Город над бездной - Борисова Алина Александровна - Страница 10

Он немного помолчал, глядя на меня с укором. Я сидела, пристыженно опустив глаза, уговаривая себя молчать, что бы он сейчас ни сказал. Вылетать из универа из-за несходства наших мировоззренческих позиций я была не готова.

– Видимо, мы поступим с вами следующим образом. Мне искренне хочется верить, что виной всему эмоциональное расстройство. И вы действительно сожалеете о случившемся. И потому я, как председатель Общественного Совета университета, не стану ставить перед ректором вопрос о вашем немедленном исключении. Но, – жестко продолжил он, глядя, как вспыхнули мои глаза и распрямилась спина, – неуважение, проявленное вами по отношению к Великому, воистину неслыханно и недопустимо! И потому вам будет занесен строжайший выговор в личное дело. По правилам университета третий подобный выговор является поводом к автоматическому исключению. Я надеюсь, что это заставит вас очень хорошо думать, прежде чем открыть рот. Также Общественный Совет направит официальные письма по месту работы ваших родителей, ставя соответствующие организации там в известность об их халатности, проявленной при воспитании дочери.

Удовлетворенно полюбовался произведенным эффектом. А эффект был, и огромный! Да если на работу придет такое письмо, отца могут запросто понизить в должности, а мать так и вообще уволить! Достойное воспитание ребенка является первостепенной задачей любого гражданина нашего общества.

– Не надо письма, профессор, пожалуйста, я вас умоляю, не надо письма! Я была глубоко не права, я раскаиваюсь, я клянусь, что никогда более, только не пишите им!

– Я вас более не задерживаю, студентка Алентова! Если поторопитесь, еще успеете к началу пары. – Светлейший председатель, весьма довольный моей реакцией, не только указал мне на дверь, но и лично открыл ее для меня, ибо не намерен был уделять мне больше ни минуты.

Я вышла из кабинета почти в слезах. Да что ж такое! Он с дружками убивает Лизку, причем самым извращенным и омерзительным способом. И не то что не скрывая, а даже гордясь содеянным, расхаживает среди людей, бродит по университету, а я ему слова не скажи! Да будь они людьми, им бы впаяли лет по пятнадцать каждому, но они вампиры, и потому это я, оказывается, тут главный гад, грублю Высоким Гостям. Недостаточно хорошо воспитана, чтоб осознать незначительность частной смерти перед лицом мировой истории!

Горько вздыхая, покорно побрела на лекцию. Прогул мне сейчас решительно ни к чему, да и учебник по основам медтерминологии был просто ужасен. Уж лучше слушать вживую, так хоть что-то в памяти остается.

В аудиторию я попала прежде преподавателя. Бросила сумку на первое же попавшееся мне свободное место и рухнула на скамью. Не думать, не вспоминать, потом, дома. Надо как-то пережить этот день.

– Что, Ольховников сильно ругался? – Сидевшая рядом Марта не могла сдержать любопытства. К Марте я не относилась никак. Антипатии она во мне не будила, симпатии, впрочем, тоже. Полноватая, невысокая, с толстыми рыжими косицами, она просто была у нас в группе, и я даже помнила ее имя, так как на днях она сделала неплохой доклад по биологии.

– Заставил писать объяснительную, грозился отчислить, но передумал. И кстати, забыл сказать, что он Ольховников.

– Так всех же представляли в начале года!

– И ты всех помнишь?

– Его помню. Он очень долго тогда вещал о высоком нравственном облике. Ему, кстати, вампиры в свое время жизнь спасли, у него болезнь какая-то была, врожденная, неизлечимая. Ну, в смысле люди такое не лечат, а вампиры по своим методикам вылечили. Так что зря ты при нем с тем красавчиком разругалась! Он вообще слышать не может, когда о вампирах недостаточно почтительно отзываются. А ты кричать вздумала, да еще прямо в лицо! Что он тебе сделал-то?

– Красавчик? Убил мою подругу.

– Как убил?!

– Выпил. До последней капли крови.

– Ну, да разве ж это убийство! Меня б кто так убил! Представляешь: один укус – и ты умираешь от неземного блаженства! – Глупая мечтательная улыбка расплылась по ее усыпанной веснушками физиономии.

– Представляю. В лицах. Мне весьма подробно рассказывали.

– Ой, признайся, ты просто ревнуешь, что он выпил ее, а не тебя! Жалеешь, что не ты была на ее месте!

– Я очень жалею сейчас, что не ТЫ была на ее месте. Потому что тогда рядом со мной сейчас сидела бы моя любимая подруга, а тупой уродки по имени Марта не существовало бы нигде и ни в каком виде!

