Среди волков - Барнс Дженнифер Линн - Страница 31

Сосредоточься, сказала я себе. Я пришла сюда не для того, чтобы запечатлеть картинки из жизни Чейза — такой, какой она была до превращения. И не для того, чтобы общаться с его волком или пытаться выяснить, что это было за чувство, которое заставляло женщин из человеческого племени оставлять свои семьи ради возможности умереть, рожая щенков оборотней.

Я не такая девушка, беззвучно сообщила я Чейзу.

Он пожал плечами, и мне стало интересно, понимал ли он, что я имела в виду. И имел ли он хотя бы самое слабое представление о той силе, с которой притягивал к себе мое тело.

— Каллум приказал мне не дотрагиваться до тебя, — заметил Чейз. — Ты больше не пахнешь мясом.

Я не знала, как отнестись к этому заявлению, но в голубых глазах парня я увидела нечто новое: владение собой, которого не замечалось во время нашей последней встречи. И одиночество, которое не может иметь право на существование в самом центре Стаи оборотней.

— Что случилось с волком, который напал на тебя? — Каждый раз, когда я хотела задать Чейзу вопрос о нападении, я спрашивала его о жизни. А сейчас, когда я хотела сказать ему, что он не одинок, совсем другой вопрос слетел у меня с языка.

— Он убежал.

— Он мертв? — Этот вопрос я задала своим телохранителям. — Мы его затравили?

Ответ Соры прозвучал почти незамедлительно:

— Тебе не нужно забивать этим голову, Брин.

Это был не ответ. Это был приказ. Они приказывали мне не интересоваться Бешеным, а ведь это была единственная и самая главная причина моего посещения Чейза.

— Я называю его Пренсер.[29] — Чейз спас меня от полного разочарования. Хотя бы он обладал способностью не отклоняться от важной темы.

— Ты называешь волка, который напал на тебя, почти убил и изменил… ты называешь его Пренсером?

— Мне нужно было когда-то прекратить бояться. Если дать призраку имя, он уйдет. — Чейз пожал плечами, а потом продолжил у меня в голове. Каллум научил меня, как не впускать его в свое сознание, но воспоминания изменить невозможно. Я засыпаю — и он уже там. Когда я сплю, он хватает меня там, где хочет, и я, хоть убей, ничего не могу с этим поделать. Но когда я не сплю, он — Пренсер. Он не может контролировать мои мысли. Не может запугать меня. Если только я не дам на это своего разрешения.

— Чейз говорит с тобой? — спросила Сора. — Мысленно?

Не знаю, как она могла догадаться. Может быть, она заметила, как изменилась моя поза или как мое тело качнулось по направлению к Чейзу. Может быть, она прочла это по моему лицу или почувствовала через связь со Стаей. В любом случае, мне не хотелось отвечать на этот вопрос, но тут Сора решила надавить на меня — подошла, поставила руки мне на колени и склонилась надо мной так низко, что мне пришлось откинуться назад.

Она господствовала надо мной. И в этот момент я не могла соврать Соре, даже если бы захотела.

— Да.

— Он вообще-то еще не должен этого делать, — удивленно сказал Кейси. — Рано еще.

Сора фыркнула и посмотрела на меня:

— Да и ей тоже.

Они скажут, чтобы мы прекратили, догадалась я.

И нам придется прекратить, ответил Чейз.

Никому из нас этого делать не хотелось. Я хотела, чтобы Чейз оставался у меня в голове, а я — у него. И за секунду до того, как Сора официально огласила приказ, мы двое соединились в наших мыслях, и образы потекли из его сознания в мое.

Темная аллея.

Грязные пятна у него на штанах.

Какая-то тень за спиной.

Тихий, вкрадчивый голос.

Кто здесь боится Большого Злого Волка?

Мои мысли кровавым потоком слились с его мыслями. Мужчина, которого я называла папочкой. Женщина, которая была моей матерью до Эли. Братья-сестры — у меня ведь были сестры или братья, так ведь? Потом стук в дверь и какой-то человек.

Человек с волком.

Человек убивает маму.

Волк убивает папу.

И они начинают искать меня.

