…Или право имею… Лучшие из худших - 2 (СИ) - Бочков Александр Петрович "Алекс" - Страница 92

– А немцы настоящие ? – А какие они еще могут быть... Да – начинайте изучать немецкий, хотя бы разговорный, но так, чтобы посторонние не знали. И близкие тоже. Преподавателя я вам сюда найду. Запомните главное: болтун – находка для врага. Кто то один сболтнет дома или друзьям по дурости или из хвастовства – все останутся без работы – пригрозил я… Ну а болтун сильно пострадает…

База жила привычной жизнью: боевая и физическая подготовка у спецназа и новичков; стажеры на перехвате окруженцов и новой колонны пленных; медики на профилактике и лечении раненых; бронетехника – совершенствование вождения и наведения на цель; летчики – тренажеры и стимуляторы… К обеду нашел Морозову и Краснову – почти закончили формирование отделения и, вроде как, даже нашли общий язык – по крайней мере не ругаются… Завел их в палатку Морозовой, вызвал Юлю и Наталью.

– Дамы - у меня для вас неприятное сообщение: Юля и Наташа покидают эту палатку… Девушки суть уловили быстро: расстроенные лица, поджатые губы, слезы на глазах – почему, за что, чем провинились ? Все понимаю, но… - Юля возглавит свою палатку – складские. Наталья – к своим медикам. Здесь будет жить спецназ: Морозова, командир третьего отделения Краснова и командиры групп третьего отделения – полностью командная палатка. Да вам же лучше – соскучитесь быстрее и в гости ходить будете друг к дружке. Вроде как убедил... За обедом представил командирам нового командира отделения, посадил за общий стол слева от себя, подвинув Сергея. Тот не протестовал и не пытался поухаживать за новым командиром – уже получил, в свое время, вежливый отказ – а не пошли бы вы товарищ майор по известному адресу… После обеда обьявил в 18.00 общее построение подразделения и метнулся в Центр, взяв с собой Морозову, Краснову, Стрельченко с его отделением – для проверки и снабжения стройки необходимым. Часок ударно поработали и на базу.

– Что с Окуневой ? – поинтересовался я у Морозовой. Та лишь равнодушно пожала плечами. Так значит ?! Ладно… - Женя – есть такая разгильдяйка Окунева. Стажерский курс закончила, сейчас зависла в неопределенности. У тебя свободные места остались ? – Товарищ командир – я считаю… - начала Морозова. – Краснова – напомнил я о своем присутствии, не обращая внимания на Морозову . Она бросила быстрый взгляд на Морозову – на меня.

– В гляделки решила поиграть ! – рассвирепел я. – Виновата товарищ командир – не привыкла еще к командирской должности… - Привыкай быстрее – буркнул я. Достал рацию – Окуневу вызывает командир. – Окунева на связи – товарищ командир. – Ко мне пулей ! – Так что ? - Два места не заняты. – Товарищ командир… - с отчаянием воскликнула Екатерина. – Возьми Окуневу рядовым бойцом и под свой личный контроль. Делай что хочешь, но вылепи из нее классного бойца. Любые закидоны пресекать жестко. Это мой приказ !

– Слушаюсь товарищ командир ! – вытянулась Краснова. Примчалась Мария – Товарищ командир стажер Окунева по вашему приказания прибыла – и вытянулась в струнку, поедая глазами начальство, то есть меня. - Значит так Окунева. Я включаю тебя во вторую группу третьего отделения особого подразделения рядовым бойцом. Маша вспыхнула от радости.

- Вот твой командир – сержант Краснова. Слушать ее как меня. Жаловаться может только она. Мне. На тебя… Любой твой закидон идет тебе в минус. Первый – предупреждение; второй – наказание; третий – исключение из отделения. А исключение из отделения – исключение из Спецназа. Вопросы есть? Вопросов нет ! Окунева побледнела, радость с лица куда то улетучилась. Повернулся к Красновой:

– Как говорил Антон Павлович Чехов: кости наши – мясо ваше. Воспитывайте. Все, свободны ! Повернулся и пошел к себе. – Товарищ командир подождите !... Катя забежала вперед и преградила дорогу – Простите меня ! – Простите меня… – повторил я и рявкнул – сколько можно одно и то же. Я спросил, а тебе и ответить мне трудно ? И прошептал с горечью – По ОЛЬГИНОЙ дорожке ты пошла девочка… Обошел ее и спустился к себе в землянку. Прилег на кровать в расстроенных чувствах, но вдруг меня неудержимо потянуло на место встречи новой колонны…

