Спасибо моей новенькой фритюрнице за чудесный ужин (СИ) - "Le Baiser Du Dragon и ankh976" - Страница 111

— Не соизволил, — ответил я, а потом зачем-то добавил: — Молитесь сегодня после третьего часа, мы устроим темную мессу в подземной часовне.

Милахи пугливо вытаращились и умчались, а я пошел сыто досыпать к своим товарищам. Надо было как следует отдохнуть и набраться сил перед участием в ритуале с чужой стихией.

Мессу мы решили проводить не на трех человек, а на пять, чтобы было меньше давление Тьмы на участников. Все же симулированный темный не сравнится с настоящим!

Эйлах сказал, что научился управляться с Тьмой не хуже меня, да и накопил ее в своем рыцарском кольце изрядно. А Никрам вообще достал трехслойную (свинец, золото, серебро) защитную шкатулку и вытащил оттуда целую связку мощных, истекающих Тьмой амулетов. Их щупальца трепетали в тонкой синхронизации с аурой Никрама.

— О-о-о, — восхитилась Тиона, — индивидуальная настройка! Что ж ты не носишь такие сокровища!

— Вот еще! — фыркнул Никрам. — Наверняка их сделали такими сильными, чтобы поработить мою душу. Как раз сгодятся на то, чтоб скормить их источнику.

Мы полюбовались зловещими амулетами, рассчитали лучшее время для мессы и решили поспать. “Пусть Инссар отдохнет”, — заметил Никрам снисходительно, и мы с Тионой заржали, Инссар завопил: “Тебе самому нужно отдохнуть!”, а Эйлах примиряюще улыбнулся: “Да, нам всем необходимо подготовиться к такому ответственному мероприятию”.

И в начале третьего часа огромная толпа храмового народа провожала нас на мессу, протягивая “священные дары” и чуть ли не рыдая. Священные дары состояли из плетенных разноцветных браслетиков и пирожков. Из своих браслетиков я скрутил по дороге толстую косицу, а пирожки с удовольствием сожрал. Мои товарищи сложили дары в рюкзаки.

— И откуда они узнали о мессе, — сказал Эйлах, — когда-нибудь я поверю, что темные улавливают новости и сплетни прямиком из мирового эфира.

Я слегка смутился:

— Ну, это я им сказал. Когда на ланч бегал… пока вы дрыхли.

Все оглянулись — я шел замыкающим — и заржали:

— Да ты и ритуальные подношения съел, Дейнар! — воскликнула Тиона. — Не только ланч.

— Ничего, ваших подношений хватит, — ухмыльнулся я.

В часовне было тихо, и мне показалось, что оба источника, и темный и наш, притаились в ожидании.

— Какое странное ощущение, — сказал Инссар, прижимая ладонь к груди. — Как будто что-то нависло.

Тиона хмурилась, к чему-то прислушиваясь, а Эйлах закрыл глаза, и на его лице отразилось сосредоточенное внимание. Я посмотрел на Никрама, и он мне подмигнул. И в тот момент я понял, что он, как и я, не ощущает ничего, кроме лихой отваги перед увлекательным предприятием.

Я занял свое место на луче невидимой пентаграммы и опустился на колени, глядя на Тиону. Темные мнительны, и если им сейчас покажется, что момент для ритуала неподходящий, то его непременно перенесут. Так что я просто ждал, на что они решатся, и думал о какой-то хрени. А точнее — о светлой технике. Лэйме говорил, что она имеет биологическую природу… Интересно, похожи ли мои полуживые роботы на творения светлых инженеров? И что светлые берут за энергетическую основу и источник? Надо будет разузнать об этом поподробнее. Я рассеянно погладил Ясичку, и та тихо стрекотнула мне в ответ.

Темные, наконец, решились на ритуал и принялись раскладывать на алтаре дары. Я отдал им свою косицу и хмыкнул на Тионину подколку насчет пирожков. Конечно, дары слабых никак не повлияют на ритуал, но Тьма любит подношения.

Никрам с Эйлахом заняли свои места, и Тиона начала мессу.

Она выманивала стихию из темного источника и загоняла ее в силовые потоки полуожившей часовни. Словно выстилала для Тьмы мягкое гнездо на алтаре, и та кружилась и окутывала нас, и сердце часовни билось медленно и гулко, проникая своим ритмом в наши тела. Не было ни сражения, ни боли, только бесконечные кружева тонких плетений. Моего запаса Тьмы стало не хватать, и я почувствовал, что ритуал начал тянуть мою жизненную энергию. Ну, да, чем же еще питаться темной магии Жизни. Это не было неприятно, скорее наоборот — сладкий сон после тяжелого дня, обещание спокойствия и неги. Уютное гнездо и теплые объятия милашки… Ясичка делилась со мной Силой.

