Этика для нового тысячелетия - Гьямцхо́ Нгагва́нг Ловза́нг Тэнцзи́н "Далай-лама XIV" - Страница 17

Но далеко не все страхи являются столь детскими, как описанные мною. Бывает, что мы ощущаем и более обоснованный страх. Он далек от того, чтобы быть негативным, и может принести реальную пользу. Он может усилить осознание ситуации и придать необходимую для самозащиты энергию. В первую ночь после моего бегства из Лхасы в 1959 году, когда я покинул дом, переодевшись солдатом, я ощущал именно такой страх. Но, поскольку у меня не было ни времени, ни желания думать о нем, он не слишком вывел меня из строя. Я стал от него лишь проворнее. Можно сказать, что это пример страха одновременно и оправданного, и полезного.

Страх, который мы испытываем относительно ситуации весьма деликатной или критической, тоже может быть оправдан. Я сейчас думаю о том, что мы чувствуем, когда нам приходится принимать решение, которое, как нам известно, может во многом повлиять на чужие жизни. Такой страх может привести нас в замешательство. Но самый опасный и негативный – это совершенно безрассудный страх, который может полностью захватить и парализовать нас.

В Тибете мы называем такие негативные эмоциональные состояния «nyong mong», что буквально означает «то, что причиняет боль изнутри», или, в распространённом переводе этого термина, «болезненные эмоции»[1]. С этой точки зрения, вообще все мысли, чувства и умственные состояния, отражающие негативное или несострадательное состояние ума (kun long), неизбежно разрушают наш внутренний покой. Все негативные мысли и чувства – такие, как ненависть, гнев, гордыня, вожделение, жадность, зависть и тому подобное – должны рассматриваться как болезненные эмоции. Мы обнаруживаем, что эти болезненные эмоции настолько сильны, что мы не в состоянии противостоять им; и хотя нет такого человека, который не ценил бы свою жизнь, эти эмоции могут довести нас до безумия и даже до самоубийства. Но, поскольку такие крайние состояния редки, мы склонны рассматривать болезненные эмоции как составную часть нашего ума, с которой мы вряд ли можем что-то поделать. Однако, не осознавая их разрушительных возможностей, мы не видим и необходимости бороться с ними. Более того, мы, сами того не желая, питаем и усиливаем их. И это дает им почву для роста. Но, как мы увидим, их сущность всецело разрушительна. Именно они – источник неэтичного поведения. Они также являются основой для тревожности, подавленности, замешательства и стресса, ставших теперь такими привычными в нашей жизни.

Отрицательные мысли и чувства – это то, что препятствует осуществлению нашего главного желания: быть счастливыми и избежать страданий. Когда мы действуем под их влиянием, мы не обращаем внимания на то, как наши поступки отразятся на других людях; таким образом, они являются причиной нашего деструктивного поведения и относительно других, и относительно самих себя. Убийство, скандал и обман – все это происходит из болезненных эмоций . Именно поэтому я утверждаю, что недисциплинированный ум – то есть ум, поддающийся влиянию гнева, ненависти, жадности, гордыни, эгоизма и так далее – и есть источник всех тех наших трудностей, которые не попадают в разряд неизбежных страданий (болезнь, старость, смерть и тому подобное). Наша неспособность сдержать собственный отклик на болезненные эмоции открывает дверь страданию – и нашему собственному, и страданию других.

То утверждение, что мы, причиняя страдания другим, страдаем и сами, не ведет, разумеется, к логическому выводу о том, что каждый раз, когда я, например, ударю кого-то, я тоже буду побит. Мое утверждение носит куда более общий характер. Я скорее выдвигаю мысль, что след от каждого нашего поступка – и хорошего, и плохого – запечатлевается у нас глубоко внутри. И если верно то, что в определенной мере все мы обладаем способностью к сопереживанию, то отсюда следует: для того, чтобы один человек причинил вред другому, эта потенциальная способность должна быть каким-то образом подавлена. Возьмем в качестве примера людей, жестоко мучающих других. Их ум (lo) должен быть на грубом, или рассудочном, уровне полностью захвачен некой вредоносной мыслью или идеологией, заставляющей их верить, что жертва заслуживает подобного обращения. Такая уверенность (а она должна быть избрана в определенной мере сознательно) и есть то, что дает возможность жестокой личности подавлять свои чувства. Тем не менее, в глубине ума обязательно возникает некое последствие. И более чем вероятно, что со временем мучитель начнет ощущать беспокойство. Рассмотрим в этом контексте пример, который уже приводился раньше, – безжалостных диктаторов вроде Гитлера и Сталина. Похоже, что к концу жизни они становились все более одинокими, беспокойными, преисполнились страхом и подозрительностью, – как вороны, пугающиеся собственной тени.

