Стёпа и зеленые человечки (СИ) - "РавиШанкаР" - Страница 57

Однако аргументы Зулэлии, приведённые Зултаххом, возымели своё действие. К тому же Старший Совета Кланов – Мартахх Долгоживущий высказался так:

- Да, Зултахх навлёк беду на Клан, и мы вправе наказать его. Но поможет ли это остальным в его Клане? Другие невиновны в халатности Зултахха, отчего они должны выступать в роли невинных жертв? И кто может поручиться, что в следующий раз Высшие не решат истребить другой Клан? Третий? Четвёртый? К тому же слова Зулэлии, переданные её партнёром, справедливы. Взаимные клятвы дают только равные, а Высшие давно превратили нас в безропотных слуг в обмен на призрачную защиту. Но разве это защита, когда из пустой прихоти будет уничтожен целый Клан? Слушайте меня, Келуджи…

Тут Мартахх закашлялся, а стоящая за его креслом Мартэлии подала ему чашу с лекарством. Он сделал несколько глотков и ласково отвёл руку своей элии, кивком показывая, что всё в порядке. Никто из Глав Кланов в это время не произнёс ни звука, ожидая, когда Мартахх справится со своей слабостью и продолжит речь. И он продолжил:

- Слушайте меня, Келуджи! Хватит нам быть даже не слугами – жалкими рабами. Зултахх и его элии открыли для нас всех новый мир, в котором не будет Высших. Мы построим там новое Гнездо… и будем свободны. Я и моя элии голосуем за исход.

Главы Кланов помолчали ещё несколько минут, затем стали подниматься с кресел и произносить:

- Я, Гертахх, Глава Клана Синего Огня, и моя элии голосуем за исход…

- Я, Вилтахх, Глава Клана Звездного Дождя, и моя элии голосуем за исход…

- Я, Римтахх, Глава Клана Ветра, голосую за исход от моего имени и имени моей погибшей элии…

Так продолжалось до тех пор, пока не проголосовали все Главы. Решение получилось на диво единодушным. И началась подготовка к исходу.

Тахо занимались кораблями, элии и синисте постарше сворачивали Гнездо, собирая всё, что могло представлять ценность. Они бежали в никуда, им предстояло пережить большое количество пространственных скачков, а возможности погрузить в сон всех не было. Было решено, что в сон будут погружены все беременные элии, которые плохо переносили пространственные скачки, к тому же это плохо отражалось на будущих синисте, а также элии с самыми маленькими синисте. Другие элии, синисте, не прошедшие Трансформацию, и молодые, едва прошедшие первую Трансформацию тахо должны были разместиться в пассажирских отсеках кораблей. Все взрослые тахо, в том числе и боевые, размещались в приспособленных грузовых отсеках, которых выделялось для пассажиров не более трети на каждом корабле – слишком многое необходимо было взять с собой. При таком раскладе получалось, что место найдётся не для всех, но тут вновь выступил Мартахх:

- Самые старые и больные, те, кто не сможет пережить много пространственных скачков подряд, должны остаться и создать видимость обитаемого Гнезда, чтобы Высшие не заподозрили ничего раньше времени. Молодые и сильные, а также зрелые и опытные будут необходимы на новом месте. Мы не можем оставить и боевых тахо – они составят линию защиты нового Гнезда. Мы не можем оставить синисте – это будущее Гнезда. А вот старые и немощные будут бесполезным балластом. Мы не можем себе этого позволить. Я остаюсь.

Элии Мартахха тихо сказала:

- Я остаюсь со своим тахо.

Многочисленные потомки Мартахха пробовали возмутиться таким решением, но он вновь повторил свои аргументы, и они вынуждены были отступить. И в каждом Клане нашлись старые и немощные Келуджи, готовые разделить судьбу Мартахха и его элии. Так на кораблях нашлось место для всех.

В ночь, как раз после дня совершеннолетия Илх’Туро корабли Келуджи с выключенными бортовыми огнями начали бесшумно стартовать и десятками растворяться в чёрном ночном небе. Всё было проделано безупречно – быстро и согласованно, и к утру в Гнезде остались только старики. Исход совершился.

***

Лури в очередной раз опустила тяжёлую мотыгу вниз. Борозда казалась бесконечной – хотя сейчас ей было уже легче, чем в первые дни. Тело постепенно привыкало к непривычным нагрузкам, желудок – к отвратительной пище, голова во время медитаций становилась восхитительно пустой… С виду Лури казалась безукоризненной обитательницей Дома Кающихся и Скорбных. Но она изо всех сил старалась не давать повода заподозрить её в крамольных мыслях, показывала, что смирилась, а на самом деле старалась подмечать всё и анализировать информацию во время частых медитаций.

Пока информация была не слишком утешительной. Место, в котором находился Дом Кающихся и Скорбных, было расположено в небольшой долине, окружённой заснеженными горами. Долина была довольно тёплой за счёт горячих источников, которые в нескольких местах били из-под земли. Это позволяло выращивать овощи и мугр – то самое мерзкое растение, каша из которого входила в ежедневный рацион женщин. Были при Доме и птичник, и грибная теплица, и стадо кхури – некрупных шестирогих травоядных животных, дававших вкусное молоко. В принципе, Лури не понимала, почему рацион женщин столь скуден – обитательницы Дома могли обеспечивать себя продуктами сами, да ещё и неплохо зарабатывать разведением шёлковых пауков – больших омерзительных коричневых тварей, которых держали в особых сетках и кормили листьями и зёрнами всё того же мугра и овощной ботвой, добавляя в этот неаппетитный корм мелко покрошенную скорлупу яиц. На брюхе каждого шёлкового паука были две выпуклости размером с детский кулачок – паутинные бородавки. После того, как тварь наедалась, к ней подходили три женщины. Одна начинала щекотать тонким прутиком паутинные бородавки, другие две ловили кончики начинавших выделяться тончайших белёсых нитей и начинали наматывать их на вырезанные из дерева грубые катушки. Сама же мохнатая тварь в это время щёлкала хелицерами, пытаясь дотянуться до женщин, но прочная сетка не давала ей добраться до них.

Затем нити с трёх катушек пропускали через тоненькое кольцо и наматывали на новую катушку. Секрет, которым была пропитана паутина, склеивал три нити в одну. Так получалось сырьё для прекраснейших шёлковых тканей, которые всегда были в моде у благородных и стоили немыслимые деньги. Даже у Лури было не так много нарядов из драгоценного паучьего шёлка. Однако теперь, насмотревшись на пауков и регулярно участвуя в приготовлении питательной смеси для них, измельчая травы и яичную скорлупу, Лури думала, что больше в жизни не наденет платье из паучьего шёлка.

«Я и так больше никогда не смогу надеть его, – возникла в голове неприятная мысль. – Если это мерзкое место станет моей могилой». Мысль была неприятной, но Лури не стала отметать её. Это был неплохой стимул для того, чтобы приложить все усилия к побегу. Но для побега ей нужен был союзник. Точнее, союзница, ибо среди Надзирающих мужчин не было. И это вызывало у Лури досаду. Насколько проще было бы с мужчинами… очаровать… перетянуть на свою сторону и использовать в готовящемся побеге… С женщиной так не поступишь… Хотя, почему нет? Если мужчина может полюбить мужчину, то почему женщина не способна пробудить страсть в другой женщине?