Свет, сошедший на землю (СИ) - "MadameD" - Страница 6

Бог с мягкой улыбкой протянул малышам руки, и те тотчас же отцепились от людей и подбежали к своему новому отцу и господину. Хапу смотрел на это в ужасе… сердце говорило ему, что что-то не так. Ра взглянул на человека. Руки его покоились на плечах мальчика и девочки, которых привел Хапу.

- У тебя есть дочь по имени Хат? – безмятежно спросил он поселянина.

Тот кивнул.

Спохватился и упал на колени, склонив голову.

- Да, господин, Хат моя дочь. Только не причиняй ей вреда…

- Ей не будет вреда, если она будет послушна, - ответил бог с лицом возлюбленного Хат. – Я бесконечно благ. Ты забыл об этом, поселянин?

Хапу помотал головой и низко склонился.

- Пусть твоя дочь придет ко мне сегодня, - произнес Ра, и Хапу встрепенулся. – Она будет жить в моем доме. Она станет моей первой жрицей,* - закончил юный бог.

- Господин…

Хапу поперхнулся, вдруг осознав, какая это, должно быть, великая честь; он простерся ниц.

Бог поднял его так же, как Метена – и душа Хапу так же перевернулась при прикосновении Ра, как душа Метена…

Ра огладил своей узкой ладонью лицо раба и улыбнулся.

- Твоя дочь будет счастлива, смертный, - сказал он. – Две другие женщины будут заботиться о ваших детях вместе с Хат, а над всеми ними будет моя милость…

- Будь благословен, господин… - пробормотал ошеломленный Хапу.

Он понимал, что теперь соглашение с женихом Хат расторгнуто; но о каком браке для дочери может идти речь, когда ей предлагается такое невозможное счастье?..

Хапу еще раз отбил поклон, потом выпрямился. Он больше не смел ничего говорить.

- А сможем мы навещать наших детей? – вдруг осмелился спросить второй мужчина. Он, в отличие от Хапу, привел к Ра собственного сына. Ра не разгневался на дерзкий вопрос.

- Через три дня я отпущу ваших детей в деревню, повидаться с родителями – и тогда вы увидите, какой милости они удостоились…

Поселянин низко поклонился. Он, как и Хапу, был больше всего поражен тем, что дети сразу же успокоились и повеселели в присутствии бога. Хотя можно ли этому удивляться! Это же бог!

Трое мужчин поспешили домой, и каждый был погружен в свою думу – они и радовались, и сомневались, и боялись… Хапу думал, как скажет о желании Ра жене.

И матери.

Обе воспротивятся этому, вдруг отчетливо понял поселянин. Ахури будет плакать, горько упрекать его… мать же может сказать что угодно. Даже возвести хулу на бога. Хапу прикрыл глаза и заранее помолился о прощении.

Спустя час Хат, одетая в лучшее платье, бывшее в доме, в сопровождении отца покинула хижину. Ахури все еще плакала, теперь – беззвучно, покорно; Айя же высказала все еще в первые минуты после того, как услышала волю бога. Хапу до сих пор встряхивал головой и крепко ругал про себя мать, вспоминая, что она осмелилась говорить.

Хат же молчала, словно от потрясения – и Хапу был рад; хотя бы ее непокорство не пришлось одолевать. Она шла рядом с отцом, безгласная, опустив голову, но шла добровольно. Хапу хотел было заговорить с ней – но вдруг понял, что уже не смеет. Дочь принадлежала уже не ему, а Ра.

Ра в облике Инени…

Отец молча перевез свою подопечную на другой берег, потом так же молча они направились к пирамиде.

В сумерках дом бога казался почти зловещим. Хотя таким же неземным и прекрасным. Он словно сам по себе обладал волшебной силой.

Хапу опустился на колени перед дочерью. Хотел что-то сказать, но горло сдавили слезы; он молча раскрыл объятия, и Хат так же молча бросилась ему на грудь. Она коротко всплакнула, а отец поцеловал ее распущенные волосы.

- Хат, дитя, ты будешь счастлива…

- Я знаю, - неожиданно спокойно ответила Хат. Как будто была уверена не столько в своем счастье, сколько в своей избранности.

Пристально и серьезно посмотрела в глаза Хапу.

- Прощай, отец.

