Люди Весны (СИ) - Онойко Ольга - Страница 21

— Мортиры заряжены?

— Заряжены и на позициях.

— Молоко?

— Даже не остыло.

— Подайте сигнал облачаться в доспехи. Мы не будем ждать утра.

— Разумно ли это? — встревожился Зентар. — Вся Цания видела мэну Сариту в небе. Они взбудоражены и готовы ко всему.

— Не ко всему, — сказал Арга и повернулся.

Волна кипящего золотого света едва не ослепила его. Он прикрыл глаза ладонью. Сарита заканчивала превращение. В сумеречном воздухе блистал колоссальный силуэт дракона, поднявшего крылья. Он становился всё больше, но вместе с тем тускнел и искажался, точно его развеивал ветер. Сквозь свет обрисовалась тощая фигура Сариты. Её человеческая плоть казалась тёмной, потому что чешуя горела как солнце. Но сияние гасло. Печаль тронула сердца всех, кто видел это… Сарита рухнула на четвереньки, бранясь на чём свет стоит, тяжело поднялась на ноги и Лакенай закутала её в свой плащ.

— Мэна Сарита, не нужно ли тебе отдохнуть? — спросил Арга, хотя заранее знал ответ.

Сарита переступила через ремни драконьей сбруи.

— Где мой посох? — потребовала она. — Дайте мне посох!.. Отдохнуть? Сейчас? Хорошая шутка, Арга, не ожидала от тебя!

Арга улыбнулся. Драконий облик отбирал у Сариты часть человеческой плоти, но силы он только дарил — и магические, и телесные. Отказываясь от золотых крыльев, Сарита оставалась окрылённой. Даже всегдашняя мрачность её покидала.

— Доставайте своего колдуна, — сказала она. — И своего святошу тоже, а то от него ни звука. Спит или помер? — Сарита пихнула ногой ближайшую люльку.

Опомнившись, подбежали слуги. Они засмотрелись на преображение драконицы и замешкались. Арга подумал, что их трудно за это винить. Смеющегося Эрлиака наконец освободили из кожаной скорлупы и он подошёл к Арге.

— Всего лишь расслабился и замечтался, — шутливо сказал Эрлиак Сарите. Та хмыкнула.

— Пойду оденусь, — сказала она, — а потом присоединюсь к нашим магам. Не знаю, на что способен колдун. Думаю, моя помощь всё равно потребуется.

— Маррен мог бы просто стереть Цанию с лица земли, — сказал Эрлиак, — но город нужен нам. Однако я надеюсь, что жертв при штурме будет немного. С обеих сторон.

Арга кивнул.

— Стойкости от цанийцев я не жду. Без поддержки Коллегии они быстро сдадутся.

— Эста? — осторожно окликнула Лакенай. — Сенга? Что с вами?

Слуги оглянулись на неё и одновременно сделали шаг назад. Они успели собрать упряжь и свернули её ремни, отперли люльку Маррена, но прикоснуться к колдуну не осмелились — так и стояли над ним, оцепенев. Они выглядели настороженными и оробевшими. «Маррен внушает страх, — подумал Арга. — Даже сейчас». На руках колдуна не было свинцовых колец. Они бы ему всё равно не помешали. Зловещую тварь удерживал сейчас только Закон Прощения — великий небесный Закон, созданный самим Джандилаком. Но Джандилака поблизости не было. Кто знал, насколько прочны божественные оковы здесь, в мире смертных?

Арга подошёл к люльке.

Колдун неподвижно лежал в её истёртом меху. Он не открывал глаз и, казалось, не дышал. На бескровном лице застыло страдание. Арга поморщился. В Аттай Маррен так и не пришёл в себя. К дозорной башне, где ожидала Сарита, его волокли как мешок. Нужно привести его в чувство. Сколько времени это займёт? Неужто весенним придётся стоять и ждать, пока колдун соизволит очнуться? Что может быть глупее…

— Ты — его поручитель, — сказал Эрлиак, угадав мысли Арги. — Закон вынуждает его повиноваться тебе. Полагаю, тебе достаточно приказать.

— Маррен, — сквозь зубы потребовал Арга.

Слуги шарахнулись в стороны. Зентар и Лакенай напряглись. Всем почудилось, что колдун шевельнулся. Арга ничего не заметил.

— Поднимайся, — велел он, чувствуя себя дураком.

Ничего не произошло.

