Спасибо моей новенькой фритюрнице за чудесный ужин (СИ) - "Le Baiser Du Dragon и ankh976" - Страница 153

Я покачал головой.

— Неважно, там про то, что некоторые червяки рождаются и всю жизнь живут в сладких яблоках, а некоторые — в дерьме.

— В яблоках — это, наверное, аристократы, — тонко пошутил я.

Никрам засмеялся, снова откидываясь на подушки, а я подался к нему и сжал за плечо:

— Все это ужасная неправда, брат, все то, что ты мне сейчас сказал! Если я начну считать всех людей, которых бесил в своей жизни, то быстро собьюсь на пятой сотне. А тем летом… мы все были в тебя немного влюблены тем летом, и темные, и мы с Эйлахом. Да я за тебя жизнь отдам, Никрам, и не подумай, что она мне не дорога!

Мы некоторое время таращились друг на друга в темноте, а потом Никрам слегка отстранился:

— Боги, я говорю, как эмпат в приступе вялотекущей истерики. Прости за эту сцену, Дейнар. Проклятая Бездна, упала на наши земли, и я постоянно думаю о них и не могу не вспоминать это. Своих родичей и детство.

— Тебе надо было остаться с прелестницами, — сказал я неловко (ведь я совсем не думал о наших южных княжествах), — отвлекся бы.

— Прелестницы? — голос Никрама засочился презрением. — Эти оскорбительные пародии на женщин?

— А мне они миленькими показались вполне, хоть и приставучими, — сказал я, краснея, — а что, в наших клубах развлечений прелестницы — воплощение достоинства?

Никрам заржал:

— В наших клубах женщины не служат, Дейнар, о боги, ты действительно там никогда не был? Я думал, ты только изображаешь из себя оплот нравственности.

— И зачем мне там бывать! — возмутился я. — Когда можно просто так с милашками встречаться, без всего этого похабства! — Никрам снова надо мной засмеялся, и я добавил: — Кстати, я заметил здесь и парочку прелестников — они же не выглядят для тебя, как пародии?

— Нет, — отрезал Никрам. — Нет, я люблю только темных.

— Какой привередливый! И, наверное, только темных из одного княжества? — развеселился я.

— Я привередлив не настолько, — фыркнул Никрам. — Просто предпочитаю южан.

План у нас был простой: пробраться во дворец наместника и пошуршать там по подвалам в поисках хаоситов. “Да кто нам помешает, — смеялись пламенные, — заколдовывать они нас не осмелятся, а силой противостоять не смогут. Жалкие эмпаты!” Пламенных оказалось очень легко склонить на любую авантюру — казалось, они непрерывно пребывают в отчаянном состоянии вечной готовности на подвиг, лишь не знают, куда эту готовность применить. Несмотря на падение Бездны и карантинные территории, образующиеся на границах Светлой империи, армейские считали, что “волнения черни” — не их проблема, а низменные занятия для полицейских. А “поползновения тварей” — лишь повод для молодецкой охоты, а не беспокойства о судьбах родины. “Глупости, способные напугать только эмпатов”.

И теперь мы шли по ночной столице, и земля еле слышно гудела у нас под ногами, словно там, внизу, кипела невидимая жизнь. Темное небо светлой столицы было разукрашено редкими огоньками летательных аппаратов. Я смотрел на них и думал о том, что завтра надо будет обязательно забраться на такой.

Еще днем мы отправили Тэргону сообщение о том, что хотим прогуляться по Невидимому Храму, и он написал нам в ответ: “Хорошо. Во сколько? Сотрите все сообщения”. И потом: “Давайте о себе знать каждый час”.

Почему-то на улицах было пусто, ни гуляющих горожан, ни шныряющих пауков, только однажды нам встретился небольшой отряд пламенных.

— Куда направляетесь, братья? — спросил их старший.

— Просто гуляем, брат-капитан! — бодро ответили мы, и они свалили.

— Почему так тихо? — спросил Никрам уже на подступах к дворцу наместника. — Город как вымер.

— Наверное, кто-то из наших устроил учения и распугал всех эмпатов, — со смешком ответили ему.

— И такое часто бывает? — полюбопытствовал я.

— Пару раз в месяц.

Я поднял глаза, чтобы еще полюбоваться летунами, но в небе никого не было, только шевелилась на грани реальности Бездна. Во дворец мы зашли с черного хода, и родич Иргона, того пламенного, с которым я дрался и целовался, провел нас в небольшой то ли зальчик, то ли кабинет.

