Западня для Золушки - Жапризо Себастьян - Страница 22

— Вам, наверное, Флоренцию?

К счастью, Мики не обратила на это внимания или же посчитала, что это обращаются к ней. Она и впрямь собралась отправить телеграмму во Флоренцию. Она вовсю веселилась, пока сочиняла ее текст. Она дала мне ее почитать: Мики просила денег, и я поняла, что Жанна скоро приедет. Это была та пресловутая телеграмма с «глазами, руками, губами, будь великодушна».

Жанна приехала три дня спустя в своем белом «фиате», в косынке поверх белокурых волос. Спускалась ночь. На вилле толклось полно народу — парни и девчонки, которых Мики повстречала на ближайшем пляже и привезла с собой. Я помчалась к Жанне, которая припарковывала автомобиль. Но она лишь протянула мне один из чемоданов и потащила меня к дому.

Ее появление послужило сигналом сначала к тишине, затем к новому взрыву веселья. В саду Мики, так и не удостоив Жанну словом, распрощалась со всеми с видом крайнего огорчения, умоляя заезжать «в лучшие времена». Она была пьяна и перевозбуждена. Жанна, которая в легком платье казалась мне гораздо моложе, тем временем уже наводила в комнатах порядок.

Мики, вернувшись, со стаканом в руке рухнула в одно из кресел, попросила меня перестать изображать из себя служанку (я помогала Жанне) и напомнила мне то, что уже однажды говорила: если я хоть раз послушаюсь эту дылду, мне от нее никогда не отделаться.

Потом она сказала Жанне:

— Я просила чек, а не тебя саму. Давай чек, переночуй здесь, если хочешь, но чтобы завтра я тебя не видела.

Жанна подошла к ней, долго смотрела на нее, потом нагнулась, взяла ее на руки и отнесла под душ. Позже она, найдя меня сидящей на краю бассейна, сказала, что Мики успокоилась и мы можем прокатиться.

Я села в машину, и мы остановились в сосняке между мысом Кадэ и Леком.

— Четвертого июля — твой день рождения, — сказала Жанна. — Вы поужинаете где-нибудь и устроите небольшое празднество вдвоем — потом это покажется вполне естественным. В эту ночь все и произойдет. Как там прокладка?

— Размякла, как промокашка. Но ваш план никуда не годится: гайка все равно не пропустит газ.

— Та, которая будет на трубе в тот вечер, — пропустит, дурища ты этакая! У меня припасена другая. Такая же, прихваченная у того же слесаря. Только она треснутая и трещина успела проржаветь. Ты будешь меня слушать? Пожар, расследование, экспертизы — с этой стороны не будет никаких проблем. Газовая колонка установлена в этом году, на трубе обнаружат дефектную гайку, ржавую уже на протяжении нужного времени. Дом застрахован на смехотворную сумму — ведь этим занималась я и выбрала его не просто так. Даже страховые компании махнут рукой. Проблема в тебе.

— Во мне?

— Как ты собираешься занять ее место?

— Я думала, у вас и для этого припасен план. Ну, в общем, другой, не тот, что я себе вообразила.

— Другого плана нет.

— Мне придется сделать это одной?

— Если я окажусь причастна к пожару, моему опознанию тебя будет грош цена. А нужно, чтобы первой опознала тебя я. К тому же, что, по-твоему, подумают, если я буду здесь?

— Не знаю.

— И двух суток не пройдет, как все всплывет наружу. Если же вы будете одни, если ты сделаешь все так, как я скажу, никаких вопросов ни у кого не возникнет.

— Мне придется ударить Мики?

— Мики будет пьяна. Дашь ей на одну таблетку снотворного больше, чем обычно. Поскольку Мики станет тобой и наверняка будет вскрытие, постарайся с этой же минуты оповестить всех на свете, что ты принимаешь снотворное. А в тот день, когда будут свидетели, ешь и пей все то, что будет есть и пить она.

— И мне придется обгореть?

Действительно ли Жанна привлекла меня в этот миг к себе, чтобы приободрить? Рассказывая мне эту сцену, она уверяла меня в этом, говоря, что именно тогда начала ко мне привязываться.

— Проблема только в этом. Если мне доведется увидеть тебя хоть на каплю узнаваемой, мы обе проиграли, дальше идти не придется — я опознаю тебя как До.

— Я никогда не смогу.

