Все о рыболовных снастях - Рафеенко Владимир - Страница 3

Еще сравнительно недавно разговор о такой несекретной материи, как рыболовная снасть, должен был вестись в строго обозначенных рамках. Чиновники вычеркивали даже в книгах авторов прошлых веков описания «снастей запретных» и рассказы о «запрещенных способах рыбной ловли». Всякое упоминание о подобных способах рыбной ловли на страницах литературных изданий объявлялось «пропагандой браконьерских способов лова» и пресекалось решительно.

Предполагалось, что запрет на распространение подобной информации будет способствовать сохранению «рыбьего поголовья» в отечественных водоемах.

И сегодня практически недоступен читателю уже упоминавшийся нами труд Л. П. Сабанеева «Жизнь и ловля пресноводных рыб» в полном объеме. Без купюр он издавался считанные разы. И поныне эта книга, в подавляющем большинстве случаев, издается с большими изъятиями в тексте — отсутствуют «неудобные» с точки зрения ответственных за издания людей «выражения и описания».

По-видимому, предполагается, что, прочтя у Сабанеева о побивании рыбы киянкой[7] по первому льду, столичные рыболовы все обзаведутся березовым поленом, прибитым к оглобле, и, дождавшись первого льда, займутся на Москве-реке этим прибыльным методом добычи рыбы. А уж когда по весне вскроется лед, то тут оные рыболовы отложат свои жалкие «телескопы», и «резинки» и примутся стрелять нерестящихся сазанов из дробовиков, стоя непосредственно на гранитных берегах протекающей через столицу «водной артерии».

О вышеупомянутых «веселых» способах рыбной ловли рыбаки достаточно наслышаны. Вопреки мудрым запретам чиновников, в большинстве своем как профессионалы, так и рыболовы-любители их не одобряют. К тому же познания нынешних рыболовов, да и де только рыболовов, в вопросах изуверских способов уничтожения рыбы далеко превосходят наивный романтизм девятнадцатого века. Браконьерские способы рыбной ловли конца двадцатого века Сабанееву не могли присниться и в страшном сне. Леонид Павлович просто не мог знать об «ужении рыбы», к примеру, при помощи электрического тока или ядовитых кислот.

А уж о сохранении рыбного поголовья и говорить не приходится! Умерщвление всего живого в реках и озерах — совершенно рядовое явление для нашего времени.

Бычок-подкаменщик и тот уже попал в Красную книгу! Невероятно, но даже на берегах седого Азова не везде дождешься клева, закинув крючок в воду. А ведь это было самое богатое в мире по рыболовным ресурсам море! Чтобы комментировать эти факты, нужно много места, а формат книги ограничен.

Да что там говорить! На берегах практически каждого более-менее крупного водоема выработалась своя система браконьерства (обычно — самая прибыльная на данном водоеме и в данных условиях), ознакомление с ней может довести до умоисступления любого члена общества защиты животных. Чего стоит, например, крючковая снасть, которой оплетены берега Каспия и Азова! Вид истекающего кровью от рваных ран пудового осетра ставит крест на чиновничьем хитроумии. Он ясно говорит, что спасти современную нам рыбу, уродуя текст автора прошлого века, мудрено. Надо бы как-то иначе. Но как? Как писал наш знаменитый сатирик: «Это никому не известно»[8].

Исходя из этаких «наводящих на размышления» реалий, мы и не станем ограничивать свой разговор искусственно созданными рамками и договорим как люди, отвечающие за свои поступки, обо всем без недомолвок. И если где-то, когда-то наш предок стрелял рыбу, идущую на нерест, из лука, или наши современники ловили проходящих на нерест икрянников мережей, мы скажем об этом прямо!

В любой; более-менее полной музейной экспозиции по древней истории человека выставлены орудия, которые учеными почти однозначно определяются как орудия лова рыбы. Это многочисленные крючки, гарпуны и остроги, изготовленные часто из костей той же рыбы или других животных.