Кто тут боится Большого Злого Волка?

— А ну-ка прекратить. Вы двое! Все, что вы уже сказали, немедленно повторить вслух. Это приказ.

Между мной и Чейзом повисла тишина, но все равно моя голова была заполнена мешаниной из его и моих мыслей, а также еще из того, что я показывала ему, потому что приказы, которые мне отдавались, запрещали мне говорить об этом вслух.

— Значит, — громко сказала я, — Пренсер укусил тебя. И ты выжил?

— Где-то так.

— И как мне кажется, мы уже почти закончили, — сказала Сора.

— Каллум сказал, что у нас есть целый час, — напомнила я ей.

— В этом случае положись на мое решение, Брин. — Сора была непреклонна. — У тебя нет особого выбора.

Это ради твоей же пользы, глупышка.

И я была совершенно уверена в том, что она и не предполагала, что я это услышу.

— У него на лбу была белая звезда, — сказал Чейз. И в его голосе появился отголосок грусти. — Это было последнее, что я увидел, перед тем как вырубился. Звезда, как у Пренсера.

Меня парализовало. Сердце яростно забилось. Внезапно я почувствовала свою кровь: как она прокачивалась по венам. Как легко нам с Чейзом было поменяться местами.

У него на лбу была белая звезда.

Кто тут боится Большого Злого Волка?

Я подумала, что сейчас меня стошнит. Не получилось.

— Они — одно и то же, Пренсер и Большой Злой Волк, — прошептала я.

— Брин, — подняла руку Сора, но это не было приказом. Не было. Значит, подчиняться я была не должна.

— Человек, который сделал это с тобой, и человек, который сделал это со мной…

— Я же сказал тебе, чтобы ты не говорила об этом, Брин. — Это Кейси, который, кажется, был так напуган, что не решался отдать мне еще один приказ — из опасения, что я не стану подчиняться.

Я дала Эли обещание, он тоже. Я не буду совершать глупостей. Кейси не позволит сделать мне больно. Но мне уже сделали больно. Очень больно.

Выходи, выходи, где ты прячешься?..

А потом они все вдруг появились у меня в голове. Стая. Все обры, без исключения. Они влезали в душу, вытаскивали оттуда Чейза, заставляли меня подчиниться, приказывали занять свое место, стать их дочерью.

Быть управляемой.

Быть в подчинении.

Со мной все будет в порядке, пообещала я Эли. Я не наделаю глупостей, поклялась я Девону. Но они не знали… я даже на секунду не могла поверить, что они оба могли знать правду — то, что Каллум скрывал от меня в течение этих нескольких месяцев. Он не просто держал меня вдали от Чейза, приказывая мне работать до изнеможения в его присутствии. Он вообще ни к чему меня не готовил. Он маскировал ситуацию в целом, скрывая правду.

Я почувствовала, как цепенеет мое тело, а мозг взрывается. Наконец я все поняла. Тот человек, который напал на Чейза, и тот, который убил мою семью, это был один и тот же человек. Казалось, это было невозможно по тысяче причин, и каждая из этих причин заставляла меня действовать.

Драться.

Я могла с этим бороться. Я могла бороться со всем, что навязал мне Каллум ради сохранения моей безопасности. Я могла сопротивляться поводку, душившему меня и тянувшему назад. Приказам, которые выкрикивала Сора.

Западня.

Знакомая пелена окутала меня. Не поддающаяся контролю. Непознаваемая.

Западня.

Драться.

Кровь.

— Встреча закончена, — сказала Сора, собираясь взять меня за руку, и это стало последней каплей.

Она не могла прикасаться ко мне. Не могла запретить мне общаться с Чейзом. Запретить думать о том, что не нравилось Стае.

Ограждать меня от правды. Не только сейчас. Вообще.

Повинуйся. Повинуйся. Повинуйся.

Подчиняйся. Подчиняйся. Подчиняйся.

Чувство Стаи начало зашкаливать, но когда Сора попыталась рывком поставить меня на ноги, она совершила критическую ошибку Потому что только одна вещь была сильнее, чем моя связь со Стаей, — стремление быть в безопасности. Желание спастись.