— Нет, сможешь. Клянусь, если ты сделаешь все так, как я тебе скажу, это продлится не больше пяти секунд. А потом ты уже ничего не будешь чувствовать. И когда ты очнешься, я буду рядом с тобой.

— А что во мне должно стать неузнаваемым? Откуда мне знать, что сама во всем этом не погибну?

— Лицо и руки, — сказала Жанна. — Пять секунд от момента, когда ты почувствуешь огонь, до момента, когда ты будешь уже вне опасности.

Я смогла. Жанна оставалась с нами еще две недели. Вечером тридцатого июня она заявила, что должна уехать по делам в Ниццу. Я смогла пробыть три дня наедине с Мики. Смогла держаться естественно. Смогла пойти до конца.

Вечером четвертого июля «МГ» видели в Бандоле. Видели, как Мики вместе со своей подругой Доменикой накачивается в компании полудюжины первых встречных молодых людей. В час ночи белый автомобильчик укатил на мыс Кадэ, за рулем сидела Доменика.

Час спустя вилла заполыхала с одного боку — со стороны гаража и ванной комнаты Доменики. В соседней спальне сгорела заживо двадцатилетняя девушка — в пижаме и с перстнем на правой руке, благодаря которым ее опознали как меня. Другая не сумела вытащить ее из огня, но оставила впечатление, что пыталась ее спасти. На первом этаже, уже объятом пламенем, она выполнила последние движения марионетки. Она подожгла скомканную ночную рубашку Мики, с воплем взяла ее в руки, накрыла ею голову. Пять секунд спустя все действительно было кончено. Она рухнула на ступенях лестницы, так и не сумев добраться до бассейна, в котором уже не играли в шары, а плескалась вода, шипя от падающих в нее головешек.

Я смогла.

— В котором часу ты вернулась на виллу?

— К десяти вечера, — ответила Жанна. — Вы к этому времени уже давно укатили ужинать. Я поменяла гайку и открыла горелку, не зажигая ее. Тебе оставалось лишь, поднявшись, бросить внутрь подожженный кусок ваты. Ты должна была бросить его после того, как напичкаешь Мики снотворным. Думаю, так ты и сделала.

— А ты где была в это время?

— Я уехала в Тулон, показаться на глаза людям. Зашла в ресторан, сказала, что возвращаюсь из Ниццы на мыс Кадэ. Когда я снова оказалась на вилле, она все еще не горела. Было два часа ночи, и я поняла, что ты припозднилась. По плану к двум часам все должно было закончиться. Верно, Мики не так просто было уговорить вернуться. Не знаю. Ты должна была внезапно почувствовать себя плохо. В час ночи она должна была повезти тебя домой. Что-то не заладилось, раз по возвращении ты сама была за рулем. Если только видевшие не обознались — не знаю.

— И что ты сделала?

— Стала дожидаться на дороге. В четверть третьего показались первые языки пламени. Я подождала еще: не хотела оказаться на месте первой. Когда я подобрала тебя на ступеньках перед домом, вокруг было уже с полдюжины людей в пижамах или халатах, которые не знали, что делать. Потом приехали пожарные из Лека и потушили пожар.

— А было предусмотрено, чтобы я попыталась вытащить ее из моей спальни?

— Нет. Идея оказалась весьма неплохой, поскольку на инспекторов из Марселя это произвело впечатление. Но это было опасно. Думаю, именно по этой причине ты была черной с головы до ног. В конце концов ты, должно быть, оказалась в комнате в западне и была вынуждена прыгнуть из окна. Ночную рубашку ты должна была поджечь на первом этаже. Мы раз сто подсчитали, сколько шагов нужно сделать, чтобы упасть в бассейн. Семнадцать. Еще ты должна была дождаться, пока начнут сбегаться соседи, и только потом поджечь рубашку, чтобы упасть в бассейн как раз тогда, когда они подбегут. Но ты, похоже, дожидаться не стала. Вероятно, под конец ты испугалась, что тебя не выловят из воды вовремя, и не прыгнула в бассейн.

— Я могла потерять сознание сразу же, как накрыла горящей рубашкой голову, и оттого не двинуться дальше.

— Не знаю. На макушке у тебя была очень широкая и очень глубокая рана. Доктор Шаверес думает, что ты прыгнула со второго этажа.

— С этой ночной рубашкой на голове я могла бы умереть, не добравшись до бассейна! Диковатый у тебя все же был план.