В недрах археологической науки развилось целое научное направление, изучающее орудия древнего человека вообще и рыболовные снасти в частности. Сегодня ученые с большой степенью достоверности могут рассказать, как обрабатывался тот или иной костяной гарпун и каким образом удавалось нашим предкам с такой точностью просверлить дыру для лески, роль которой в те давние времена выполняли нить из луба некоторых деревьев, обработанная жила животного происхождения или (что тоже имело место) собственные волосы рыболова, лишь по прошествии многих веков замененные конским волосом. Ученые знают, как умудрялись изготовить и отшлифовать костяной крючок таким образом, чтобы с него не «сходила» рыба и он выдерживал весьма значительные нагрузки, не разгибаясь и не ломаясь.

К счастью, наши познания о рыбалке древних людей и использовавшихся ими орудиях лова не исчерпываются этими «немыми свидетелями», украшающими стенды музеев. Пристально изучая редкие сообщества, еще сегодня живущие как бы в «каменном веке», ученые, а вместе с ними и мы, получаем уникальную информацию о быте и условиях жизни людей, сходных с теми, в которых существовали наши далекие предки сотни тысяч лет назад. Это дает возможность видеть то, что, казалось бы, для нас утеряно безвозвратно — живую жизнь людей каменного века!

Одним из первопроходцев в изучении жизни первобытных племен, оставивших подробные описания многих сторон жизни этих «выходцев из седой древности», был русский ученый-энциклопедист, отважный путешественник и гуманист Николай Николаевич Миклухо-Маклай. Его труды, а он оставил более ста научных работ по «различным вопросам антропологии и этнографии, а также зоологии; сравнительной анатомии, географии и некоторых других наук»[10], составляют предмет законной гордости отечественной науки. Они, кроме огромной научной, имеют и большую познавательную ценность, то есть интересны всякому культурному человеку…

Именно его глазами мы сегодня можем увидеть эту картину из жизни людей каменного века, повторяющую древнейший способ рыбной ловли. Увидеть и удивиться. Удивиться тому, как ловок был наш далекий предок, ловивший рыбу, не имея никаких снастей, кроме своих рук и ног да еще случайно подвернувшегося камня!

Вот как описывает в своем дневнике эту поразившую его сценку лова рыбы папуасом знаменитый путешественник:

«Был отлив; мелкая рыба, должно быть, преследуемая акулами, которых здесь немало, металась во все стороны, выпрыгивая иногда из воды. Из-за деревьев у берега вышел Туй[11] и следил за эволюциями рыб. Вдруг рыбы, вероятно, жестоко преследуемые неприятелем, кинулись к берегу. В несколько прыжков Туй очутился около них. Вода там была немного ниже колена и дно, разумеется, хорошо видно. Вдруг Туй сделал энергичный прыжок, и одна из рыбок оказалась пойманною. Туй ловил их ногой. Он сперва придавил ее ступнею, потом поднял, ухватив между большим и вторым пальцем ноги. Согнув колено, он протянул руку и, высвободив добычу, положил рыбку в мешок. После этого, быстро нагнувшись и схватив камень, Туй бросил его в воду со значительною силою; потом, подойдя к тому месту, куда был брошен камень, он, стоя на одной ноге, поднял другую убитую камнем рыбку. Все было сделано не только очень искусно, но даже и весьма грациозно».

Вот так это делалось! Ногой ловилась рыбка в каменном веке. Потом руками. И надо сказать, что наши руки, эта древнейшая рыболовецкая снасть, по-прежнему в ходу. Бывалые рыболовы, исколесившие реки и озёра нашей страны, прекрасно знают, что в любой прибрежной деревне и сегодня сыщется мальчишка, а подчас и рыбак далеко не юного возраста, который в два счета, одними руками наловит рыбы в реке, протекающей у родного порога или натаскает ее из ямок на дне пруда или торфяное го карьера, где найдется не только мелкий карась, но и довольно крупная рыба. В среднерусских деревнях этот способ лова рыбы называется «щупанье». И кое-где, особенно в местах обитания налима, который в летнюю жару вял и неактивен, подобная рыбалка очень популярна и поныне. Для тех, кто попробует следовать этому древнему опыту рыболовства, скажем по секрету — органы рыбоохраны тоже наслышаны об этом виде рыболовства, поэтому лов рыбы руками повсеместно запрещен. В Правилах любительского рыболовства он однозначно трактуется как браконьерский.