Golden Age (СИ) - "Kaisa123" - Страница 34

- Вы помешали казни трех опасных ведьм, Ваше Величество. Не дали уничтожить колдуний, что несут в своих сердцах тьму и зло, смерть и болезни. Вот что Вы сделали!

- Ведьм? – переспросил Эдмунд, внутри которого все замерло. Так вот что старшина деревни говорил про колдовство… В животе внутренности закрутились в тугой, болезненный узел, а на сердце вновь стало холодно и промозгло, словно Джадис погладила его своей белой рукой. Ведьмы? Эти трое осужденных – страшные колдуньи? И эта мелкая – тоже?..

Младший король был одним из немногих, кто имел «счастливую» возможность познакомиться с Джадис близко и лицезреть ее истинное лицо. Не только могущество и безграничную силу, обращающую неугодных в каменные статуи и повергнувшую Нарнию в столетнюю зиму. Он также был свидетелем бесчеловечной жестокости и равнодушия, безжалостности и ужасающего хладнокровия, превращающих эту женщину в худшего монстра, что мальчик знал. Этого опыта Эдмунду хватало за глаза, чтобы окончательно и бесповоротно увериться в том, что колдуньи – это зло. Они опасны как никто другой, такая сила повергает врагов наземь и несет смерть. Путь Джадис был усеян мертвыми телами, вмерзшими в лед, и немало несчастных полегло как раз из-за содействия ей будущего короля. Это обстоятельство и делало его ярым ненавистником всякого колдовства, которого он вдоволь нахлебался на всю оставшуюся жизнь. И от того, что он спас из костра трех таких тварей, заставляло сердце биться в судорожном, безумном ритме.

Но точно ли это так? Вдруг несчастная девочка все же невиновна? Король не мог вообразить, сколько ни старался, чтобы такая маленькая и уже была черной колдуньей. Однако встретив прекрасную женщину в ледяных санях, он не предполагал, чем обернется ее показная доброта. Ведьмы ловки на обман и ложь, они могут прикинуться невинными и прекрасными… На некоторое время мальчик лишился дара речи. Долго король Освальд и его слуга ждали, пока он облечет мысли в слова. Когда это ему наконец удалось, Эдмунд произнес хрипло:

- То есть их вина точно установлена? Есть свидетели сотворения магии, пострадавшие?

- Нет. Точнее, есть подтверждения наличия колдуньи, достаточные, чтобы была там проведена зачистка, - произнес сухо Магнус и в ответ на многозначительный взгляд Освальда пояснил: - Зима в тех краях неестественно жестокая, а это, как известно, дурной знак, предвестник наступления вечных морозов и близости их хозяйки. Лишь пламя костров, сжигающих ее сторонниц, способно отогнать эту напасть и растопить лед… Что же ждет Теребинтию теперь, никому не ведомо.

- Подождите! – воскликнул Эдмунд, окончательно запутавшись. Да, он слышал, что на северном острове много поверий, кажущихся иностранцам странными, но это просто полный бред! Если они так боятся прихода Джадис, «вечного мороза», насланного на Нарнию, то опасаться больше нечего. Она мертва, о чем мальчик и сообщил, однако Маркус ничуть тому не удивился. Он лишь сообщил, что ведьму убить невозможно без помощи огня, что дух Джадис еще бродит по миру и любая из ее последовательниц может стать для него новым пристанищем. Мальчик замотал головой, чтобы ее, и без того охваченную тревогой, не задурили еще и этой ерундой. Джадис совершенно точно мертва. Аслану как никому другому были известны законы Нарнии, правила древней магии. Если бы огонь и впрямь играл такую важную роль, Великий Лев ни за что бы не упустил этого момента! Рассуждая таким образом, Эдмунд пришел к выводу, что поверья Теребинтии – лишь сказки. Джадис мертва, и этим все сказано… Но они же берутся не с пустого места! В каждой легенде есть доля правды… Но в данный момент мальчика интересовало не происхождение древних сказаний, а то, что они могли стоить жизни невинным людям. – То есть нет никаких доказательств их вины, кроме как этих глу… Глубоко уходящих в историю преданий? Ничего больше? И Вы отправляете их на мучительную смерть?! Король Освальд, Вам не приходило в голову, что погибнуть может невиновный человек?

