Не хочу быть героем (СИ) - "РавиШанкаР" - Страница 102

- Что делать будем? – спросил немного пришедший в себя Вират.

- Малыш говорит, что они нас просто так не пропустят, - ответил я. – Значит, мне нужно попробовать освободить их души. Другого выхода нет.

- А у тебя хватит сил? – забеспокоился Вират.

- А у нас есть альтернатива? – ответил вопросом на вопрос я.

- Ну, можно спрятаться где-нибудь и попробовать отсидеться, - неуверенно проговорил Вират.

- Сам-то веришь, что мы сможем отсидеться в этом проклятом месте? – отозвался я.

Вират покачал головой, и в это самое время зловеще горящие красным глаза шестирукого скелета налились ярким рубиновым огнём. Его голова повернулась в нашу сторону, и он что-то проскрипел. Что – я так и не понял, зато почувствовал злобу, жажду крови… и отчаянную тоску. Шестирукая костяшка со скрипом повернулась… и направилась в нашу сторону.

- Астен, - прошипел я, - прячься. - А потом мысленно передал то же Глазастику. На моё удивление ни тот, ни другой не сдвинулись с места.

«Я тебя не брошу», - передал паучок. И то же самое, только вслух, повторил Вират.

Блядь, упоротость и героизм заразны хуже гриппа.

- Прячьтесь, идиота куски! – рявкнул я. – Вы мне ничем помочь не сможете. Лучше хоть каменюку побольше найдите, чтобы им кости раздробить.

Не знаю, понял ли меня Глазастик, но Вират точно понял, потому что они отступили вглубь коридора.

А скелет продолжал приближаться ко мне. Я вновь призвал второе зрение и стал с отвращением рвать путы, за которыми скрывалось сияние. Как ни странно, это было не слишком трудно – путы лопались под напором «нитей», которые я выпустил из «кокона», как гнилые верёвки. «Опарыши» сыпались с них, словно горох… зрелище было преотвратное, к горлу подступала тошнота, но я продолжал рвать и рвать…

Скелет сначала приближался ко мне с прежней бодростью, но постепенно его походка стала совсем медленной, а движения – рваными. А потом он и вовсе остановился. Именно в это время я порвал последние путы, и на волю выскользнула крохотная серебряная звёздочка. Неужели это душа? Скелет моментально рассыпался прахом, а звёздочка несколько раз покрутилась вокруг моей головы, и я почувствовал волну такой безграничной благодарности и тепла… И ещё я почувствовал, как прибывают силы. Звёздочка же словно подмигнула мне, поднялась вверх и растаяла.

И тут оставшиеся три стража повернулись ко мне и стали приближаться. Я лихорадочно переводил взгляд с одного на другого – заниматься троими одновременно я был не готов. Однако стражи повели себя неожиданно. Два оставшихся скелета упали на колени и протянули ко мне руки, а «Франкенштейн» наклонился, собрал в ладони оставшийся от четвёртого стража прах и тоскливо завыл. В этом жутком вое звучала мольба. Он протягивал мне испачканные прахом руки и кивал, кивал…

- Вы… - я тут откашлялся и перешёл на мысленную речь, - «Вы хотите, чтобы я отпустил и ваши души?»

Красный блеск в глазах скелетов сменился на зеленоватый, а «Франкенштейн» завыл ещё горестнее, и до меня донеслась некая общая мысль:

«Покоя. Мы хотим покоя и посмертия. Отпусти нас, Слышащий... Мы поможем тебе с Силой…»

Ну, раз так… Что-что, а покой эти бедолаги заслужили…

«Хорошо, - попытался передать я. – Только давайте по очереди. Сначала – ты…» - я указал на четверорукого. Меня поняли, и четверорукий послушно подошёл поближе…

Что тут сказать? Во второй раз получилось даже легче. И снова скелет рассыпался прахом, а освобождённая душа поделилась со мной частью своей Силы. Третий – костяной кентавр – дождался своей очереди с трудом, я явственно ощутил его облегчение, когда стал рвать его «путы». С ним пришлось повозиться подольше, но, в конце концов, и тут всё получилось. Остался только «Франкенштейн», и мне казалось, что с ним-то будет сложнее всего, потому что здесь требовалось освободить не одну, а несколько душ.

