От судьбы не спрячешься! (СИ) - Гусейнова Ольга - Страница 17

Зайдя в салон самолета, уже привычно напряглась, увидев любопытные нахальные лица оборотней, с которыми провела последние четверо суток. Но как только за моей спиной возник Рене, с их лиц тут же сползли улыбки, и они все дружно уставились кто куда, избегая смотреть в мою сторону. 'Забавно! — ехидно решила я про себя, усмехнулась и расслабилась — все-таки надежный у меня защитник'. Рене положил свою большую ладонь мне на талию и проводил к креслу, помогая устроиться. И тут же сел рядом, отгораживая от всех остальных. И только Поль сел напротив нас и с легким любопытством спросил, пока небольшой самолет набирал высоту, снова заставив меня нервничать.

— Скажи, почему ты скрывала свою сущность? Судя по всему, от всех, ведь ты не знала заранее, что мы появимся.

Я посмотрела на Рене, глазами спрашивая, можно ли ответить. Он кивнул головой и тихо сказал, погладив ладонью по щеке.

— Теперь они твоя семья, как и я. Поль — мой родственник, как и наш Глава, ты позже с ним познакомишься и с его подругой, и дочерьми. Все остальные, кто здесь находится, тоже члены нашего клана, и ты можешь доверять любому из них, так же как и я.

Я тяжело вздохнула, потом, уткнувшись головой в плечо Рене рассказала о своем прошлом. В салоне надолго воцарилась тяжелая тишина, а я уже решила, что они осудили меня, но тут раздался хрипловатый словно наждак голос Этьена.

— Рене, дома делать пока все равно нечего, может наведаемся в Калифорнию, в миленький городок Доунс, и развлечемся откручивая глупые головы местным псам?

Мое сердце, лихорадочно забившееся в начале, чуть не остановилось от последних слов Этьена. Я поняла, что они на моей стороне и явно осуждают Дурси, да и всю стаю тоже. Облегченно выдохнула и разжала судорожно сжатые на подлокотниках кресла пальцы. А потом неожиданно почувствовала, как первая слеза скатилась по щеке, а за ней и другая, превращаясь в тонкие ручейки. Дикое облегчение снова охватило меня и смешалось с радостью. Я больше не одна! У меня есть семья, которая за меня постоит если что. Не отдаст и не продаст. Я почувствовала, как напрягся Рене, но впервые не смогла сдержать слезы и выплескивала все, что накопилось за долгие годы: боль, обиду, страх и одиночество. Он вытащил меня из кресла и, пересадив на колени, прижал к себе, поглаживая по голове, как это делали родители в детстве. Остальные молчали, лишь догадываясь о причине моих слез. Я схватилась за рубашку Рене, прижимаясь сильнее и хрипло, прошептала сквозь потоки слез.

— Спасибо! Спасибо за новую семью! За все спасибо!

Поль протянул Рене стакан с минералкой, а он — мне. Дрожащими от переполнявших чувств руками, я держала стакан и клацая об него зубами и морщась от веселых пузырьков, щекотавших нос, глотала воду, смешанную с моим слезами. Впервые в жизни слезы помогли получить освобождение от тяжести внутри. Ощутить легкость в душе и смыть вечную серость и страх. У меня появилась уверенность, что теперь все в жизни будет хорошо. И это благодаря Рене. Слезы закончились, как и мои силы. Расслабившись в его руках, я уснула, чувствуя себя впервые в жизни в полной безопасности. Пока его руки обнимают меня, со мной ничего не может случиться плохого.

Нью-Йорк встретил нас теплой, но дождливой осенней погодой. И я с легким изумлением поняла, что впервые за пятнадцать лет не боюсь дождя, который раньше мог бы смыть мою человеческую личину и выдать истинную сущность. Оборотни удивили меня, сообщив, что у клана Морруа в этом городе есть свой шикарный отель, приносящий довольно неплохую прибыль, и именно поэтому мы остановились в нем. Весь верхний этаж представлял собой шикарные апартаменты для нескольких членов клана. Нам с Рене достался номер Главы, и я пять минут ходила по комнатам, восхищаясь уникальным интерьером и произведениями искусства. Рене уже порадовал меня сообщением, что богат не меньше, чем его кузен, а по совместительству — Глава клана Морруа и Глава Европейского Совета, так что я могу тратить деньги как захочу и сколько захочу. Вообще-то приятное дополнение к такому сокровищу как мой Рене.

Я неплохо выспалась в самолете и сейчас чувствовала, что мне некуда себя деть. Поэтому попросила Рене сразу заняться делами и в первую очередь отвезти меня в свою квартиру. Я заметила, как стремительно у него упало настроение, едва он услышал мою просьбу и понял, что до моего тела ему прямо сейчас не дорваться. Нахмурившись, позвонил Джинксу и Арно, с которыми мы направились в мой район.

