Контрразведка ВМФ СССР 1941-1945 - Христофоров Василий Степанович - Страница 19
- Предыдущая
- 19/96
- Следующая
Данное предприятие успехом не увенчалось. Но за период работы в районе Балаклавы был накоплен богатый опыт в области судоподъема и водолазного дела, наши специалисты научились работать на больших глубинах. К середине 20-х годов Экспедиция стала основной отечественной организацией по подъему затонувших плавсредств, проведению аварийно-спасательных работ на всех водных акваториях нашей страны.
Летом 1928 г. ЭПРОН провела сложную в техническом отношении на тот период операцию по подъему затонувшей в Финском заливе английской подводной лодки «L-55»[139], погибшей 4 июня 1919 г. в ходе боя с советскими эсминцами «Азард»[140]и «Гавриил»[141].
В те годы Морские силы Балтийского моря не имели аварийноспасательной службы, способной поднять затонувшую лодку. Поэтому еще до начала поисковых работ военные моряки обратились за помощью к руководству Экспедиции подводных работ особого назначения. 14 ноября 1927 г. руководитель ЭПРОНа Л.Н. Мейер сообщил в Техупр УВМС о готовности Экспедиции организовать подъем «L-55» и в Ленинград из Севастополя выехала группа водолазов для обследования затонувшей на глубине более 30 м лодки.
После обнаружения и идентификации объекта специалисты ЭПРОНа подготовили детальный план работ, который включал операцию на море (собственно подъем), буксировку и работы в гавани. К 1 июля 1928 г. в Кронштадт из Севастополя прибыло все необходимое имущество и балтийская партия ЭПРОНа приступила к работе. А уже 11 августа поднятая со дна лодка в составе каравана судов пришла в Кронштадт[142].
В дальнейшем английская субмарина «L-55» была отремонтирована и в августе 1931 г. вступила в боевой строй подводных сил Балтийского флота под тем же номером. В 1941–1945 гг. она использовалась как зарядная станция, а затем была отправлена на переплавку.
Однако задачи Экспедиции были значительно обширнее, чем подъем судов, техники и оборудования. В документах о деятельности ЭПРОНа говорилось о том, что «роль подводных работ должна особенно возрасти в военное время. Экспедиция должна укомплектовать боевые единицы флота квалифицированными водолазами и образовать сильные спасательные отряды при объединениях морских сил. Наши плавтехнические средства могут быть сверх того широко использованы для постановки минных и сетевых заграждений и для выполнения всяких других военных задач»[143].
Как несомненный успех деятельности ЭПРОНа следует отметить, что за неполные первые десять лет своего существования Экспедицией было поднято 110 судов, из которых 76 восстановили. Стоимость этих плавсредств превышала 50 млн руб. Более того, водолазы Экспедиции подняли с морского дна более 13 тыс. т черного металла, 4700 т брони, 1200 т цветного металла, 2500 т механизмов, которые были реализованы[144].
На своем заседании 14 августа 1929 г. Президиум ЦИК СССР постановил: «Отмечая исключительные заслуги в деле поднятия морских судов, наградить Экспедицию подводных работ на Черном и Азовском морях — “ЭПРОН” — орденом Трудового Красного Знамени». До 1931 г. Экспедиция находилась в составе ОГПУ СССР, а затем продолжила деятельность в составе гражданских ведомств, став впоследствии базой для создания аварийноспасательных служб флотов.
Новая программа кораблестроения была разработана на основании постановления Реввоенсовета СССР от 8 мая 1928 г., принятого на расширенном заседании после обсуждения докладов М.Н. Тухачевского и М.А. Петрова «О значении Морских сил в системе Вооруженных сил страны». В постановлении говорилось: «1. Признать необходимым укрепление и развитие Военно-Морских сил в общем плане военного строительства. 2. При развитии ВМС стремиться к сочетанию надводного и подводного флотов, береговой и минно-позиционной обороны и морской авиации»[145].