Разумеется, количество людей, доходящих до подобных крайностей, чрезвычайно мало. И влияние незначительных отрицательных поступков также куда более слабое, чем очень крупных негативных действий. А потому давайте в качестве примера менее масштабных негативных действий, причиняющих вред и самому человеку, и другим людям, рассмотрим ребенка, отправившегося поиграть и подравшегося с другим ребенком. Сразу же после драки победивший малыш может испытывать чувство удовлетворения. Но к тому времени, когда он возвращается домой, его волнение уже утихает, и проявляется более тонкое состояние ума. И в этот момент возникают беспокойство и неуверенность. Можно приблизительно описать такое чувство как самоотчуждение: он не чувствует, что был «совершенно прав». Если же ребенок, отправившийся играть с приятелем, весело провел день со своим товарищем по играм, то у него не только возникнет сиюминутное чувство удовлетворения, но и позже, когда ум ребенка успокоится и возбуждение схлынет, придет ощущение благополучия и покоя.

Еще один пример того, как отрицательные поступки вредят тому, кто их совершает, можно рассмотреть в связи с добрым именем человека. Похоже, что в целом все мы, люди (но в этом и животные похожи на нас), питаем отвращение к подлости, агрессивности, лживости и тому подобному. Для меня из этого следует предположение, что, если мы действуем так, что причиняем вред другим, то, хотя таким образом мы и можем достичь временного удовлетворения, тем не менее, в какой-то момент люди начинают смотреть на нас с неодобрением. Они начинают опасаться нас из-за нашей плохой репутации, нервничать и относиться к нам подозрительно. Со временем мы начнём терять друзей. И поскольку доброе имя – источник счастья, потеряв его, мы, таким образом, причиняем вред самим себе.

И действительно, мы видим, что, быть может за немногими исключениями, те люди, которые ведут полностью эгоистичный образ жизни, не заботясь о благополучии других, постепенно становятся чрезвычайно одинокими и несчастными. Хотя их могут окружать люди, являющиеся друзьями их богатства или положения, – когда эгоистичный или агрессивный человек сталкивается с бедой, эти так называемые друзья не просто исчезают, они могут даже втихомолку порадоваться его несчастью. А если такой человек еще и весьма зловреден, то вряд ли кто-нибудь пожалеет даже и о его смерти. Скорее люди обрадуются, – как заключенные нацистских лагерей смерти должны были радоваться, когда казнили тех, кто подвергал их мучениям. И, наоборот, мы видим, что, когда люди активно заботятся о других, они становятся весьма уважаемыми, перед ними даже благоговеют. Когда умирают такие люди, многие оплакивают их кончину. Давайте вспомним о Махатме Ганди. Несмотря на полученное им западное образование и несмотря на то, что у него были возможности устроить свою жизнь с полным комфортом, он сделал свой выбор, исходя из беспокойства о других людях, и жил в Индии почти как нищий, посвятив себя избранной им жизненной задаче. Хотя сейчас его имя – лишь воспоминание, тем не менее миллионы людей обретают душевный покой и вдохновение благодаря посеянным им благородным семенам.

В том, что касается причин, порождающих болезненные эмоции, мы можем указать множество разных факторов. В их число входит и наша привычка думать сначала о себе, а уж потом о других. Мы можем также упомянуть нашу склонность наделять вещи и события чертами, не имеющими ничего общего с реальностью, – как в примере со свернутой веревкой, по ошибке принятой за змею. Но, кроме того, поскольку негативные мысли и эмоции не существуют независимо от других явлений, каждый предмет и событие, с которыми мы сталкиваемся, начинают играть некую роль в формировании наших реакций. Поэтому нет ничего, что не могло бы привести их в действие. Что угодно может стать источником болезненных эмоций, – не только наши противники, но и наши друзья, и самые дорогие нам вещи, и даже мы сами.