- Это лучше, чем упустить ведьму из рук, ибо их очень трудно отличить, - холодно отозвался мужчина. Эдмунд чуть не взвыл в голос. Ну как так можно, без расследования, без разбирательства! А вдруг эти девчонки и не виноваты, вдруг они и не ведьмы вовсе?! – Вижу, Вы осуждаете наши традиции и меры. Однако остерегитесь подобных речей. Нарния и так уже зашла слишком далеко, защищая колдуний и потворствуя черной магии…

- Стойте! Причем тут Нарния? – воскликнул младший король. – Это мой поступок, лично моя позиция!

- Вы посол Нарнии, король Эдмунд Справедливый, - отрезал Освальд. – У Вас нет и не может быть личной позиции, ибо Вы – уста государя, посланник, несущий его волю и слово. Нарнии придется очень пожалеть об этом неосторожном вмешательстве, хотя я и сделаю скидку на Ваш юный возраст… И падкость на колдуний.

Эти слова прозвучали для мальчика набатом. Карие глаза потемнели от злости, которая едва не выплеснулась наружу волной огромной высоты, сметя все крепостные стены самоконтроля. Они с трудом выдержали удар подобной силы. Никто. Никогда. Не вспоминал о его предательстве, да еще в таком контексте! Да как он смеет?! Злость, обида и отчаяние Эдмунда было не описать словами. Они захлестнули его с головой, и он бы высказал Освальду все, что о нем думает, кабы не мысль, промелькнувшая на краю сознания. Нарния и так поставлена в неловкое положение его двусмысленной выходкой. Если он сейчас сорвется, дружбы с Теребинтией ей точно не видать… На кой черт она сдалась?! Король едва не зарычал, пытаясь обуздать себя. Эту борьбу можно было наблюдать невооруженным глазом, на что северянин, не отличающийся тактом, заметил:

- О. Кажется, я Вас задел. Правду никому не по нраву слышать.

«Тварь, сволочь, да как ты можешь?!» - шумела в ушах у мальчика кровь. Сердце разрывалось от злости, но не столько на Освальда, сколько на самого себя. Он думал, что никто не вспомнит о его проступке, о котором весь мир трезвонил и кричал? Что никто не ткнет его носом в совершенное низкое предательство? Сколько ни делай вид, что ничего не случилось, это пятно на его репутации никуда не денешь, не сотрешь. Только вот Эдмунд не был еще готов выдержать эту атаку спокойно, слишком свежей была рана, в которую так грубо ткнули пальцем, запачканным в соли. Только мысль о том, что нельзя действовать столь поспешно, что не стоит заводить сходу для Нарнии врагов, сдерживала неминуемую бурю. Неизвестно, как аукнется в будущем эта вражда. Довольно с юга Тархистана, только ненавистников с севера не хватало, и так Эттинсмур с великанами под боком… С шумом мальчик выдохнул воздух, усмиряя свою ярость, загоняя ее глубже под кожу, где она причиняла только больше боли. Но не Нарнии. Это главное.

- Это верно, - произнес он сквозь зубы. – Но и повторять ее сто раз не обязательно. Что Вы намереваетесь делать с этими… Обвиняемыми в колдовстве?

- Их отправят на костер, - пожал плечами Освальд. – Так что Вы зря подставили Нарнию под удар. В том не было ни единого смысла.

- А если Вы ошиблись? Если они вовсе не ведьмы? – процедил Эдмунд, впиваясь ногтями в ладони. – Или не все трое виноваты? Вы убьете невинные души?

- Господин, - тихо произнес Маркус, - это происшествие гремит на весь остров. Крестьяне взбудоражены. Селяне, что живут по соседству с пострадавшей деревней, откуда девочки родом, бунтуют. Его Величество поднял волну слухов, что каждый может оказаться на костре, даже если не виновен, а семьи казненных прежде снова возмущаются и мутят народ. Это происшествие может послужить расколом для страны…

- Дорого же мне обошлись гости с континента! – сверкнул глазами Освальд. – Нарнии придется очень постараться, чтобы замять этот скандал. Что же насчет бунтов…

- Эту проблему можно решить довольно просто, - произнес Эдмунд, расправляя плечи. все взгляды устремились на него. – Позвольте мне точно установить, кто из обвиняемых является колдуньей, а кто нет. Раз я поднял этот шум, то и усмирять его – моя задача. Тех, кого обвинили зазря, Вы отпустите и так погасите слухи и подтвердите свою мудрость.