В целях совершенствования системы обороны побережья для отражения морского противника и совершенствования взаимодействия береговой артиллерии с силами флота береговая артиллерия, ранее входившая в состав Красной армии, в 1930 г. была передана флагу.
В 1932–1933 гг. было принято решение о создании Тихоокеанского и Северного флотов. К этому времени Северный морской путь был превращен в постоянно действующую водную магистраль страны, а также силами заключенных ГУЛАГ было завершено строительство Беломоро-Балтийского канала. Эти два важных фактора способствовали экономическому подъему северных районов Советского Союза, они же создали условия для стратегического маневра морскими силами между тремя морскими театрами — Балтийским, Северным и Тихоокеанским.
Северный флот был создан за счет кораблей Балтийского флота. 18 мая 1933 г. Кронштадт проводил на Север первый отряд кораблей, положивший начало созданию Северного флота.
11 июля 1933 г. СТО принял постановление «О программе военно-морского строительства на 1933–1938 годы», в которой предусматривалось существенное обновление корабельного состава ВМФ за счет новых кораблей различных классов.
В середине 1930-х гг. резко обострилась международная обстановка. Образование новых очагов войны на Западе и Востоке привело к новой гонке вооружений. В 1936 г., в связи с окончанием срока действия Лондонского морского договора, шесть крупных держав начали строить 20 линейных кораблей, которые по своим тактикотехническим данным превосходили своих предшественников.
В период гражданской войны в Испании (1936–1939), несмотря на то что СССР оказывал помощь республиканцам, состояние советского Военно-морского флота не позволяло активно использовать его. В советском правительстве обсуждалась возможность направления ряда кораблей в Средиземное море, но из-за слабости советского флота боевые корабли участие в поддержке республиканской Испании не принимали[146].
Испанские события изменили отношение советского правительства к флоту. В связи с развитием Военно-морского флота и возрастанием его роли в системе обороны государства в конце 1937 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли решение о создании Народного комиссариата Военно-морского флота. В третьем пятилетием плане экономического развития СССР (1938–1942) была подготовлена обширная программа военного судостроения. В апреле 1939 г. наркомом ВМФ был назначен Н.Г. Кузнецов.
Значительное внимание в работе особых отделов флотов и флотилий в 1920–1940 е гг. уделялось информационной работе. В поле зрения флотских контрразведчиков находились политикоморальный уровень личного состава и состояние Военно-морского флота СССР, включающее в себя вопросы создания нового вооружения, средств связи; снабжение; судоремонт; боевую подготовку; мобилизационную готовность; медико-санитарное обеспечение.
Морская контрразведка в 1920—1930-е гг. регулярно информировала РВС и СТО СССР[147], НКВМФ, другие наркоматы и ведомства о состоянии судостроения, вооружения, береговой охраны и научно-исследовательских и конструкторских работ (НИОКР): «О катастрофическом положении с торпедным вооружением флота», «О безобразном положении с достройкой крейсера “Красный Кавказ”»[148], «О недочетах подлодки “Декабрист”»[149], «О недочетах торпедных катеров».
Так, например, 25 октября 1930 г. была подготовлена записка «О недочетах боевого состояния береговой обороны Черного моря», в которой сообщалось о том, что комиссия, обследовавшая в сентябре 1930 г. боевое состояние береговой обороны Черного моря, отметила целый ряд недостатков: безответственность строительства береговой обороны; артиллерия береговой обороны не отвечала поставленным задачам; состояние фортификационных сооружений и оборудования батарей неудовлетворительно; сухопутная оборона Севастополя и Керчи фактически отсутствовала; в противопожарном отношении береговые батареи недостаточно защищены. На основании изложенного делался вывод, что районы и сектора береговой обороны по своему боевому состоянию не могли решить поставленных им оперативных заданий[150].
- Предыдущая
- 19/96
- Следующая