Казалось мне правильно. Даже несмотря на заёмную Силу, я вымотался и исчерпал себя почти до донышка. Но результат того стоил. В отличие от своих «коллег» «Франкенштейн» не рассыпался прахом, а словно втёк в каменный пол пещеры. Несколько звёздочек закружились вокруг меня в радостном танце, поделились Силой и исчезли.

Очень вовремя, кстати, поделились. Без этой поддержки я бы точно хлопнулся в обморок, а так чувствовал себя вполне даже бодренько, правда второе зрение выключилось, да и шатало меня, как пьяного матроса после портового борделя, но на ногах я всё-таки держался и был способен воспринимать окружающую действительность.

Вират подошёл сзади и поддержал меня, а Глазастик внутри моей головы восторженно вопил:

«Старший! Ты не просто Старший – ты Слышащий! Здорово-здорово-здорово!»

Я выдавил из себя улыбку и слабым голосом прошептал:

- Давайте убираться отсюда уже…

Астен закивал, и они с Глазастиком, поддерживая меня с двух сторон, медленно потащились к выходу из подземелья. Я сильно затруднял им движение - но ни тот, ни другой не жаловались…

Так мы брели, казалось, целую вечность, пока не оказались в почти идеально круглой пещере с выходом наружу. Оттуда тянуло свежестью, и я только сейчас понял, какой затхлый и гнилой запах был в подземелье. Неужели выбрались?

- Выход, - неверяще пробормотал Вират. – Выход. Я уже и не думал, что когда-либо увижу небо…

«Я позову папу и маму! – высказался Глазастик. – Они вам помогут. Они хорошие… Маам! Папа! Где вы?»

Мы все трое невольно ускорили шаг, и вдруг, когда до выхода оставалось совсем немного… раздался странный хлопок, и я почувствовал, как земля уходит у меня из-под ног.

========== Глава 76. Долг жизни. ==========

Мы все трое невольно ускорили шаг, и вдруг, когда до выхода оставалось совсем немного… раздался странный хлопок, и я почувствовал, как земля уходит у меня из-под ног. Совершенно дезориентированный, я завертел головой, ожидая очередного нападения, и с трудом удержался на ногах.

Вокруг всё было спокойно. Но Глазастик… Глазастик внезапно уменьшился в размерах и стал именно таким, каким и подобает быть паучьему детёнышу, только-только вышедшему из самого нежного возраста. А вот вход в пещеру неожиданно стал тесным и низким. Что же касается Астена, то он не сумел удержаться на ногах и шлёпнулся на пятую точку, зашипев от неожиданности. Что случилось?

И тут до меня дошло. Похоже, что колдовство некроманта спало, когда мы приблизились к границе его владений. Так это же здорово!

«Слышащий! - раздался голосок Глазастика. – Ты вырос!»

«Да, малыш, не пугайся, - отозвался я. – Мы найдём твоих папу и маму».

«Я попробую их позвать… - заявил паучок. – Наверное, сейчас они смогут меня услышать…»

«Да-да, позови», - согласился я.

А потом подал руку Вирату и сказал:

- Колдовство спало. А теперь – давай выбираться отсюда.

Тот с моей помощью поднялся с пола и ответил мне:

- Да, Слышащий… Спасибо тебе. Я твой вечный должник.

Я сделал отрицательный жест, но Вират неожиданно опустился на колени и заявил:

- Я, Астен Вират, Наследник Младшей ветви Императорской семьи и Ненаследный Имперский принц, признаю за собой Долг жизни по отношению к Слышащему по имени…

Ой-ой, а имя-то я ему так и не назвал… Какая невоспитанность…

- Меня зовут Костя. Константин… Прости, что не успел представиться раньше… Как-то всё не до того было…

-… к Слышащему по имени Константин, - невозмутимо закончил Вират. Неожиданно с его пальцев сорвалась яркая искорка… и превратилась в две татуировки на запястьях – моих и его. Татуировка представляла собой изящный стилизованный узор, в который были вписаны руны.

- Ты что наделал? – сердито спросил я. - Не нужны мне никакие Долги!

- Поздно, - ответил Астен. – Не сердись, Костя, я сделал то, что должно. Когда-то я предал одного очень хорошего человека… я сказал то, что было нужно Наследнику, а потом… когда всё ещё можно было исправить – я промолчал. Из-за моего молчания стал рабом тот, кто был мне когда-то другом. И я не знаю до сих пор – жив ли он.