Свет, сошедший на землю (СИ) - "MadameD" - Страница 15

Вдруг Хат заметила впереди блеск нагрудных блях и острия волшебных копий воинов Ра. Конечно, они были посланы сюда, чтобы предупредить всякий беспорядок - заблаговременно.

Это внезапное решение бога было тщательно продумано, неожиданно поняла девушка.

Она думала, что все в деревне спрячутся, когда увидят своего повелителя, которому они изменили; но, к ее удивлению, те, кто был на улице, остались на месте – каждый где был. Они припали к земле, точно искали у нее защиты; и из-под своих рваных накидок, нестриженых черных волос поселяне продолжали смотреть исподлобья на своего мучителя и его приспешников. Впервые Хат заметила, что в ее родной деревне пахнет навозом и отбросами; различила ужасающую нищету одежды поселян, черные от грязи ногти, худые лица. Или, может, они стали такими только теперь?..

Плача в деревне тоже не было слышно – только прислушавшись, Хат различила всхлипывания в каких-то домах.

“Где же мертвые?” - подумала она.

Из хижин при появлении Ра начали высовываться другие люди. Они замирали, глядя на божество; потом опускались на землю и продолжали глядеть на него, с угрюмым вызовом рабов. Никто ничего не говорил – ни бог, ни повстанцы.

Хат вдруг осознала, что охранников Ра в ее деревне всего трое. На всю эту мрачную, озлобленную, дикую толпу. Однако бога это, казалось, ничуть не беспокоило.

Светоносный юноша сделал знак одному из своих воинов, и тот немедленно подошел, беря наизготовку копье. Те из поселян, кто оказывался на его пути, молча шарахались в стороны.

- Назови мне дома, поднявшиеся против меня, - медленно и веско проговорил Ра, обращаясь к своему охранителю.

Воин склонил голову.

- Этот, - своим копьем он с ненавистью указал на одну из хижин. Ту самую, в которой приглушенно рыдали. – Этот, - он указал на соседнюю.

“Дом бедной Джепет”.

- И дом старейшины, - закончил воин.

- Пусть семьи убитых мятежников предстанут передо мной, - так же бесстрастно сказал бог. – Собрать их немедленно! – закончил он, неожиданно повысив голос.

При последних словах глаза его вспыхнули.

Воин отдал поклон, и тут же все трое охранников, вздымая копья, устремились в разные стороны.

- Выходить! – свирепо крикнул тот, который отчитывался перед Ра. Его копье угрожающе щелкнуло, словно бы раскрывшись на конце – как будто готовилось распуститься огненным цветком… или выстрелить смертью в любого из непокорных.

Из домов медленно, шатаясь и то и дело останавливаясь, показались всхлипывающие женщины, дети и старики. Среди них был и старейшина. Но среди провинившихся были не только самые слабые: к своему ужасу, Хат увидела нескольких юношей, в числе их Метена. И вид у бывшего друга Инени, когда-то поведавшего своим односельчанам о прибытии благого бога, был сейчас отчаянно-ненавистный.

- Узнаешь, демон, как пить нашу кровь! – вдруг хрипло и яростно выкрикнул Метен, глядя в лицо бога. Хат так и не успела понять, как это произошло: мановение руки Ра, а может, порыв сердца его преданного воина… в воздухе пронесся всполох огня, и Метен упал мертвым. Женщины и дети закричали, отпрянув в разные стороны. Наконец селянки зарыдали громко; упав рядом с мертвым, заголосила мать Метена, посыпая голову землей.

- Пощади нас! Пощади! – раздались голоса со всех сторон, преимущественно женские; но под грозно подъятыми копьями воинов бога, готовых к убийству, все оставшиеся жители деревни попадали на колени, лицом в землю, закрыв головы руками; жест полной покорности и безысходности. Хат услышала, как кто-то из маленьких жрецов Ра тоже заплакал; они давно уже потеряли свой гордый вид, превратившись в таких же перепуганных детишек, как и те, что сейчас ревели на земле под угрозой смерти.

Она сама едва сознавала себя от страха: казалось, эти ужасы происходят с кем-то другим… вот-вот она снова окажется в доме бога, под его сияющей защитой…

- Возьмите его и отнесите в пирамиду, - прозвучал божественный голос. Ра указал перстом на тело Метена. После чего, не оглядываясь и не задерживаясь, повернулся и направился к своей волшебной ладье.

