Спасибо моей новенькой фритюрнице за чудесный ужин (СИ) - "Le Baiser Du Dragon и ankh976" - Страница 133

— Нет-нет, а то он подумает, что я нажаловался!

С этим замечанием нельзя было не согласиться, так что я, пробормотав: “Достойно”, поцеловал Ясси в макушку, и мы пошли на выход из гигантского аквариума. И встретили там Динару со всеми ее будущими и текущими мужьями.

Кортэн, надо сказать, оправдал мои ожидания цирка, хоть и несколько иным способом, чем я предполагал. Как Лио, так и приютские милахи слушались его беспрекословно, чуть ли не строем ходили и таращились благоговейно, стоило ему подпустить в голос непередаваемых интонаций строевого сержанта. Кортэн же проявлял к ним свое расположение самым похабным образом: похлопывал по попкам, придавая ускорение, и держал за шейки сзади, когда стоял рядом во время любования экспонатами. Милахи копошились у него под рукой и тянули эти свои шейки в надежде на сомнительную ласку. И в то же время он с такой непринужденностью то стелился перед Динарой, то, наоборот, демонстрировал покровительство — что ввел мою сестренку этими непристойными намеками в состояние, близкое к трансу. Он открывал перед ней двери, пододвигал стул в кафе, бегал за мороженым, предлагал свою куртку, когда закапал дождик… Короче, градус похабства в их присутствии повысился настолько, что я схватил Ясси и увел подальше — нечего милашке смотреть на такое, он у меня и так слабоват на соблазны! Одни только “курсы массажа” чего стоят! Каждый раз, как я вспоминал об этом, мне хотелось шлепнуть его по круглой розовой попке.

Впрочем, когда мы вернулись, Динара уже совершила, судя по всему, чудовищное для темных усилие воли и вышла из порно-транса. И даже сделала развратному светлому внушение — во всяком случае, за задницы он своих милах больше не лапал и шейки здоровенными ручищами не сжимал, только за плечики тискал. Хотя отказаться от извращенных знаков внимания к себе было явно выше ее сил. Я вдруг вспомнил, как Тэргон отодвигал для своей жены стул и снимал пылинки с рукава. О! А вдруг эти садо-мазохистские наклонности — не свойство личности пламенных, а типа культурные особенности, правила этикета и всякие сакральные женские функции? Может, предупредить Динару, чтоб не обольщалась…

Все вместе мы пришли в секцию знакомых до боли лесных тварей, и Кортэн, глядя на них с восторгом, принялся рассказывать, как “мы их мочили-мочили!”. Милахи восхищенно ахали, Динара смотрела со смешливым умилением (что с людьми любовь делает), а Ясси тихонько спрашивал меня, видел ли я тоже таких тварей.

— Ага, мочил-мочил! — фыркнул я ему на ухо.

Ясси хихикнул и незаметно потерся ухом о мои губы, после чего я, немедленно возжелав любви, прижал его к себе и принялся изучать кусты на предмет спрятаться и потискаться.

— Дейнар, будь другом, присмотри за мелкими! — ко мне подлетел Кортэн, прижимая руку к груди: — Там в лес к тварям пускают, мини-сафари типа, но только тех, у кого есть боевой опыт.

— Да зачем тебе, — отозвался я с досадой, — тварей, что ли, не видал?

— Динара таких не видела! У них в пустыне почти нет никого, где она служила, — громким шепотом сообщил Кортэн. — А тут лес, понимаешь, романтика!

Н-да, судя по всему, по кустам буду обжиматься ближайшие полчаса-час совсем не я. На моем попечении оказался яркий, как осенний букет, выводок милашек. Да, в этом сезоне вошли в моду “цвета пылающей осени” и половина юношей столицы щеголяла в золотых с алыми переливами туниках, курточках, жакетиках, жилетках и даже штанишках. Украшали это пламенное великолепие сверкающие кристаллики (от стекла до бриллиантов, в зависимости от финансов носителя), долженствующие обозначать капли дождя, и разных оттенков кружева с блестками — типа “истлевающая на ветру листва”. Ясси, кстати, тоже не отставал и теперь сиял не только золотой аурой, но и одеждой (стоила она дороже, чем у приютских милах, и оттого выглядела почти прилично).

— Смотри, Дейнар, правда, красивая рубашечка? — пискнул хвостатый Лио, поднимая перед собой тварюжку. Она была обряжена по последней моде (как и сам Лио), вся в золоте, багрянце, блестках, бантиках и ленточках. — Я ее сам сшил!

