Спасибо моей новенькой фритюрнице за чудесный ужин (СИ) - "Le Baiser Du Dragon и ankh976" - Страница 179

Короче, мы принялись увлеченно трепаться о Светлой империи, чему немало поспособствовали подошедшие Кариэль с Антором. Последний, кстати, обзавелся кучей плетенных браслетиков на запястьях — явно подарки от удовлетворенных поклонников, если судить по украшающим их черным сердечкам.

Несколько медиков слушали нас с пробивающимся сквозь утомление любопытством на личиках. Такими темпами Светлая империя скоро войдет в моду!

— А каково состояние вашего друга? — спросила Кариэль.

— Ужасное, госпожа! — живо отозвался один из врачей. — Сейчас он может жить только внутри поддерживающего кокона Тьмы, причем стабилизировать распад его ауры нам удалось лишь после того, как кокон накачала Силой сама владычица… — он печально вздохнул: — Скорее всего, бедняжка обречен, так что попрощайтесь со своим другом, когда будет возможно.

Мы потрясенно переглянулись. Почему-то я был абсолютно уверен, что Инссара спасут, и он, может, и не сразу, но станет таким, как прежде. Из лазарета снова вышел муж владычицы, еще более бледный и поникший, чем раньше.

— А зачем же тогда позвали Тэргона? — спросила Нейа. — Попрощаться?

— Они планируют переместить кокон на алтарь в подземную часовню, — сказал муж владычицы. — Инссар пожелал навсегда слиться с Источником… и… моя супруга… решила исполнить его последнее желание. Кокон укрепят Пламенем и перенесут.

— О боги, — прошептала Тиона, закрывая лицо рукой.

— Да, — сказал ей муж владычицы, — вот что бывает, когда высокородная девушка захочет поиграть со слабым юношей. Игрушки ломаются.

Тиона промолчала, и я положил руку ей на плечо:

— Ты сделала все, что могла, Тиона, исправляя не свои ошибки, и нельзя было сделать больше, и никто, кроме тебя, даже не пытался.

— Истинно так, — хмуро сказал Никрам, и Тиона нам слабо улыбнулась, а муж владычицы отвернулся.

— Распад ауры, — прошептала Кариэль, — если бы ваш друг был хаоситом… Я ведь специализировалась как раз на этом, но боюсь, что темному Свет может повредить.

Я посмотрел на нее с внезапной надеждой:

— Мой Ясси, он тоже маг Жизни, и он говорил, что его магия помогает темным!

Врачи оживились, узнав, что Кариэль тоже доктор. “Хуже уже не будет! — говорили они, увлекая ее за собой. — Так значит, у вас с этим успешно борются? Ах, вы знаете, неконтролируемый распад — это одна из фундаментальных проблем нашей медицины…”. Никрам и старший муж владычицы подозрительно переглянулись и поспешили им вслед.

К вечеру мы узнали, что совместными усилиями светло-темной команды врачей распад ауры Инссара удалось остановить.

Еще одной новостью оказалось, что до столицы по Темному Миру нам добраться не удастся.

— Чтобы ввести в Темный Мир одержимых, нужен ритуал круга из минимум девяти перворанговых, как это было, когда вы отправлялись на поиски. Вам легче поехать на поезде, — сказала супруга Тэргона. — Затащить одержимого в одиночку — для этого надо быть или в отчаянном положении, или носить имя Никара тор Ррхасс, — она кивнула Никраму: — Ваша матушка всегда славилась отвагой, благородный Никрам.

— Благородный? — надменно переспросил Никрам. — Что вы имеете в виду, высокородная Ниара тор Ллоссарх?

— Именно то, что сказала, благородный Никрам, — ответила она. — Ваши земли обезлюдели и род ваш потерял множество подданных. А вместе с ними — изрядное количество силы, выйдя, таким образом, из числа высоких родов. Я сожалею. Разве вы не почувствовали этого?

Никрам побледнел:

— Нет…

— Сила детей Бездны лишь в малой степени зависит от силы рода, — заметил Тэргон.

— А что с моей матерью?

— Говорят, Никару тор Ррхасс выкинуло в один из рудников рода, когда она связалась со своим одержимым сыном в Темном Мире, — ответила Ниара, — как раз тогда, когда на те земли пала Бездна и произошло множество аварий на рудниках и заводах. Но она выжила.

