Вуаль эрилиона (СИ) - "Yozhikus" - Страница 15

— Видишь ли, мальчик… Существует один ритуал, после которого сила, заключенная в эрилионе и умноженная в десять раз, перейдет к тому, кто пожертвует на ритуал свою кровь. Сила же — это власть. И мне несказанно повезло, что мой обожаемый младший братик состоит в Ковене магов. Я знаю о тебе всё… Так что от тебя будет требоваться лишь расслабиться и позволить нам сделать свое дело.

Гилор прикрыл глаза, скрывая мелькнувшую усмешку: всё, что говорил этот дроу — лишь его фанатичный бред, не более. Будучи эрилионом, он знал, что его магия, не измененная собственной волей, не приемлет тело иной расы — оно не подойдет даже по своему физическому устройству. Даже если дроу и нашел где-то в книгах подобный ритуал, он мог бы сработать только при передаче магии другому эрилиону, и то сила бы не смогла увеличиться в десять раз — это против всех существующих законов. Но сейчас эти знания ничего не стоили, и переубедить Ниира и его брата не представлялось возможным.

— Всё, что нужно для ритуала, — тихо и еще более проникновенно сказал дроу, — принести в жертву эрилиона. Беременного эрилиона, мальчик.

Вот и всё, теперь были раскрыты все карты. Тихо звякнула цепь браслетов, когда Гилор инстинктивным движением закрыл ладонью живот, будто защищая свое нутро от посягательств посторонних. Что ж… Первый раз его брали практически по любви, второй и последний же… Гилор не обманывал себя, понимая, что именно будет предшествовать ритуалу. Весть о скором изнасиловании буквально заморозила юношу, сейчас лишь жалевшего, что ему не суждено просто умереть на алтаре. Это после придет ужас, боль, отвращение, стыд, и Гилор был благодарен своему телу за такую отсрочку.

— Так вот, — продолжил вещать Ниир, снова начиная ходить из угла в угол. — Мы дождемся моего братца-мага, он мне приготовит настоечку, чтобы встало всё, что нужно, и потом мы с тобой… м-м-м… сольемся телами. Затем часа четыре подождем, чтобы семя усвоилось, — этого времени будет достаточно, о вашей физиологии я тоже читал в книгах — и начнем наш маленький ритуал, который позволит мне, наконец, свергнуть Кронимара и занять его место.

Самым лучшим для Гилора было бы снова погрузиться в медитацию, как он постоянно делал в своей камере, но голос дроу ввинчивался в уши, не давая сосредоточиться на собственном дыхании, и учащал сердцебиение. Ниир нес что-то еще, но главное о своей участи эрилион уже услышал и сейчас возносил молитву всем богам, которых знал, чтобы помогли ему встретить боль и унижение достойно и снисходительно даровали скорое беспамятство. Горячо поблагодарив их за мгновения радости рядом с Тарлином, Гилор вновь попытался воззвать к своей магии — вдруг бы получилось хоть как-нибудь защитить себя. Она, чуть подросшая за это время, заметалась в теле эрилиона, не находя выхода, — в ритуальном зале пол также был выстлан толстым камнем, пусть и гладко отполированным, чтобы радовать глаз.

Оставив это бесполезное занятие, Гилор прикрыл глаза и попытался отрешиться от всего, что сейчас его окружало, вспоминая глаза смеющегося Тарлина. Жаль, что даже коротких пяти лет он не сможет быть рядом, лишь одно успокаивало — теперь принц будет вправе найти себе супруга по сердцу, а не по слову отца. Тарлин… Его непонятный супруг иной раз так непредсказуемо поступал — то целоваться лез, то как с другом разговаривал; то любовника из постели прогонял, то снова становился равнодушен. Хотя теперь Гилор ему очень благодарен был — не лишился невинности в трактире каком-то с посторонним мужчиной, как сельский мальчишка-крестьянин, а по любви и с законным супругом.

Неожиданно по полу потянуло волной прохлады — открылась дверь зала, и на пороге появился мужчина, очень похожий на Ниира, не было никаких сомнений, что это его брат. Он прошел к алтарю, на ходу приветственно кивая дроу и, как ни странно, Гилору, и вынул из-за пазухи небольшой фиал темного стекла. Маг, судя по всему, в отличие от своего брата многословностью не отличался, и тот взялся объяснять эрилиону, что происходит.