Я встрепенулся и подхватил вьющееся у моих ног щупальце. Уж лучше рискнуть и воспользоваться природной Силой, чем раствориться в ритуале! Темный источник послушно заскользил в моих руках, не проявляя злонравия. Укутавшая меня апатия отступила, и я посмотрел на товарищей. Инссар держался хорошо, Тиона была абсолютно увлечена ритуалом, у Никрама Тьмы было как грязи в болоте, а вот с Эйлахом было все плохо. Его запас исчерпался даже раньше, чем у меня (у него же не было Ясички!), но природным источником он пользоваться, по-видимому, не хотел принципиально. И сейчас выглядел немногим лучше покойника. Самое же ужасное было то, что ни я, ни стоявший с ним на соседнем луче Никрам не могли ему помочь без того, чтобы нарушить ритуал. Ни передать ему Тьму, ни выпустить ее вместо него.

Темная месса все длилась и длилась. Я не говорил вам, каких долгих призывов и тонких настроек требует Тьма? Это было чудовищно. Мы с Никрамом сверлили взглядами Эйлаха, пытаясь вложить в его слишком принципиальную голову хоть каплю разума, а тот стоял с закрытыми глазами и все терял и терял силы. Конечно, если бы мессу служила старшая темная, все закончилось бы гораздо быстрее. Возможно, мы бы даже не заметили оттока Силы. Но сейчас оставалось лишь положиться на умения малявки. Никрам что-то сказал, но голос его поглотила Тьма, и он закусил губу, и по его подбородку потекла струйка крови. Тьма слизнула и ее, взбудораженно при этом колыхнувшись, а Тиона злобно зашипела, пытаясь стабилизировать плетение. И тогда я понял, почему месса все никак не могла закончиться: природный источник Тьмы нам сопротивлялся! Он вплетался в наш ритуал и снова расплетался, метался среди расставленных Тионой и Инссаром ловушек и обманок и пытался нас сожрать. Как глупо было считать, что сражение не идет — только потому, что я не чувствовал боли и не различал слишком утонченных действий темных!

Тионе с Инссаром отчаянно не хватало третьего для завершенности плетений, а мы в этом деле помогали им едва ли больше амулетов — просто стояли и отдавали Силу, участвуя лишь в самых основных, грубых арканах. Остальное Тиона вынуждена была достраивать за нас. Проклятье! А еще я увидел, к чему стремится природный источник Тьмы: вытеснить нас из ритуала, занять место третьего и поглотить. Может, именно поэтому Эйлах так упорно ему сопротивлялся. И я тоже стряхнул с себя щупальце Тьмы — странно, но то не особо цеплялось. Шелест, шорох и ватная усталость навалились на меня. И, конечно же, как всегда, моя собственная стихия поддержала в минуту слабости — источник Хаоса навалился на меня болью, пытаясь раздавить.

Мы не справлялись. Побледнел и ослаб Инссар, а у Никрама закончились неисчислимые, казалось, запасы Тьмы. Мы с Эйлахом просто поддерживали структуру пентаграммы, никак более не участвуя в ритуале, и Ясичка едва жила на моем предплечье. Плетение мессы давно перекосилось и расшатывалось теперь все сильнее и сильнее оттого, что Тиона пыталась нас щадить.

Вот она остановилась, глядя мне в глаза, а потом вскинула руки, обрушивая плетение — и отсекла нас троих от ритуала и приняла природный источник Тьмы третьим. Захотела спасти? Вокруг Тионы с Инссаром закрутился окончательно разбалансированный смерч. Я чувствовал ледяную злобу подступающего со спины источника Хаоса. И смотрел на рыдающего и зажимающего себе рот Инссара - более не похож он был на гордого высокородного, превратившись в обычного темного, оплакивающего свою уходящую жизнь.

Я оглянулся на Никрама — тот держал на руках бесчувственного Эйлаха, прижимая к себе, как ребенка. И я улыбнулся:

— Парные источники, брат.

— Да сольются они вовеки. Как должно, — оскалился Никрам, в глазах его полыхала яростная уверенность, и в тот момент я тоже не ощущал никаких сомнений.

Ведь нельзя же оставить товарищей погибать перед нами, и нельзя позволить источникам вырваться из-под Священного холма. И мы образовали гексаграмму — два пересекающихся треугольника, четыре человека и две хищных Силы, сплетающихся в зловещем единении.