Политика и рынки. Политико-экономические системы мира - Линдблом Чарльз - Страница 81

Квинтэссенцией бюрократии является военная организация. Не единожды обозреватели отмечали военизированный характер китайской коммуны, особенно периода «большого скачка»²⁵. На Кубе необыкновенно большая армия постоянно используется в качестве рабочей силы, привнося непосредственно в экономику военную организацию и дисциплину. А военная организация неоднократно применялась с целью эксплуатации — при помощи моральных призывов в сочетании с принуждением в различных соотношениях — «добровольцев» для выполнения в выходные дни, по праздникам и во время отпусков, в сверхурочные часы различных задач (если другие способы стимулирования рабочей силы оказывались или недостаточно эффективными, или слишком дорогими)²⁶. Что касается таких форм, бюрократизация повседневной жизни продвигается намного сильнее в Китае и на Кубе по сравнению с коммунистическими странами Европы.

Трансцендентность бюрократии в коммунистических системах является аспектом небывалой зависимости этих систем от формальной организации и власти. Различие между организацией общества, основанной на «естественных» или на «стихийных» структурах (таких, как группы, связанные друг с другом отношениями родства, общим моральным кодексом, бартерными или простыми рыночными взаимоотношениями), с одной стороны, и на созданных сознательно, с особыми целями структурах (таких, как армии, бюрократии, корпорации), с другой стороны, всегда занимало общественную мысль. Впервые сформулированное древними греками и получившее развитие у Гоббса, а затем — у Фердинанда Тенниса в его работе 1887 года «Общность и общество»^*, это различие отделяет коммунистов от тех обществ, которые можно назвать менее организованными. Коммунизм делает разносторонние попытки заменить «общество» «организацией». Хотя «общество» никогда не уничтожается полностью и, даже исчезнув, часто развивается вновь, сама попытка уничтожить его является крупнейшим историческим достижением²⁷. По мнению ряда обозревателей, эта попытка носит не более просветительский, прогрессивный или освободительный характер, чем общество, описанное Оруэллом в его романе «1984», но будет справедливым признать, что другие рассматривают ее как потенциальную победу человеческого разума над слепой традицией.

Консерватизм европейского коммунизма

Сохранив некоторые элементы рыночной экономики для циркуляции потребительских товаров и рабочей силы и развив чрезвычайную зависимость от бюрократии и формальной организации, как мы увидим, коммунистические страны Европы — у Китая, по-видимому, есть свои особенности — до сих пор совершили не более чем консервативную революцию, как можно назвать их достижение. Со всеми своими разговорами о новом обществе они остаются пленниками старых, хорошо знакомых форм общественной организации.

Для широких народных масс жизнь в рамках любой европейской коммунистической системы очень похожа на жизнь где бы то ни было еще, ведь коммунисты не раскрыли — пока, по крайней мере — никакого великого нового образа жизни для своих граждан. Поместите обычного человека, не наученного наблюдать и тщательно анализировать окружающую действительность, в коммунистический Киев или в «капиталистическую» Вену. Если не принимать в расчет язык, то обычному человеку трудно будет различить, в коммунистический или некоммунистический город он попал. В обоих городах он увидит очень похожую картину: на улицах много людей, совершающих покупки; мужчины и женщины спешат по делам; люди идут на работу и с работы, в конторы, на заводы и фабрики, в лавки и мастерские. Вскоре он обнаружил бы, что и думают люди в этих двух городах практически об одном и том же: в голове у них повседневные заботы о том, как заработать на жизнь, и мысли о работе, семье и доме. Он обнаружил бы, что в обоих городах неизменно присутствует бюрократия, ведь большинство людей и там, и там работают в какой-либо бюрократической структуре и часто взаимодействуют с другими людьми — например, сборщиками налогов, полицейскими, работниками газовых и электроэнергетических компаний, школ. (Возможно, он не заметил бы, что в Киеве бюрократия имеет более широкую сферу деятельности.) В обоих городах человек увидел бы явные признаки экономического и социального неравенства, наиболее наглядно проявляющегося в одежде и жилье. За неделю своего пребывания в городе он, скорее всего, ни разу не имел бы повода убедиться на практике, без всяких сомнений, в каком именно городе он находится. Коммунизм в Европе, как мы увидим позже, изменил форму руководства коммерческим предприятием как в промышленности, так и в сельском хозяйстве. Но само коммерческое предприятие сохранилось — под новым руководством. Общественное устройство, индивидуальная мотивация, различный образ жизни людей остались удивительно неизменными во многих отношениях, за исключением того, что бюрократия распространилась повсеместно.