— Итак, моего брата мы дождались. Теперь, эрилион, он приготовит, точнее, закончит готовить возбуждающий состав для меня, и мы приступим к главному пункту подготовки к ритуалу — осеменению твоего чрева.

У Гилора складывалось впечатление, что этому дроу доставляет удовольствие постоянно напоминать ему о том унижении, что вскоре придется пройти. Вполне возможно, что он сам, будучи, судя по всему, сумасшедшим фанатиком, унижением этот процесс не считал и видел в нем лишь способ получить недостающий ингредиент.

Тем временем маг, имя которого ему так и не назвали, подошел к Гилору, держа в одной руке принесенный фиал, а в другой — нечто, больше всего похожее на спицу. Взяв почти не сопротивляющегося эрилиона за локоть и подтащив, он довольно глубоко воткнул спицу куда-то в плечо, так, что кровь тут же потекла по ней, оказавшейся внутри полой, прямо в фиал — маг едва успел отщелкнуть крышечку.

Гилор знал, что это далеко не самая сильная боль, что ему предстоит вытерпеть, но слезы, не слушая доводов разума, сами наворачивались на глаза, будто бы этот неожиданный укол сумел разбить стену отстраненности, которую эрилион старательно выстраивал в душе. Несмотря на то, что он был дважды принцем, на самом деле Гилор оставался даже не молодым мужчиной — еще мальчишкой, которому сейчас было больно и отчаянно страшно.

Маг же, не теряя времени, вновь закупорил фиал и принялся интенсивно его встряхивать. Ниир терпеливо ждал, пока афродизиак не будет готов, и, прищурившись, разглядывал эрилиона.

— Почистишь его? — обратился он к брату.

Гилора просьба не удивила — после нескольких дней, проведенных вдали от возможности хоть как-то омыться, и вынужденный справлять требования тела в небольшом углублении внутри камеры, он был уверен, что пахнет отнюдь не полевыми цветами, и разделять ложе с ним будет категорически неприятно.

Маг кивнул, всё так же не говоря ни слова, отставил фиал на столик и, как-то по особенному прищелкнув пальцами, провел ладонью вдоль его тела. Вслед за рукой прокатилась волна едва терпимого жара, очищая его снаружи и даже внутри.

Недоуменно моргнув, маг подошел к Гилору ближе и, вновь выбросив ладонь вперед, будто омыл эрилиона струей направленной магии, явственно ощупывая ею всё тело. Закончив, он слегка пожал плечами и обронил:

— Нет нужды, он в положении.

Гилор резко втянул в себя воздух, практически всхлипнув, — значит, всё-таки та ночь с Тарлином не прошла без последствий, и в нем зреет новая жизнь — маленький полудроу. Едва осознав, что в жертву будет принесен не только он, но и его не рожденное дитя, захотелось тут же свернуться клубком, закрывая руками живот, защищая его от жестоких безумств фанатиков.

Погруженный в свои чувства, Гилор не услышал голоса Ниира, скомандовавшего начало ритуала. Воины в четыре крепких руки подняли его с пола и свалили на алтарь, пристегивая лодыжки и запястья. До ужаса хотелось вырваться, но что мог сделать против двух сильных мужчин беззащитный юноша, тем более ослабленный после столь скудной кормежки, едва поддерживающей в нем жизнь?

Закончив свое дело, воины-охранники снова отошли к дальней стене, позвякивая доспехами, а маг тем временем начал свои приготовления. Вызвав на ладони небольшой огонек, он зажег от него длинную тонкую свечу белого воска, а от нее — все остальные, что были расставлены вокруг алтаря. Пламя, повинуясь шепоту мага, поднималось всё выше и выше, рисуя на стенах причудливые фигуры теней.

После маг снова двинулся к эрилиону, и тот закрыл глаза, чтобы не видеть его действий. Как никогда хотелось жить, теперь не только ради себя, но и ради будущего дитя, и он страстно возносил молитву всем богам, чтобы случилось чудо и его спасли. Надежда, яркая, отчаянная, внезапно загорелась в душе, та самая, которой Гилор всё это время не позволял вырваться на свет. Захотелось сильно-сильно зажмурить глаза, а раскрыв их, оказаться в надежных руках Тарлина или хотя бы в родных стенах собственной спальни.