Тогда Арга выругался и просто выволок Маррена наружу. В его руках колдун дёрнулся и резко вдохнул. Глаза его открылись, но ничего не выражали. Маррен повис у Арги на локте. Арга силой вздёрнул его на ноги. Стоять колдун не смог. Колени его подломились, он осел наземь. Тяжело дыша, он прижал ладонь к горлу и низко опустил голову. На худой шее выступили позвонки. Неровно обрезанные волосы торчали во все стороны. На затылке они слиплись от крови.

— Уже лучше, — сказал Арга. — Вставай. Идём.

Маррен безропотно попытался подняться. Это заняло время. Его шатало, как пьяного. Арга раздражённо выдохнул. «Придётся его тащить», — подумал он. И тем не менее, с каждой минутой он всё больше убеждался в правоте Эрлиака. Мощь Закона оказалась невероятной, поистине божественной. Арга поразился бы ей, как чуду. Жаль, время выдалось неподходящее для того, чтобы восторгаться чудесами.

Спускалась ночь и навстречу ей поднимались подсвеченные магией штандарты весенних. В руках у Арги было оружие — живое, мыслящее, чудовищно опасное — и Арга готовился пустить его в ход. Маррен подчинялся ему. Этого было достаточно.

Эрлиак смотрел на Аргу с улыбкой.

— Святейшая отказалась благословить его, — сказал он. — Но тебя, Арга, тебя я благословляю.

* * *

Братья–коневолки стояли на холме под штандартом Дома Ториян и шумно выражали неодобрение. Их накормили вкуснейшей сушёной рыбой, как полагалось перед боем, их облачили в доспехи, и теперь Сатри и Ладри рвались скакать и драться — а вынуждены были вместе с Аргой стоять и смотреть. Они не ожидали от Арги такого недостойного поведения. Арга понимал их. В прошлый раз он шёл следом за Фрагой, и сейчас снова не мог мчаться в первых рядах. Конечно, превыше всего был долг, но долг этот невыносимо раздражал Аргу. Когда щит Цании падёт, когда отворятся её ворота, а конница весенних двинется по её улицам — только тогда Арга сможет оставить колдуна и отправиться в город.

Маррен сидел у его ног. Он молчал и почти не шевелился.

Арга обвёл взглядом ряды войск. «Снова, — подумал он. — Как в ту ночь». Суровый свет боевой магии разгонял тьму. Над позициями артиллеристов поднимались жуткие бледные радуги. Заряженные до предела мортиры мастера обходили по дуге — неосторожного могло ударить искрой и прожечь плоть до кости. Ржали взволнованные лошади и коневолки. Слуги опрокидывали на латников чаны со свежим молоком. То здесь, то там ревели сигнальные горны и двигались цветные штандарты. Снова, как прежде…

Но не было Фраги.

Тот, кто вёл весенних сто лет, покинул их.

«Я — здесь», — подумал Арга. В этой мысли не было гордости, лишь тяжесть, словно тяжесть доспехов.

Ниффрай и Акрана расставили артиллерийские расчёты полукольцом. Позиции изменились. В прошлый раз огонь мортир должен был только смутить осаждённых и отвлечь магистров Коллегии. Сейчас перед артиллерией встала задача привычней — и сложнее. Нужно было не просто обвалить стены, но открыть коннице и пехоте дороги к самым широким улицам Цании. Взгляду несведущего показалось бы, что весенние изнывают от нетерпения и жаждут обрушиться на город кровожадной, беспорядочной лавой. Это было не так. Каждый Дом знал свою цель и каждому предоставили дело по душе. Луяны должны были пробиться к дворцу Союза Гильдий. Даянов, одержимых местью, Арга направил к Башне Коллегии. Стойким и разумным Фраянам он поручил захватить храмы богов и оберегать их, а вместе с ними — и тех горожан, что укроются в храмах. Малые дома устремлялись к крепостным башням. Воинам дома Ториян предстояло прочёсывать улицы, разыскивая сопротивление и беспощадно подавляя его. Отряды Воспринятых следовали за ними. Наёмники ожидали сигнала, чтобы броситься на штурм городских ворот.

Трубы пропели готовность.

Арга опустил взгляд.

— Маррен.

Колдун обернулся. Он оставался сгорбленным и Арга не видел его лица.

— Видишь щит Цанийской Коллегии? — тяжело сказал Арга. — Я хочу, чтобы его не было.

Маррен посмотрел на щит.

Арга понятия не имел, как должно выглядеть боевое заклинание такой силы, и подозревал, что никак. Чем проще магия, тем она ярче — взглянуть хоть на артиллерийские расчёты, сверкающие всеми цветами радуги. Заклинание, которое сплела, убивая чуму, Лакенай, выглядело едва заметным серым облачком. Когда вступил в силу Закон Прощения, погасли огни Маррена, но сам Закон был невидим и неощутим.