— Ты молодец, — сообщил я и, подумав, добавил: — вы оба очень нарядные.

— Лио очень устал от своей серой формы, — сказала мне Динара с предупреждением в голосе, которое я не смог расшифровать, а потому проигнорировал.

Милахи с Ясси во главе вились вокруг меня осенним листопадом, мы смотрели на тварей и ели сладкую вату и орешки. Тварюжка хвостатого Лио имела успех среди публики, множество темных просило взять ее на ручки и сфотографироваться. “Одна серебрушка”, — говорил я им ради прикола, и скоро все карманы Лио оказались набиты серебрушками. А потом к нам присоединился Лэйме, сумевший оторваться от хвоста своих поклонников, и после этого нам с Ясси даже удалось несколько раз уединиться в кусты для быстрых и жадных поцелуев. Ясси умудрился порвать один кружавчик (на попке) о колючку, и я, вспомнив Кортэна, предложил ему укрыть дырочку моей курткой. И он радостно согласился — до следующих кустов, где хозяйственные милахи Динары и Кортэна ему все зашили.

***

Ясси отстал от Лэйме со своими попытками помирить его с Эйтаном, но теперь постоянно носился с трудами по психологии для профессиональных эмпатов. И, надо сказать, у него были основания: Лэйме в последнее время изменился слишком сильно, став совершенно похожим на куклу. Он не потерял Силы и вел себя безупречно (даже слишком), но от него осталось только внешнее, а все шевеления души, раньше столь явные, скрылись в глубину. Слабые темные начинали робеть и затихать, чувствуя исходящий от него холод, а Лэйме мог застывать и молчать целыми вечерами, зачастую смотря на одну и ту же страницу случайной книги. Он немного оживал, приходя в нашу лабораторию и работая над сложнейшими заклятиями, но даже в творчестве у него исчезла искра.

На севере вода зимой замерзает, становясь твердой и сверкающей. Именно на это и походил сейчас Лэйме — на лед, замерзшую воду.

— Это все не то, не то, — жаловался мне Ясси, потрясая очередной психологической книжкой, — это все только темным подходит, я не знаю, что делать, не вижу подхода… и любовь не помогает…

Однажды я заметил, сидя с Эйтаном в мастерской (он согласился помочь мне произвести пламенного робота):

— Совсем ты мне Лэйме замучил, испортил ценного сотрудника!

— Я испортил?! — с пол-оборота завелся Эйтан. — Что ты имеешь в виду, говори!

— Да ладно, — фыркнул я, — типа не знаешь, как это бывает. Ты поразвлекся, а у эмпата пара месяцев страданий от несчастной любви.

— Его высокородное сиятельство у меня со своими заскоками как хуй в горле сидит, ни вздохнуть, ни выдохнуть, — сверкнул на меня глазами Эйтан и ударил себя по горлу ребром ладони. — Он меня три месяца на положении тайного наложника держал, а под конец заявил — ты, мол, для меня никто, просто дырка.

— Прямо этими словами? — поразился я.

— Смысл такой был, — процедил Эйтан, полыхая (буквально) от пережитого унижения. — Тьма, я скучал по нему, и когда ты передал, что он хочет меня видеть на тот праздник, подумал — ладно, конечно, его сиятельство вытирали об меня ноги все это время, но ведь бывает так, что люди осознают свои ошибки и меняются? Подошел к нему в этом вашем саду, а он мне говорит с этой его подлой улыбочкой: что, мол, Эйтан, займемся прощальным сексом, а то как-то неправильно расстались?

— Ну, — попробовал я вступиться за Лэйме, — для него предложение секса — сильный шаг, учитывая…

— Я тоже раньше думал, что шаг, а для него это просто способ нагнуть и показать, кто тут благородный господин и хозяин! — рявкнул Эйтан и сломал разводной ключ в кулаке.

Я некоторое время смотрел на обломок, а потом с чувством подвел итог:

— Вот мудак! — и уточнил: — Это я о Лэйме, хоть он мне и брат.

Вечером я пересказал наш разговор Ясси, и тот свел бровки страдальческим домиком:

— Не может быть, чтобы Лэйме себя так вел.

— Да ладно, — усмехнулся я, — как будто ты не знаешь его дивного характера. Друг он, конечно, прекрасный, но…