Тот, кто убил лань - Лакербай Михаил Александрович - Страница 63

Вскоре на плоском камне выросла небольшая горка из золотых часов, серег, колец, браслетов, портсигаров...

— Теперь идите вниз, не оборачиваясь! — крикнул, по-видимому, атаман. — Первый, кто обернется, получит пулю в лоб. Шагом марш!

Люди гуськом пошли назад по узкой тропинке, не поднимая головы, чуть дыша от пережитого страха.

— Скажите, а далеко ли до ближайшего села? — еле слышно спросил у Нури шедший за ним толстяк, когда они находились уже довольно далеко от места ограбления.

— Теперь уже близко, вон за этим ущельем, — ответил проводник. — Там ходит автобус, и мы на нем вернемся в гостиницу.

Автобусная остановка и впрямь оказалась недалеко. Но машина должна была подойти только через полчаса. Нури предложил зайти к приятелю, который, по его словам, жил здесь же, рядом с автостанцией, и будет рад гостям.

В самом деле, в этом домике путешественников приняли радушно, посочувствовали им, предложили отдохнуть.

— Садитесь, пожалуйста, подкрепитесь стаканом вина и хачапури, — сказал хозяин. — Нури мне рассказал обо всем. Мы с ним уже приняли меры, и, скорей всего, найдем грабителей...

Но гости были мрачны и грустно переглядывались. Никто не притронулся к еде.

— Тогда, может быть, зайдете сюда! — хозяин пригласил их в соседнюю комнату. Каково было удивление гостей, когда, зайдя в эту комнату, они увидели на столе вещи, отобранные бандитами!

— Все это устроил он, — улыбаясь сказал хозяин дома, указывая на Нури. — Он уговорил своих друзей разыграть нападение, которого в наших местах давным-давно не бывало.

— Зачем? — изумились курортники.

— А затем, чтобы вы долго помнили наши скалы и меня — вашего проводника, — ответил Нури, смотря в глаза курортнице в брюках. — Ведь все вы хотели сильных ощущений, чтобы захватывало дух — так, кажется, было сказано... Вот я и постарался удовлетворить ваше желание. Может быть, немного переборщил, тогда извините!

— Ну что нам было делать? — закончила рассказ об этом происшествии одна из его участниц, моя знакомая москвичка. — Нури понял наши слова по-своему. В горах для него, горца, все слишком обыкновенно. Там он, наверно, не испытывает сильных ощущений. И потому придумал для нас оригинальный фарс с ограблением...

— Значит, все кончилось хорошо, — заключил я. Но словно в ответ лицо ее чуть помрачнело и стало задумчивым.

— Признаться, для меня — не совсем... — проронила она тихо, как бы про себя.

— А что? — заинтересовался я. — Разве вам чего-нибудь не вернули из похищенного?

— Нет, те часики и сейчас у меня на руке. Я оставила там другое...

— Что именно?

— Сердце... Уж больно красив был один из мнимых грабителей!..

Забавная история.

Чего только не наслушаешься, сидя за чашкой ароматного "мокко" в кафе у самого синего моря!..

Там-то и подсел ко мне однажды этот словоохотливый субъект. Битый час проболтав о том о сем, он под конец попросил выслушать еще одну, как он выразился, весьма забавную историю. Из вежливости я не стал противиться, хотя, признаюсь, его манера выражаться высокопарно и загружать свою речь пустыми словечками вроде "так сказать" и "знаете" меня изрядно раздражала.

— Вы, так сказать, местный, — начал он, — и, я думаю, знаете, что наши свадебные и похоронные обряды многие и теперь соблюдают, как в старину. И в таких, знаете, это делают грандиозных масштабах, столько затрачивают огромных и умопомрачительных, так сказать, денежных ресурсов, что одной семье управиться с расходами бывает просто не под силу. Не случайно поэтому в таких, как выражались древние римляне, игрищах не редко посильно участвуют односельчане, собирая пожертвования, дабы облегчить материальное положение устроителей обряда.

Вот вам одна из таких историй, правда, не совсем обычная. Но эта черточка и придает ей, так сказать, особый вкус.

