получал Верховный король. Он держал с Эдмундом связь максимально прочную и постоянную: все-таки это было первое плавание нарнийского корабля. Один Аслан ведает, что может случиться с Рассветом. Штормы, бескрайнее море, в котором никто не придет на помощь… Будь Питер только братом, а не правителем, он бы ни за что не отпустил Эда в столь далекий и опасный путь. Однако долг перед Нарнией четко постановлял: вопрос с Одинокими островами нужно закрыть раз и навсегда. Без присутствия на них персоны королевской семьи это будет невозможно. Тархистан следует проконтролировать строжайшим образом, а сам Питер не мог покинуть Нарнию на такой долгий срок. Отправлять Сьюзен было бы глупым решением – она не обладала ни должной энергичностью, ни твердостью. Так что Эдмунд был самым лучшим кандидатом на эту роль, и, более того, он первым выказал желание посетить Одинокие острова.

Государь не мог произнести вслух того, что его терзало. Питер без сомнений отправился бы в плавание сам, будь у него возможность. После битвы на Беруне, где Эд едва не погиб от рук Джадис, Верховный король очень боялся, что с мальчиком что-нибудь случится. Он без промедления подставился бы вместо него, закрыл бы своим телом, ведь младший король такой вредный и упрямый, что не отступится от своего ни за что на свете. Ни приказы, ни чьи-либо советы не повлияют на него, не остановят… Питер понимал, что невозможно уберечь брата от всех напастей, которые тот умудрялся находить даже в мирное и спокойное время. Тем более, отказ невероятно обидел бы его, ибо мог бы быть истолкован как недоверие и сомнение в его способностях. Об этом государь и не помышлял: временным перемирием с Тархистаном Нарния была обязана второму своему правителю, который четко, уверенно и в своей манере исполнил то, что должен был, пока старший болел. Эдмунд был правой рукой Питера, человеком, на которого он в первую очередь полагался. Не на Сьюзен, которая очень выручала, но не могла его понять. С ней Верховный король не мог поделиться тем, что мог с легкостью обсудить с братом… И потому государь не стал противиться отъезду Эдмунда, а наоборот, поддержал его и поручил задачу первостепенной важности – установить дружеские отношения с независимыми островами в Восточном море.

Как только младший король добирался до суши, между портом и Кэр-Паравалем начинали курсировать почтовые ястребы. Птицы выдыхались, но спешили принести своим королям вести друг от друга. Питер улыбался, читая о похождениях Эдмунда. Его послания сочетали в себе как серьезность и ответственный подход к порученному делу, так и некоторое легкомыслие и веселость, свойственные живому и любознательному мальчишке. Государю и самому иногда хотелось также наполнить свою жизнь яркими красками. Но он не испытывал такой тяги к риску и исследованиям, какой обладал Эдмунд. Питер был гораздо спокойней, уравновешенней и авантюрности был подвержен меньше, чем брат. Конечно, в силу возраста его порой тянуло навстречу приключениям, но занимаемая должность и важность задачи, перед ним стоящей, пересиливали это желание. Верховный король Нарнии не имеет права действовать рискованно и необдуманно. На нем держится целая страна, и он должен соответствовать своему статусу. Эдмунд же не был обременен таким грузом ответственности, и Питер даже радовался за него в глубине души. Хотя детство, не совместимое с жизнью правителя, и утекало сквозь пальцы, у брата оно все же иссякало медленней. Он, будучи надежным помощником и товарищем, все так же смешно рассказывал, как грохнулся по своей глупости с фок-мачты корабля, но у самой палубы успел ухватиться за тросы, и тут же заклинал не говорить об этом Сьюзен. Верховный король одновременно и головой качал, и усмехался по-доброму. Как можно так нарываться на неприятности?.. И, разумеется, сестра ничего об этом не знала.