Трудное восхождение - Чандлер (Чендлер) Бертрам - Страница 21

• Предыдущая
• 21/36
• Следующая

Теперь оставалось совместными усилиями начинить ракеты свежеприготовленным порохом. Бумажные трубочки, пропитанные насыщенным раствором селитры и высушенные, вставляли в корпуса, стараясь расположить точно по центру. Порох насыпался вокруг трубочек и усердно трамбовался.

В этот момент Спуки Дин вышел из роли наблюдателя.

— Простите, что вмешиваюсь, капитан, — сказал он, — но я помню — из ваших воспоминаний… Лектор показывал модели и рисунки. У старых химических ракет были стабилизаторы, чтобы они летели прямо…

Граймс задумался, а затем рассмеялся:

— Те ракеты летали в атмосфере, Призрак. От стабилизаторов в вакууме никакого проку.

Однако это был повод задуматься. Могут ли стабилизаторы, установленные на хвосте ракеты, заставить ее лететь по прямой? Но кроме металла их сделать было не из чего — а металл по условиям задачи не подходил.

Граймс и фон Танненбаум вышли из корабля, чтобы произвести запуск ракет. Магнитные подошвы скафандров крепко прилипали к обшивке, сзади — на всякий случай — тянулись спасательные тросы. Дополнительная страховка не помешает. Любой космолетчик помнит, что действию соответствует равное по силе противодействие. Отдача может быть так велика, что их просто отбросит от корабля.

Граймс держал жутковатого вида базуку, пока навигатор заряжал ее, затем медленно поднял и прицелился. Как и любой другой предмет, это орудие ничего не весило, зато обладало инерцией — и просто-напросто было неуклюжим. К тому времени, как блестящий шарик, ярко светящийся в луче прожектора, оказался в прицеле, Граймс успел взмокнуть.

— Капитан — «Щитоморднику», — произнес он в микрофон. — Я готов открыть огонь.

— «Щитомордник» — капитану, — ответил голос Бидля. — Принято.

Палец Граймса нащупал изгиб курка. По лицевому щитку мазнуло оранжевым пламенем, лейтенант инстинктивно отшатнулся — и его оторвало от обшивки корабля и отбросило на всю длину спасательного троса. Граймс выпустил базуку — она была привязана прочными огнеупорными шнурами. Наконец он сумел развернуться и сосредоточился на полете ракеты. Она прошла мимо цели — буквально в нескольких метрах. Но траектория была ровной, точно прочерченной по линейке. Значит, поле не сработало.

— Забирает вверх, — сообщил Граймс в пространство.

Он вернулся по тросу обратно, туда, где стоял раньше. Фон Танненбаум зарядил другую ракету. На этот раз Граймс решил целиться чуть выше центра сферы. Произошла небольшая задержка: лицевой щиток его шлема изрядно закоптился. Предусмотрительный фон Танненбаум стер копоть мягкой тряпочкой.

Граймс прицелился и выстрелил. Отдача снова швырнула его в пустоту, и он повис, неуклюже болтаясь на тросе. И тут в динамиках послышался чей-то голос:

— Взорвалось!

— Что взорвалось?

Граймс поспешно обернулся. Таинственная сфера висела на прежнем месте, а между ней и «Щитомордником» появилось растущее облако дыма и какие-то фрагменты, поблескивающие в свете прожектора. Значит, и неметаллические ракеты не подходят… А может быть, эта взорвалась сама собой.

Базуку зарядили в третий раз. Граймс выстрелил — и на этот раз даже ухитрился удержаться на ногах. Ракета ударила прямо и верно… и оранжевая вспышка утонула в облаке белого дыма, которое тут же начало медленно рассеиваться.

— Есть какие-нибудь повреждения? — спросил Граймс. В рубке была оптика, но невооруженным глазом, было ничего не разглядеть.

— Ничего, — наконец ответил Бидль. — Похоже, эту штуковину даже не поцарапало.

— Тогда готовьтесь принять нас с пилотом обратно на борт. Будем думать, что делать дальше.

На следующий день они превратились из инженеров в портных. На «Щитоморднике» имелась пара так называемых «вторых кож» — эластичные трико из плотного губчатого материала. Они поддерживали необходимое давление не хуже, чем громоздкие скафандры. Идеальная «одежда» для работы за бортом, абсолютно не сковывающая движения — но нравились «кожи» очень немногим. В человеке живет неистребимая потребность чувствовать себя защищенным, изолированным от враждебной среды. Кроме того, обычный скафандр имел встроенные приспособления для утилизации выделений тела, небольшой запас воды, контейнер с едой и стимуляторами. По мнению Граймса, идеальный скафандр должен еще и обеспечивать возможность покурить трубку. В общем, скафандр — это, по сути, корабль в миниатюре.

