Асмодей (СИ) - "Dragoste" - Страница 25

Действительно, ничто не может так упорядочить мысли и успокоить сознание, как горячая вода, в которую так и хочется погрузиться с головой. Хотя, сейчас ему куда больше хотелось утопиться, чтобы раз и навсегда избавиться от предсмертных воплей поглощенной души, раздирающих его сознание. Правда, в свою возможность утонуть Асмодей не верил совершенно, если уж грешников не наделили этим правом, то демонам и рассчитывать не на что, а вот уловка с купанием, чтобы восстановить эмоциональную стабильность сработала прекрасно. Спустя несколько минут тело его расслабилось, даже мысли немного прояснились, возвращаясь к привычному порядку.

Итак, не считая небольшой заварушки с исполинами, которая для последних обернулась весьма печально, затеянная им авантюра вполне могла претендовать на успех. Про себя демон отметил, что в отчете перед Люцифером сей факт стоит упомянуть, слегка подправив детали, чтобы в дальнейшем избежать ненужных конфликтов и лишить своих недоброжелателей козырных карт.

Откровенно сказать, демон даже не думал, что задание Люцифера приобретет такой неожиданный поворот. Владыка всего лишь отправил его на поверхность, чтобы привести в порядок дела Преисподней, встретиться с ведьмаками, занимающимися заключением договоров, и лучше ознакомиться с реальной ситуацией на Земле. Сначала все шло по вполне предсказуемому маршруту. Демон даже заскучал, позволив себе окунуться в бездну греха, который олицетворял, но потом дорога привела его в Рим, где вербовщиком оказался не просто колдун, а представитель правящей аристократии. Он-то и поведал Асмодею сведения, заставившие демона усомниться в правдивости предоставляемых Люциферу отчетов. В голове сразу созрел коварный замысел, но чтобы претворить его в жизнь, нужно было заполучить неопровержимые доказательства.

Первой его остановкой было Чистилище, которое с момента низвержения мятежных ангелов, стало местом распределения душ. Именно там принималось решение о том, куда отправится почивший. Безгрешные сразу получали билет в рай, не успевшие покаяться или не до конца очернившие себя при жизни – получали шанс на искупление, грешники же шли по проторенной тропе прямиком в бездну, сопровождаемые подручными рыцарей. Всякий, кто переступил порог Чистилища, заносился в специальную книгу учета, туда же записывались его грехи и конечная точка маршрута.

Эта диковинная книга и стала предметом охоты. Проникнуть в чертоги распределения оказалось нетрудно, намного сложнее было покинуть их вместе с книгой, ибо столь ценную реликвию сторожили представители независимого от Рая или Ада мира, но если разобраться с горгульями получилось быстро, то исполины встретили его во всеоружии. Пришлось, как много столетий назад, скрестить с ними мечи в кровопролитной схватке. Но и тут удача ему сопутствовала.

Проблемы начались после: не мог Асмодей не понимать, что пропажу подобной реликвии заметят быстро, а коль скандал поднимется, его следов может и не найдут, а соответственно не накажут, но и его враги затаятся, а значит, все усилия будут напрасны. Поэтому, чтобы шуму не создавать книга должна была в кротчайшие сроки на место вернуться. Найти колдуна, который с помощью магии ее раздвоит, труда не составило, а вот вернуть фолиант назад – задача самоубийственная, и главное, времени на маневры не оставалось, а потому действовать приходилось быстро и дерзко. На первых порах удача ему благоволила: книга свое место заняла.

Демон уже обрадовался благополучному завершению своей вылазки, но на обратном пути в исполинскую засаду попал, ибо новая мистическая рать на смену заступала. Тут-то его ранили, да так, что он едва повторно Дьяволу душу не отдал. Спасла его тогда лишь роковая для его противников случайность и хитрость. Признаться, в тот момент Асмодей, как никогда, был рад тому, что первый его опыт поглощения душ, оказался неудачным.