Маленькие жрецы, сбившись испуганной кучкой, побежали за своим новым отцом и господином; ничего другого им не оставалось. Кроме того, ни один из них не хотел оглядываться на кровь и смерть. И, наверное, каждый из детей чувствовал, что деревня не примет их обратно – их, забывших свое родство…

Хат не удержалась и оглянулась – к счастью, она не увидела никого из своей семьи; зато увидела, как двое воинов Ра несут следом за ними тело Метена, с брезгливой ненавистью держа его за руки и за ноги. Ей послышалось, словно бы мать Метена попыталась удержать их; но, может, только послышалось. Да и какая разница? Что несчастная может против воли бога?

Ра и его слуги вновь разместились на ладье, и опять она сама собою двинулась обратно. Народа на берегу было гораздо меньше – а кто остался, при виде бога пали ниц и уже не поднимали головы, пока Ра не отбыл. Свидетелей у казни в деревне было больше, чем показалось Хат.

“Зачем ему тело Метена? - с неожиданным новым страхом подумала Хат. – Как жестоки и непостижимы желания богов!”

Ладья причалила, и бог, так же без единого слова или жеста, которые разъяснили бы, что он намеревается сделать, вышел на берег и направился в свою пирамиду. За ним вылезли его маленькие слуги – теперь угрюмые, испуганные, заплаканные. Хат чувствовала, что в этот миг они как никогда похожи на себя прежних – близки сердцем ей, ближе к бунту, чем когда-либо ранее.

Но так же она чувствовала, что этот миг пройдет и не повторится. Дети быстро все забывают. Особенно когда оставляют позади грязь и страдания, ожидая для себя впереди столько благополучия, сколько могут вместить их маленькие умишки.

Бог молча скрылся в своем доме, и следом за ним молча вошли слуги – они тотчас же разделились: Хат отправилась к себе, а дети последовали за Ра.

Процессы гниения еще не начались, поэтому восстановить жизнедеятельность организма было возможно. Кроме того, таури был очень молод и здоров, а значит – воскрешение пройдет без труда. Ра сам проследил за тем, как его укладывают в саркофаг, ощущая смесь торжества и брезгливости при виде грязной рванины, которая соприкасалась с чудесным устройством. Потом, приняв знаки почитания от воинов, бог приказал им немедленно удалиться.

Поддавшись чему-то вроде любопытства, Ра некоторое время смотрел на смуглое лицо со сросшимися черными бровями и страдальчески приоткрытым ртом, черные косы, перевитые обрывками веревок. Потом отошел от устройства и, немного помедлив, направился в свои покои. Все равно выход из зала туда, а значит, таури не минует его.

Действительно интересно – ему никогда прежде не случалось оживлять мертвых таури.

Бог сел на свое ложе, прикрыв глаза, предавшись созерцанию своего совершенства; а его маленькие слуги с любовью и трепетом принялись снимать с него одежды, загрязненные соприкосновением с преступниками. Ра сейчас очень хорошо чувствовал настроение своих жрецов. Они были испуганы, но преданность их не уменьшилась – наоборот, проявленная богом суровость заставила их еще больше почитать его и ценить свое положение. Как же они будут потрясены, когда из зала воскрешения выйдет оживший убитый.

Они воочию увидят, что милосердие и могущество их бога не знает границ.

Метен открыл глаза.

Он лежал, как показалось ему, в громадной светящейся раковине, точно родился в ней заново подобно жемчужине. Юноша резко сел, ощупывая грязной рукой грудь. Он хорошо помнил, что в него выстрелил один из людей, служивших небесному демону. Где же рана? Неужели он был мертв и воскрес?..

Память о боли подсказала ему, что случившееся не было сном – в него действительно выстрелили. Но почему же он совершенно цел? Метен схватился за край саркофага, в испуге и растерянности оглядывая огромный зал. Он во дворце Ра?

Метену было страшно, но вместе с тем он чувствовал необыкновенный прилив сил. А ведь он еще не отвык чувствовать себя сильным и деятельным. Ему только-только минуло шестнадцать лет.