— А где же твои остальные друзья, Иргон? — наш провожатый растерянно оглянулся на пороге.

На входе мы разбились на несколько групп, и до кабинета дошли только я и Иргон, остальные рассредоточились по зданию — пламенные работали по схеме захвата (как они сказали).

— Ушли гулять, — ухмыльнулся Иргон. — Ну как, покажешь мне свою вотчину? Давно мечтал узреть Невидимый Храм изнутри, особенно подвалы.

— Какие подвалы? — нервно спросил его родич.

— Какие-нибудь прикольные, — сказал я. — Есть у вас что-нибудь забавное во дворце — камеры, зловещие лаборатории? Или только скукота типа архивов?

— Прикольные? — светлый посмотрел на меня с недоумением, а потом обернулся к своему родичу: — Послушай, Иргон, когда ты позвонил мне, я думал, что ты наконец решил извиниться за… за то безобразие… и наладить отношения, но, как видно…

На лице Иргона было большими рунами написано, что он понятия не имеет, о каком безобразии идет речь, и готов в этом немедленно признаться. Я пихнул его локтем и сказал:

— Конечно, уважаемый! Иргон раскаивается и осознает, просто стесняется сказать.

— Да, конечно, — пробормотал светлый тихо. Он не был ни магом Жизни (или разума), ни водником, и я с любопытством изучал его породистое личико и отблески ауры, пытаясь угадать стихию. Воздух? Или, может, Земля? Проклятье, все светлые эмпаты выглядят одинаково! Интересно, какие еще стихии у них существуют — камень там, или дерево? Дуб!

— Во Тьму эти политесы! — сказал Иргон с раздражением. — Мы пришли сюда за тем, что по праву принадлежит ордену, ясно, Илиас? Ты знаешь, где находится переданный вам на время хаосит?

Короче, все, что знал, — сказал, я даже дернуться не успел.

— Хаосит? Хаоситов давно не существует, что за бредовые идеи, Иргон! Возможно, излишние возлияния неблагоприятно повлияли на твой и без того… — начал было светлый, но внезапно осекся, должно быть, осознав последствия своих рискованных шуточек.

— Бредовые? — хмыкнул Иргон. — Если ты проведешь нас в архив, я докажу тебе, что хаосит был, и что Хаос возвращается в сей мир, а проклятые храмовники все скры…

— Проклятые храмовники, юноша? — тихо спросили у нас за спиной, и мы резко развернулись. Маг разума! Взрослый и матерый, судя по всему, я чуть не ослеп (духовно) от ярко-белого сияния его ауры. — Кто же убедил вас в сей чудовищной лжи? Неужели вы своими глазами видели хаосита, или лишь доверились бездумно своим учителям? Или братьям?

Иргон бросил растерянный взгляд на меня. Ну да, ну да, про хаосита заливал им я…

— Судя по всему, — сказал я, глядя на подлого родича Иргона, — кое-кто предал нас в руки храма. Низкий предатель!

Лицо Иргона прояснилось и посуровело: пацан явно расставил приоритеты правильно. Его родич дернул мордой и посмотрел на меня с презрением. А маг разума переключил внимание на меня. Он был повыше Ясси и такой же глазастый, но в чертах его лица явно проступала благородная кровь. И я не знаю, что там Ясси с Лэйме заливали о магах разума, как о дивно прекрасных и достойных созданиях, мне белое сияние его ауры не внушало никакого восторга и доверия. Оно было сродни холодному сиянию Бездны, тоже белому. Ха, я и сам бы мог подобное испустить — приняли бы меня местные за мага разума?

— Вы, кажется, ученик нового магистра ордена? — обратился он ко мне.

И откуда узнал?

— Да, уважаемый, — ответил я.

— Того самого, что не удосужился до сих пор представиться ни двору, ни храму? — сказал он с подлой улыбочкой и принялся расспрашивать меня о магистре и моем роде.

Ну, я все, что знал, — сказал, а знал я в рамках легенды мало и, когда его вопросы стали слишком неудобными, я посмотрел на него свысока и осведомился:

— Это что, допрос, уважаемый? Если нет, то мы с другом пришли не к вам, а вот к этому… человеку, — я кивнул на родича Иргона.

— А вы знаете, юноша, ваша личность даже более подозрительна, чем личность вашего якобы магистра и учителя, — сказал маг разума холодно. — Говорите, вы жили на границе Тьмы? У меня есть подозрения, что она успела поработить вашу душу.