Он открыл рот, чтобы сказать, что они не прощаются – но понял, что подразумевала дочь, и снова прижал ее к груди и поцеловал. Он навсегда прощался с нею прежней.

Хат опустила кудрявую черноволосую голову и направилась к пирамиде. Хапу несколько мгновений провожал ее взглядом; потом сердце отца не выдержало и он торопливо пошел прочь, глядя себе под ноги.

Для Хат чудеса только начинались.

Она вступила под своды дворца бога, боязливо оглядываясь, пытаясь осознать, что теперь это ее собственный дом. Робко стянула на груди красное вышитое платье. Каким убогим оно сейчас казалось в сравнении с этим великолепием! И сердце готово было остановиться при мысли, что сейчас она увидит Инени – нет, бога в облике Инени… Возлюбленного, который обрел божественность…

Девушка до середины пересекла зал в одиночестве – а потом послышались легкие шажки. Это был не бог. В изумлении раскрыв глаза, Хат увидела двух соседских девочек, Исетемхеб и Джепет, совершенно не похожих на себя прежних. Мало того, что они сияли чистотой, были преискусно накрашены и причесаны – они казались счастливыми, нет, просто блаженствовали! И несмотря на это, в каком-то серьезном сознании своего нового предназначения дети взяли Хат за руки и куда-то повели; девушка растерянно засмеялась и немного испугалась. Ужас и восторг, вот что неизменно сопутствовало людям, соприкоснувшимся с божеством.

- Джепет! Куда вы меня ведете?

Маленькие служительницы не отвечали. Исетемхеб отдернула пурпурную занавесь, и Хат предстала великолепная ванна. Вернее, она даже не сразу поняла, что это такое. Кроме реки, ей до сих пор приходилось мыться только в лохани.

Джепет знаком показала, чтобы Хат сняла платье и забралась в эту ванну. Хат, не зная, не спит ли, освободилась от платья и вошла в ванну. Села, и девочки куда-то исчезли; а через несколько мгновений ванна начала наполняться водой. Хат, растерянно повертевшись, увидела, что вода бежит из блестящей трубы сверху. Каким образом устроен этот водосток – она не могла и не хотела сейчас определять…

Вода была божественной. Да, именно так – она была полна божественной силы и наполняла этой силой девушку. Хат закрыла глаза и улыбнулась. Нет, это сон, который сейчас кончится…

Потом она ощутила прикосновение к плечу – и, встрепенувшись, увидела Исетемхеб. За несколько мгновений Хат успела полностью разнежиться, отдаться воде, так что почти забыла о своем долге. Она выпрямилась. Девочка принесла натрон* и краски для лица; стоявшая рядом Джепет держала синее платье, самое красивое, какое Хат когда-либо видела.

Она покорно встала и позволила девочкам заняться собой – как это было странно и поистине божественно… еще вчера простые сельские девочки, теперь они превратились в жриц самого могущественного небесного бога.

Когда Хат закончила туалет, ей поднесли медное зеркало. Это зеркало было из дома старейшины, но девушке казалось таким же божественным, как и все остальное здесь.

Она увидела вместо прежней Хат красавицу, которая могла бы быть царевной – черные волнистые волосы, вымытые и умащенные, заблестели ярко, как никогда прежде, черные глаза стали больше из-за обводки, ну а наряд был просто сказочным. Щеки так и пылали от удовольствия, сделав лицо этой красавицы еще прекрасней.

Хат хихикнула и тут же прикрыла рот ладошкой. С удивлением и удовольствием поглядела на свои накрашенные ногти. Нет, с прежней жизнью покончено, в этом и сомнений быть не может!

Девочки-прислужницы за руки повели ее в другой зал, оказавшийся трапезной. Опять Хат раскрыла рот в молчаливом удивлении, пока они накрывали стол. Прибор поставили только один – значит, есть она будет одна?..

На столе были блюда, какие Хат доводилось пробовать только по праздникам: белый хлеб, жареная птица, вино. Конечно, она знала, что эти кушанья доставлены из ее деревни; но сейчас все это казалось девушке пищей богов. Пищей бога.

Приготовлено было превосходно – но Хат не смогла съесть много, потому что внезапно очень заволновалась. Она поняла, что все это только приготовления к чему-то главному.