Все было стандартно: уничтожили охрану, расстреляли идущих впереди предателей, посадили на землю равнодушных, но желающих уйти на вольные хлеба оставлять не стали – пусть Родине послужат, чем немцам… Уже направил колонну к воротам в лесок, как вдруг услышал: Урток командир, таксыр – не бросай, илтимос (прошу). Вот те нате – хрен на полати: земляк можно сказать ! Подошел к сидящему грязному, непонятного возраста бойцу: Узбек мэ сан ? (Ты узбек ?). Тот с трудом кивнул. – Шахар мэ, кишлок мэ ? (Из города, деревни ?). Самарканддан… (Из Самарканда). Положил руку на плечо, пустил реаниматоров, дал чуток сил – до базы дойти. Глаза бойца расширились от изумления.

– Вставай, пойдем. Боец встал. – Рахмат (спасибо). Мы направились к воротам… Проследил за ним в процессе мойки, стрижки, обмундировки в чистое: парень лет двадцати, рядовой, не урод и не красавец, неплохо сложен. Ну и ладно: вытащил, не бросил – уже хорошо… Прием колонны у нас уже отработан: все делается четко и … быстро. К 17.00 бывшие пленные были накормлены, переодеты, чисты, осмотрены медиками, рассортированы по родам войск и по личным пожеланиям: в армию – ко мне. А чего тянуть, место в фильтрпункте занимать – подумалось мне. Поднял желающих служить в Красной армии и повел в ворота, совсем без охраны. Вывел из леса, довел до ворот. А там – сдал – принял и машину продовольствия в придачу. Да сопроводиловки на каждого на четвертинке листа: Ф.И. О.; звание; место прежней службы; причина попадания в плен; желание служить в армии… Пока шло разделение считал из памяти каждого, благо и было их немного – не более 50 человек. Вернулся и забрал новую партию – уже под охраной. Дармоеды: штабные и политработники никчемные в своем деле (толковых я отправил в армию) и желающие податься на вольные хлеба. Перебросил их в Центр и сдал охране, предварительно обьяснив принцип нахождения: кто что заработает, тот то и будет есть. Бежать – да пожалуйста: на север до людей - 300км.; на запад – 500; на юг – 250; на восток Аральское море. Накинул правда на расстояния по 50км., но об названных расстояниях знают все: и охрана в том числе. Так что милости просим – поймают – пристрелят на месте; не поймают – сами сдохнут в степи без еды и воды. А так: ударно поработают – глядишь и вернутся домой в конце войны и даже с деньгами… К 18.00 к построению как раз успел.

Глядя не выстроившиеся колонны бойцов и командиров испытал гордость за свое подразделение и за себя : еще недавно все подразделение умещалось в одну недлинную шеренгу, а теперь стоят колоннами. Довел до всех, участвовавших в операции, личную благодарность товарища Сталина и стал делать самое приятное – раздавать подарки в виде званий и орденов: при отьезде из Кремля нам загрузили в машины несколько коробок. Девочки с красивым почерком, пока я был занят, выписывали командирские книжки. Первоначально я извинился перед ракетчиками и самоходчиками, что не взял их в Кремль к товарищу Сталину, но в следующий подобный случай – они первые ! И извинение и обещание было принято с пониманием: командир сказал – командир сделает ! Обьявил о присвоении командирам дивизионов Градов: Ураганов; Смерчей; рот тяжелых и средних самоходок и БМП; Нон и полковых 120 мм минометов звания старший лейтенант Спецназа. Командирам взводов – лейтенантов. Наградил орденами Красной звезды и Красного знамени особо отличившихся. Выставил перед строем 20 бойцов и командиров на 3х дневный отпуск домой. Отметил четкие действия зенитчиков по уничтожению вражеских самолетов и особенно – действия зенитчиков уничтоживших 24 самолета противника. Командиру батареи присвоил звание лейтенант Спецназа, орден Красного Знамени и отпуск домой за 4 лично сбитых самолета и умелую подготовку своих подчиненных.

– Так не честно ! – раздался из колонны зенитчиков юношеский голос – у них самолетов было больше ! Все рассмеялись. – Ну, это не ко мне – с улыбкой возразил я. Командиры четырех "Тунгусок М", сбившие каждый по три самолета из пушек стали лейтенантами Спецназа. В общем - никто не был забыт и никто не был обделен. Только летчики стояли хмурые. – После ужина в 20.00 культурное мероприятие – обьявил я. Всем, кроме летчиков – разойтись. Подошел к бедолагам и сначала огорчил – завтра они переводятся в другое место. Потом обрадовал – обкатывать боевую технику.