Во время небесной битвы, тысячелетия назад, он был сильно ранен. Рафаил не пожалел своего мятежного брата, обрушив на него весь гнев Господень, а потому пришлось ему в бездне искать быстрый способ исцеления. А что может излечить быстрее энергии души? Первой на его пути встал дух погибшего ангела, который вознестись на небеса не успел. Нуриэль был хоть и не самым могущественным из божественных воинов, но сильной волей обладал, а Асмодей в жадности своей, еще и вторую душу поглотил, только вот совладать с ними не смог: подчинил их волю, а вот «переварить» не сумел. Так и слились они в его теле воедино на веки вечные, оставив на челе его печать. Вот и расцвела на волосах цвета воронова крыла серебряная прядь ангела, и огнем запылал янтарный глаз демона.

Много раз он пытался поглотить эти ипостаси, да ничего не получалось, потому и носил Асмодей трехликую маску, где ангел человека олицетворял, а демоны – животных. Так что стала эта личина ему вечным напоминанием о глупости и жадности своей. Благо, хоть голоса их молчали, до тех пор, пока он сам к ним не взывал, но будучи от природы созданием расчетливым и практичным, Асмодей решил и тут свою выгоду извлечь: со временем научился их с собою разделять, волю подчиняя. Так и стали они собратьями по несчастью, обратившись в единое целое.

Так что, потерпев поражение в одиночку, призвал демон в помощь свои ипостаси, они-то и вонзили клинки в спины защитников Чистилища. Оставалось дело за малым: тела спрятать. Но и тут на помощь пришла первородная пустота, все следы скрывшая. Безусловно, пропажу стражников заметят, только вот шумиху поднимать побоятся, чтобы скандала избежать, а ему больше и не нужно было. В общем, считай, малой кровью отделался.

Растянувшись в довольной улыбке, демон закатил глаза, открыв рот. Секунду спустя у него в груди загорелось теплое сияние, которое поднималось по горлу, вырываясь на свободу в виде небольшой светящейся сферы.

– Даже знать не хочу о том, что за очередное безумие тебя одолело! – раздался спокойный голос за спиной.

– Ты зовешь меня безумцем лишь оттого, что я решился сделать то, на что у тебя никогда бы не хватило отваги, – с усмешкой возразил Асмодей.

– Я зову тебя безумцем потому, что нормальному подобное даже в голову не придет.

– Что ж, тогда сочту это за комплимент, – обернувшись на собеседника, произнес демон.

Перед ним стоял молодой высокий юноша с серебряными, словно лунный свет, волосами. Его бледная кожа будто светилась изнутри полупрозрачным сиянием, делая его больше похожим на бестелесного призрака, чем на живого человека, и лишь глаза, синие, как два сапфира, светились жизнью. Примечательным было то, что, несмотря на свою скорбную участь, этот небесный воин сохранил белоснежные, но сломанные, крылья. То была его вечная кара и вечное напоминание о том, что не сумев воспротивиться железной воле, несчастный отдал душу в безраздельную власть демона, а с годами сроднился с ним настолько, что уже не мог точно сказать, где заканчивалась душа Асмодея и начиналась его собственная. А потому, он считал крылья лишь грустной памятью и тяжелым бременем, желая сбросить их, как ненужный груз памяти и горечи.

– Итак, что за головная боль тебя одолела на этот раз? – невозмутимо спросил он.

– Сущая безделица… – отмахнула демон.

– И все же…

– Мне нужна книга Люцифера!

– Ну, так пойди и возьми ее. Насколько я знаю, любой рыцарь имеет право доступа к книгам учета. Не вижу никакого смысла в воровстве.

– Если я ее возьму, возникнут ненужные вопросы.

– О, поверь, если меня застанут там, этих вопросов будет еще больше.

– Тогда постарайся не попадаться, – холодно заметил демон, не повернув на своего собеседника головы. – Сними копию, точно так же, как в Чистилище.

Сказать по правде, не только Нуриэль уже не мог представить своего существования без вынужденного рабства, сам Асмодей тоже чувствовал некоторую пустоту, когда одна из его ипостасей покидала тело, а потому старался отпускать их от себя лишь с поручениями, которые не мог доверить никому другому.

– Ступай, – после некоторых раздумий произнес он, стараясь вложить в голос как можно больше участия. Будучи неплохим политиком, демон нашел ключ к гармонии, позволивший ему существовать в мире со всеми половинками своей души. Суть этого метода заключалась в грамотном практическом применении метода кнута и пряника, позволявшего добиваться поставленных целей путем незначительных уступок.