Итак, «кожи» предстояло слегка модифицировать. Прежде всего с них удалили передатчики — металла не должно было быть. Металлические воздушные баллоны заменили пластиковыми. Соединение между шлемом и остальным костюмом также сделали из пластика.

— И кого вы отправите, капитан? — поинтересовался Бидль.

— Никого, Первый. Я пойду сам. Если кто-нибудь из вас желает… Нет, только не вы. Вы — мой заместитель и должны оставаться на корабле.

К удивлению Граймса, вызвался Спуки Дин:

— Я с вами, капитан.

— Ты, Призрак? — В голосе Граймса появилась теплота.

Телепат зарделся.

— Я… я чувствую, что должен. Эта штука… пробуждается. Ракета как будто постучалась в ее дверь…

— Почему вы не сказали нам?

— Я… я не был уверен. Но ощущение усиливается. Там что-то есть, какой-то разум.

— Можешь войти с ним в контакт?

— Я пытаюсь. Но он слишком… размыт, слишком слаб. Мне кажется, здесь нужен настоящий контакт. Физический, я имею в виду.

— Гхм.

— В любом случае, капитан, вам без меня не обойтись.

— Почему?

Дин показал на часы на руке Граймса:

— Нам нельзя брать с собой ничего металлического. Как вы узнаете, сколько времени пробыли Снаружи? Вы должны вернуться, пока не кончился воздух.

— А как я узнаю, если со мной пойдешь ты?

— Очень просто. Кто-то должен будет сидеть рядом с Фило и отмечать время, хорошо концентрируясь. На таком коротком расстоянии Фило прочитает мысли любого, в том числе и нетелепата. А я, разумеется, все время буду на связи с Фило.

— Гхм, — произнес Граймс.

Да, идея не лишена смысла. Остается решить, кого поставить на «часовую вахту». Сложность заключалась в том, что астронавты — кроме офицеров псионической связи, разумеется, — на дух не переносят органические усилители, так называемые «мозги в желе». Действительно, в препарированном мозге собаки, плавающем в сферическом контейнере с питательным раствором, есть что-то бесстыдное.

Словотный любит собак. Вот пусть и посидит с собачкой.

Словотный отчего-то не пришел в восторг, но Граймс твердо объявил, что связь есть связь — и неважно, какими методами она осуществляется.

Чтобы Граймсу и Дину легче было забраться в костюмы, пришлось запустить инерционный двигатель. Раздевшись до белья, они легли на спину на свою расстеленную одежду. Сначала осторожно всунуть руки в облегающие перчатки — они и впрямь словно прирастали к коже. Вставить ноги в «ботинки» — Бидль и фон Танненбаум взяли на себя обязанности камердинеров. Затем, медленно и осторожно, натянуть ткань на руки, ноги и тело, разглаживая ее, убирая малейшие складочки, стараясь равномерно распределить давление по всей поверхности тела. И наконец, загладить соединительный шов. Граймс, в который уже раз, представил, что произойдет, если липкий шов разойдется, когда человек сделает какой-нибудь кульбит в космосе. До сих пор, насколько он знал, такого не случалось — но все когда-нибудь бывает в первый раз.

— Все в порядке, — наконец сказал Бидль.

— Надеюсь, — с сомнением в голосе отозвался Граймс. — Если вы жаждете сделать карьеру, Первый, есть много способов этого добиться. В том и менее подозрительные способы получить его.

Бидль надулся. Он выглядел оскорбленным до глубины души.

Граймс встал. Настроение у него было не самое праздничное. Если собираешься исследовать штуковину, которая может оказаться опасным оружием, лучше одеться во что-нибудь понадежнее, чем эластичное трико.

— Ну вот и славно, — сказал он. — Глушите двигатель, как только мы наденем шлемы. Мы отправляемся.

И они отправились.

Каждый пристегнул к поясу связку ракет — картонных, обмотанных изолентой цилиндров с раструбом и фрикционным запалом. Кажется, это называлось «римские свечи». Химический состав запала обеспечивал возгорание и в вакууме.

• Предыдущая
• 21/36
• Следующая