Может, вы слышали, а может, и нет — у нас в Маджарке, под Сухуми, не так давно заснула, так сказать, вечным сном теща моего соседа Керима Харагуа. Керим — человек достойный, в летах, в тамошнем колхозе его уважают. Живет в достатке: дом у него двухэтажный, вокруг большой мандариновый сад. Словом, человек солидный. Обычай есть обычай, и односельчане собрали и вручили Кериму четыре тысячи двести рублей, чтобы помочь ему достойно предать земле любимую тещу.

Не успели, однако, люди вынести из дома гроб, как вдруг перед ними, словно из-под земли, вырос другой тещин зять, проживающий в Самтредиа, да как закричит: "Не допущу, чтобы мою драгоценную тещу хоронили в какой-то Маджарке! Я приехал, чтобы увезти ее в Самтредиа и похоронить там рядом с ее покойным возлюбленным деверем".

Надо сказать, что этот зять был постарше маджарского и к тому же женат на старшей сестре. Поэтому наш маджарский зять, как истый абхаз, вынужден был уступить, и даже, так сказать, презентовать самтредскому зятю вместе с тещей и гроб, прекрасный каштановый гроб. Повезли тещу в этом гробу в Самтредиа. А самтредский зять — тоже очень солидный человек: своя, так сказать, артель, двухэтажный, да еще с цоколем, дом, уйма лаврового листа, "Волга" и все такое прочее. Поэтому его друзья тоже, так сказать, не поскупились, собрали на похороны шесть тысяч сто семьдесят рублей в новом, конечно, масштабе цен и...

— Позвольте, — перебил я рассказчика, — а этот ваш маджарский зять вернул своим односельчанам их пожертвования?

— Что вы, что вы! — заулыбался он. — Как можно! Не принято возвращать пожертвования... Но вы послушайте, что было дальше, и ручаюсь, будете хохотать. Дело в том, знаете ли, что у бедной тещи оказался еще и сын. — Сын? — переспросил я.

— Ну да, сын. Самый настоящий, родной, так сказать, сын. Живет он, знаете, в Кутаиси. Оказывается, он издавна был на ножах с маджарским зятем, и потому решил носа к ним не показывать. А когда узнал, что мать хоронят в Самтредиа, мгновенно нагрянул туда с ракетной, так сказать, скоростью, появившись в тот самый момент, когда гроб опускали в могилу.

"Что вы делаете? — вскричал кутаисец. — Да как вы смеете?! Не позволю, чтобы прах моей многоуважаемой матери покоился здесь!.. Я предам свою мамашу земле со всеми почестями только у нас, в Кутаиси, рядом с могилой моего отца!"

Ну, знаете, пришлось самтредскому зятю уступить усопшую тещу ее родному, так сказать, сыну. И поволокли многострадальную старушку дальше, в Кутаиси.

А сын ее, между прочим, оказался еще авторитетней и солидней, чем маджарские и самтредские родичи: занимает человек, так сказать, ответственный пост на какой-то фабрике и отгрохал себе такой домище, в котором могут поместиться оба дома обоих зятьев. Во дворе у него стоят две машины — "Волга" и "Москвич". "Москвич" он купил юной дочери и для нее же строил еще другой дом, знаете, приданое готовит... Словом, очень, очень солидный человек, миллионер, так сказать, в старом масштабе цен...

Такому человеку его кутаисские родственники, друзья и, так сказать, просто знакомые собрали на похороны ни много ни мало семь тысяч девятьсот рублей. Я сам, знаете, был там — меня пригласил с собой маджарский зять — и слышал, как всенародно оглашали список приношений... Помнится, даже один смешной диалог там произошел. Когда громко выкрикнули фамилию одного из жертвователей и его, так сказать, взнос — девяносто семь рублей, кто-то тихо, но внятно промолвил: "Сказали бы уж сто!". Читавший список проворчал: "А что, я что ли стану вносить за него три рубля?" Все, знаете, расхохотались, а теща лежит, так сказать, рядом в гробу. Просто неудобно стало...

Поначалу я слушал рассказ заинтересованно: он даже показался мне смешным. Но затем, и особенно в конце его, мне стало как-то не по себе.

— Да ведь это черт знает что! — не сдержавшись, возмущенно воскликнул я. — Грабеж среди бела дня! Эти подлецы превратили смерть старушки в своеобразный бизнес. Здесь не смеяться надо, а горькие слезы лить!