В квартире ничего не изменилось, только охрана в холле удивленно встретила и сообщила, что меня искала полиция в связи с моим похищением. Теперь уже нахмурилась я! Собрав вещи и попросив мужчин отнести их в машину, связалась с администрацией своего многоквартирного комплекса и оставила просьбу, чтобы мою квартиру сдали в наем. Затем связалась с полицией и провела долгий и нудный разговор на тему своего похищения. Оказалось, что это Джен написала заявление о моем похищении, и мне было очень неприятно врать полиции, что я просто уезжала к любовнику, а подругу не предупредила. Но все же нам пришлось заехать в участок и засвидетельствовать лично, что со мной все в порядке. Еще я переговорила с Джен, но ей я пообещала рассказать все честно, только утаив принадлежность к оборотням, как только улажу все свои дела. Более того, Рене разрешил пригласить подругу во Францию в гости, и услышав эту новость, Джен вопила от радости как оглашенная. Осталась последняя проблема — моя работа, но ее я решила отложить на потом, потому что нервы у Рене не железные, а их он и так слишком часто сегодня тренировал. Нас окружало слишком много мужчин и не важно, что они люди, а еще ему не терпелось в срочном порядке обновить метку на моей шее. Единственное, на что он согласился, это поужинать в ближайшем ресторане, чтобы потом не тратить на это время в отеле.

Мы вчетвером сидели в небольшом, но очень уютном ресторанчике "У Тони" и с удовольствием поглощали свежее поджаренное мясо. Хотя Джинкс ел биф с кровью, официант даже на поднос не смотрел, пока нес его нам. Я наслаждалась приятной компанией, хорошей кухней, но неожиданно почувствовала, что меня рассматривают. Причем взгляд был явно не добрый, какой-то сверлящий. Окинув ресторан ищущим взглядом, натолкнулась на мужчину, стоящего в арке на входе в главный обеденный зал. Поймав мой взгляд, он мрачно усмехнулся, а потом быстро покинул ресторан. Я решила, что мне знакомо его лицо, но вспомнить откуда его знаю, так и не смогла. Запахи еды и сидящих рядом со мной мужчин не позволили определить человек это был или вер, но этот мужчина всколыхнул во мне тревогу и страх. Я непроизвольно схватилась за бедро Рене, и он ту же напрягся.

— Что случилось, сладкая моя?

Напряжение и страх тут же уступили место нежности и покою. Я впервые в жизни махнула на все рукой и приникла к нему всем телом, наслаждаясь его запахом.

— Ничего страшного, так, показалось!

Закончив ужинать, мы вернулись в отель, но меня всю дорогу не покидало ощущение, что спину сверлит чужой недобрый взгляд. И этот взгляд заставлял все сильнее вжиматься в Рене.

Наши апартаменты встретили тишиной и уютом. За окном стучал небольшой дождь, и снова поднялся ветер, а внутри тепло и сквозь открытые шторы видно как солнце медленно целует землю, опускаясь за горизонт, прячась за багровыми тяжелыми облаками. Пока Рене в дверях тихо разговаривал с Полем, я прошла в душ. После стольких дел устала и хотела спать. Подняв голову, наслаждалась теплой водой струившейся по телу, смывая городскую вездесущую пыль, чужие недобрые эмоции, мою усталость и все ненужное. Подняв руки, еще раз прополоскала волосы от шампуня и ладонями согнала пену с тела, медленно скользя по коже. Меня привлек тяжелый рваный выдох рядом и, резко открыв глаза, увидела Рене. Он стоял в двух шагах от душевой и смотрел на меня сквозь немного запотевшее стекло дверцы. Одетый лишь в легкие брюки, низко висящие на бедрах, вытянул руки по швам и сейчас было заметно, что он натянут как струна, и сильно сжимает кулаки, пытаясь вернуть контроль над собой. Мои глаза непроизвольно распахнулись еще больше, а я сделала шаг назад, вглубь кабинки, прижимаясь к мраморной стене. Рене, не отрывая взгляда от меня, снял штаны и шагнул ко мне, вызвав у меня учащенное дыхание и предвкушение еще одного 'важного дела'. Его смуглая, покрытая черными волосками кожа, казалось сияла в приглушенном свете ламп ванной, а капельки воды, оседавшие на ней в виде пара придавали еще больше блеска. Все еще прижимаясь спиной к стене, я нестерпимо захотела коснуться его обнаженной груди и провести ладонями по его коже, стирая влагу и наслаждаясь ее гладкостью. Он своим присутствием в душевой, заполнил все пространство и уже плотно прижался ко мне, нависая всей массой. Задрав голову, неуверенно подняла ладошки и сделала то, что так хотелось. Положила их ему на грудь и медленно лаская, провела вниз к животу, а потом к паху.