— Хорошо, — пробормотал Никрам, глядя прямо перед собой. А потом усмехнулся: — Что ж, наконец-то я свободен.

Местный гарнизон, вдохновленный визитом владычицы рода Ллоссарх, устроил показательные учения, которые, как обычно бывает у армейских, вылились в грандиозную попойку, отягощенную народными гуляньями: жители Священного Холма вкупе с паломниками и туристами обрадовались незапланированному празднику и организовали стихийную ярмарку.

И на этих гуляньях владычица поблагодарила нас (не то что ее неблагодарный муженек). Я видел, как она разговаривала с Тэргоном и Никрамом, как что-то говорила Кариэль и Эйлаху… Мы с Тионой подошли к ней вместе.

— Должно быть, вам уже много раз говорили, как благодарны мы вам все за то, что вы встали на острие падения Бездны, за то, что величественным и непредугаданным росчерком завершили все наши старания по ее отводу от сердца наших земель, — сказала она, и я на нее изумленно вылупился. С этой точки зрения нашу эскападу мне еще не доводилось рассматривать!

— Не говорили, госпожа, — отозвался я, — и оттого ваши слова многократно приятней!

Она рассмеялась:

— Что ж, я говорю теперь — спасибо. И за острие Бездны, и за приведенную в род Силу Источников, и за возвращенный нашему народу Первый Храм, — она посмотрела на Тиону и добавила: — Рядом с этими деяниями жизнь слабого мужчины кажется незначительной, но мне мой младший муж дорог, и я знаю, Тиона, что ты шагнула в объятия Источника ради него. Спасибо.

— Я… — на глазах Тионы блеснули слезы, — мы не жили в безнравственном разврате, поверьте! Инссар мне друг. И я не держала его силой…

— Я верю, — владычица повесила полог тишины: — И знаю, что говорили об этом люди. Что Инссара надо было вернуть и наказать — заодно с Фрерсом, чтоб неповадно было ни тому, ни другому устраивать скандалы и позорить мое имя. В юности я так и поступала. Мой первый муж бунтовал, не в силах выносить подобного отношения, и с ним я была именно так жестока, как требовали традиции. А потом он погиб. И свои ошибки исправлять стало слишком поздно. Фрерс… ему тоже досталось в свое время, хотя он никогда не осмеливался на бунт больший, чем пара ядовитых замечаний. Позже я потратила так много сил, чтобы он перестал меня бояться и смог доверять, но кажется, так и не преуспела в этом. И только Инссар, от которого я никогда ничего не требовала, стал таким, как я всегда хотела: ласковым, послушным и искренним. Такими были бы, наверное, и старшие, если бы не моя непроходимая тупость в те времена, — она замолчала, разглядывая отплясывающих “древние танцы” пьяных милах. — Боги продолжают наказывать меня за первого, — пробормотала она и отошла.

Мы безмолвно проводили ее взглядами, ошарашенные внезапной откровенностью.

Закончились гулянья, и ушли путями Тьмы старшие рода. А мы все начали собираться в дорогу.

Тионины милашки требовали очень много внимания: они ничего не умели, всего боялись и чуть что — заболевали. Так что хорошо, что мы не смылись через Темный Мир, вряд ли Тиона справилась бы одна. Не довезла бы до столицы и половину своих подопечных.

Нам удалось заказать из Тварюжкино несколько грузовиков, а также нанять среди паломников нескольких воспитателей.

Дорога, прорубленная в джунглях, была сплошной колеей из грязи — темные оградили ее гербицидными заклятьями, но нормального покрытия класть, естественно, не стали. “Здесь можно было бы вырастить дорожный настил, столько лиан”, говорила Кариэль, изо всех сил цепляясь за поручни в рычащем и подпрыгивающем грузовике. Эйлах жадно (наверное, деньги почуял) выспрашивал ее о растительных настилах, но она о них знала столько же, сколько я — о производстве паучьего шелка. “Это магия Растений, Эйлах, если темные до сих пор не додумались до подобного, значит, она им не подвластна. Как магия Воздуха, например”, — говорил Тэргон, а я горячо возражал: “Но ведь водные корабли мы строим! Значит, когда-нибудь сможем построить и летательный аппарат, учитель!”.

Впрочем, после нас дорога значительно улучшилась — особо раздолбаные места мы спекали в ту черную стеклянистую структуру, которая получается после взаимодействия Пламени и Хаоса друг с другом и с грязью.