Она вспыхнула до корней волос, но даже отвечать мне не стала. Просто молча собрала свои вещи и отсела куда подальше.

Пока шли лекции, я хотела попасть домой, но когда все закончилось, мне стало реально страшно. Что я скажу родителям? Что они неправильно меня воспитали? И потому их карьера теперь будет выглядеть несколько иначе, чем они планировали? Они не заслужили, они действительно ничем не заслужили. А я? Чем виновата я? Что я такого сделала, чтоб выгонять меня, унижать, ломать жизнь всей моей семьи? Повысила голос на вампира! Ну вот надо же! Может, стоило сказать, что я безумно рада его видеть, очень благодарна ему за Лизу, она так счастливо закончила свою жизнь, и поинтересоваться, не обломится ли и мне хоть кусочек такого счастья? Похоже, что и Марта, и этот дракосов председатель по морально-нравственной политике считали, что следовало сделать именно так.

Я сидела на лавочке у собственного подъезда и не находила сил подняться в квартиру. Я не знала, что мне сказать маме, как смотреть в глаза отцу. Я вообще не знала, как мне дальше жить в этом мире, таком счастливом и свободном, если у меня никак не выходит согласиться с правильностью чтимых здесь традиций. Так, на лавочке, и нашел меня вечером отец.

Он сразу понял, что у меня снова что-то не так, снова что-то удручающе плохо. Но взял за плечи и без разговоров увел домой, убежденный, что без горячего ужина на теплой уютной кухне лучше по-любому никому не станет.

А после ужина усадил на диван и заставил рассказать обо всем. И я рассказала. И про вампира, и про выговор, и про письма. Он не стал меня ни в чем упрекать. Обнял, забирая к себе «под бочок», так, что я снова почувствовала себя маленькой девочкой. Немного помолчал, видимо, пытаясь все правильно сформулировать. Потом сказал, что глупые письма на работу – это не то, о чем мне стоит переживать, да и вообще думать. Они с мамой уже достаточно взрослые люди, чтобы уметь самостоятельно разбираться с проблемами, встающими на их жизненном пути. А вот неприятности в университете мне действительно ни к чему. И потому стоит принять во внимание существующую там точку зрения на суть проблемы. Потому что, даже если я абсолютно права, мне не под силу перевоспитать целый университет. Для этого мне надо сначала стать его ректором. Или хотя бы деканом факультета. А этого не произойдет, если у меня не выйдет означенный университет даже закончить.

– Ты у меня неглупая девочка, Ларка, и я уверен, ты меня понимаешь. Чтобы к твоему мнению прислушивались, надо сначала стать кем-то. Видным врачом, выдающимся ученым. Пока никому не удалось превзойти то, что сделали для людей вампиры. И потому все слушают их… И даже ты согласишься, что человечеству в целом это ни разу еще не вредило.

– Соглашусь. Но как быть с тем, что неким конкретным людям это вредит?

– А вот это очень сложный вопрос, Лара. И люди размышляли над этим не одну сотню лет.

– Да? А мне так кажется, что они не думали об этом ни секунды и по-прежнему не думают сейчас.

– Ты не права, об этом написаны книги. Не одно поколение мыслителей пытается понять: почему?

– Почему что, папа?

– Почему люди позволяют вампирам себя кусать. Разве не этот вопрос стоит в основе твоих переживаний?

– И почему же?

– Я попробую объяснить. Так, как сам это понял. А я в свое время прочел немало исследований на эту тему. В чем-то они разнятся, но все сходятся в одном. Корень проблемы уходит в эпоху зарождения видов. Когда-то очень давно на нашей планете зародилась жизнь. Зародилась в виде глобальной, устойчивой экосистемы. Потоки энергии Солнца и Земли последовательно проходят через всю эту систему, усваиваясь и перерабатываясь всеми компонентами биосферы – от простейших к самым сложным и совершенным. И на вершине этой биологической лестницы стоят вампиры. Изначально единственные разумные существа нашего мира. А наши далекие животные предки самой природой были созданы в качестве пищи для этих носителей разума. Понимаешь, при сотворении этого мира – не важно, богами или самой природой – биологически не закладывалось возможности иметь больше одного вида разумных существ. И наша кровь была прежде всего создана в качестве той питательной среды, что не только поддерживает жизнеспособность организма вампира, но и способствует деятельности его мозга. То есть поддерживает, укрепляет, развивает их разум. Потому что богами, природой, всем миропорядком галактики в любую экосистему закладывается стремление к высшему разуму как конечному смыслу существования этой системы. И все остальные элементы своей сверхзадачей имеют способствовать всяческому развитию этого разума. Это пока понятно?