Глава 19

ДВЕ МОДЕЛИ

При ясном и внимательном рассмотрении ни одно общество не выглядит идеально. В СССР широко распространены грубейшие преступления против человека: цензура и ограничение интеллектуальной свободы, фальсифицированные судебные процессы по сфабрикованным обвинениям, постоянное нагнетание страха, лишающее гражданского достоинства любого, кто мог бы в иных условиях думать и решать за себя самостоятельно; полусекретный мир особых привилегий для элиты в претендующей на эгалитарность системе, которая не может обеспечить народные массы даже нормальной медицинской помощью; массовый алкоголизм в сочетании с широко распространенным хулиганством. Список можно продолжать.

В Соединенных Штатах — хотя я не претендую на беспристрастность — огромное богатство все еще держит часть населения в деморализующей системе государственного соцобеспечения. Улицы и дома перестают быть безопасными. Дорогостоящая законодательная система открыта для богачей, недоступна для бедняков в вопросах гражданского права и враждебна к беднякам в вопросах уголовного права. Заводы, автомобили и равнодушные граждане разрушают окружающую среду самыми разнообразными способами. Многие из бизнес-лидеров этой системы — среди них не только группка безответственных менеджеров, но и руководители ведущих корпораций — занимаются взяточничеством и подкупом правительственных чиновников. Нарушение закона о взносах на проведение избирательных кампаний и увеличение доходов путем незаконного списания средств для них — привычная практика. Они искажают данные о своей продукции и используют различные способы для обмана потребителей — как отдельных покупателей и потребителей услуг, так и корпоративных и правительственных клиентов, ответственных за стратегически важные объекты — такие, как трубопровод на Аляске или исследования космического пространства. И этот список можно продолжить.

Однако известно, что у обоих этих обществ есть и другая сторона, и нам нужно в ней разобраться. Рыночные полиархические общества — это не только неравенство и эксплуатация. И далеко не все коммунистические общества являются традиционными тираниями или эксплуататорскими олигархиями. Какими бы тиранами не становились многие коммунистические лидеры с приходом к власти, в своих более ранних устремлениях они душой и разумом стремились преобразовать общества ради блага широких масс. И добившиеся успеха коммунисты-революционеры на вершине своей власти не всегда предавали свои ранние революционные устремления. Коммунистические системы в глазах либеральных демократов выглядят своеобразно — с их причудливой смесью элитарных, тиранических, прогрессивных, эгалитарных и реформистских черт.

В данной главе мы используем особый подход для того, чтобы разобраться в коммунистических системах. Мы будем рассматривать их как незавершенную аппроксимацию одного или двух крайне сложных представлений о гуманном обществе, двух взглядов на то, как общество должно быть организовано, чтобы приносить пользу «народу». Полиархии с рыночной экономикой являются незавершенными аппроксимациями другой концепции. Эти две концепции, или модели, выделяют ряд важнейших характеристик коммунизма и либеральной демократии, игнорируя другие, менее важные, а также опуская несоответствия в коммунистическом и либерально-демократическом мышлении. Они улавливают самую суть каждой из двух форм организации общества в несколько упрощенном и преувеличенном виде. Но не нужно путать модель и реальное общество¹.