Другая История (СИ) - Гуляев Дмитрий Александрович - Страница 23

Николай ненадолго задумался, а потом спросил:

- Я внимательно прочитал Ваш доклад о бое в Гельголандской бухте. Доклад очень подробный. Но в нем нет ни слова о действиях лейтенанта Бакатова, ставшего там , волей судьбы, командиром крейсера. Почему? Про скандальное замужество Вашей дочери, поступившей вопреки родительской воле, наслышан. Вы имеете полное право холодно относиться к зятю. Но в силу личных обид замалчивать успехи молодого офицера по моему неправильно.

Хлодовский явно смутился.

- Понимаете, Ваше Величество, если я начну Матвея, то есть лейтенанта Бакатова, хвалить, то все подумают, что я продвигаю родственника. Это не принято в морском сообществе. На него и так косо смотрят из-за происхождения и считают выскочкой. А ругать его не за что, он все делал правильно.

Николай снова задумался, а потом , явно приняв решение, заговорил совсем другим тоном:

- Господин вице-адмирал! Я предлагаю Вам пост начальника Морского Генерального Штаба. Указ о назначении будет подписан уже сегодня. Вас ждет очень много работы, и я надеюсь, что Вы с ней справитесь. Всего доброго!

И уже в дверях обернулся и добавил:

- А капитан-лейтенанта Бакатова я утвердил в должности командира крейсера. Раз в бою справился, то и потом не подведет.

После ухода Императора в доме Хлодовских несколько минут царила тишина, а потом раздался громовой рык:

- Глафир-р-ра! Пар-радный мудир-р где? Быстр-ро! Бегом!

Настоящий морской офицер должен уметь подать команду так, чтобы её услышали сквозь грохот боя. Хлодовский умел.

От меланхолии адмирала не осталось и следа, он хромал по комнате, забыв про костыли и напевал новомодный марш, ставший популярным после подвига немецкого миноносца.

Наверх вы товарищи,

Все по местам!

1915г.

Крым. Бухта Ярылгач.

На помосте, сооруженном для высокого начальства рябило в глазах от блеска орденов. Страусиные перья на парадных треуголках адмиралов и золотые галуны на рукавах. Яркие ленты орденских перевязей. Сверкающее драгоценными камнями парадное оружие. И все это крутилось в разноцветном водовороте вокруг невысокого человека в невзрачном пехотном мундире без погон. Как-то Николая спросили:"Ваше Величество, почему Вы не носите погоны? Ведь Вы имеете звание полковника?" На что Император с усмешкой ответил: "Как самовластный правитель я имею право на любые чудачества. Могу на бал в исподнем заявиться, и все сочтут, что так и надо. А этот мундир мне просто более привычен и удобен, чем цивильная одежда. Полковничьи же погоны потребуют от меня, согласно Устава, тянуться во фрунт перед генералами, а я не хочу. Пусть они во фрунт тянутся."

***

После победы в морском бою и последовавшим за ней дождем наград и повышений в званиях, перед Николаем встала задача, как лучше использовать людей, хорошо себя проявивших. Ставить энергичных и амбициозных командиров, которые после победы над англичанами горели энтузиазмом, на штабные должности глупо. Там весь этот энтузиазм будет только мешать работе. Поэтому Эссена, который в Гельголандском бою нарушил приказ и не стал следовать за вышедшим из строя флагманом, а повел эскадру за собой, Император назначил командовать легкими силами Балтфлота. Свежеиспеченному контр-адмиралу был дан карт-бланш на любые новации и обещана поддержка сверху. Такого же непоседливого контр-адмирала, Колчака Николай присоединил к дипломатической миссии, направлявшейся в Стамбул." Ваша задача в этой делегации к дипломатии не относится - наставлял Император - поэтому на переговорах лучше вообще молчите, чтобы не брякнуть лишнего. Вам следует оценить шансы для занятия нами Проливов. Сложившаяся международная обстановка делает такой шаг возможным. Надлежит произвести расчет сил и средств с военной точки зрения."

***

Вернувшись из поездки, Колчак предоставил Императору доклад, мало того что дельный, так ещё и содержавший парадоксальные выводы. В докладе адмирал, с цифрами в руках доказывал, что занять Стамбул мы вполне сможем, хотя и с потерями, но делать этого не следует. В мирное время основной доход с Проливов составляют пошлины за проход кораблей, то есть наши же русские деньги. Надавить на турок, чтобы эти пошлины уменьшить - можно и нужно, а вот самим захватывать Стамбул выйдет больно накладно. Ведь занимать надо не только сам город, но и обширные территории по берегам Мраморного моря. Потребуется строить и содержать морские и наземные крепости, кормить многочисленное население этих земель. Только в самом Стамбуле проживает миллион человек. Крест над Софийским Собором, это конечно хорошо, но не за такие деньги. А следовало, по мнению адмирала, создать силы, которые , в случае войны смогут мгновенно взять под контроль Проливы. Турки боятся захвата Стамбула не меньше, чем мы этого желаем и угроза будет более действенна, чем сам захват. Николай к мнению Колчака прислушался ещё и потому, что не хотелось влезать в авантюру с непредсказуемыми последствиями. Ещё с предыдущей до конца не разобрались. А посему адмиралу было велено ехать на Черное море, где и создавать те самые силы для захвата Проливов.

***

Адмирал взялся за дело рьяно, но по мнению многих, несколько странно. Вместо того, чтобы тренировать дредноуты в стрельбах по берегу и накапливать необходимые для высадки припасы он приобрел для Особого Отряда гражданское судно с непроизносимым названием и занимался на нем мало понятными экспериментами. Да и судном эту каботажную калошу можно было называть с большим трудом. Николай уже начал сомневаться в правильности своего решения. И вот наконец Колчак решил продемонстрировать высокому начальству результаты своей деятельности.

В уединенной бухте все было подготовлено для показательных учений. На берегу расставили чучела и макеты пушек, соорудили помост для наблюдателей, а на водной глади неторопливо пыхтел несуразный кораблик (уже корабль, а не судно, Андреевский флаг на это недвусмысленно указывал) В бинокль была видна фигура Колчака на мостике. Белоснежный адмиральский мундир на фоне данного плавсредства смотрелся сюрреалистически. Недоброжелатели, а их у Колчака, как у всякого, кто выделяется из серой массы было много, довольно потирали руки - променять мостик грозного линкора на данную калошу - худшего и не пожелаешь.

Адмиралы просветили Николая, как происходит высадка десанта на необорудованный берег. Транспорт подходит как можно ближе, встает на якорь и уже после этого спускает шлюпки и в них перевозит десант на берег. Операция сложная, требующая от исполнителей немалой выучки, а при малейшем сопротивлении просто невозможная. Поэтому все с интересом ждали, когда Колчак эту самую выучку личного состава продемонстрирует.

Николай заметил, что стоящие рядом адмиралы стали вести себя несколько нервно. Моряки переглядывались и пожимали плечами. Явно, что-то происходило не так, как запланировано, но что, Николай понять не мог. Постепенно градус нервозности возрастал. Адмиралы перешептывались, стараясь не показать этого Императору. Николай делал вид, что ничего не замечает, покуда кто-то не сказал достаточно громко:" Да что же он вытворяет! Он что, лоции позабыл?" Император обернулся и вопросительно поднял бровь. На невысказанный вопрос ответил стоявший рядом Командующий Черноморским флотом Вирен.

- "Эльпидифор" подошел слишком близко к берегу. Сейчас он на мель сядет. Похоже, что корабль имеет серьезные повреждения, он сильно осел на корму.- Адмирал в раздражении стукнул кулаком по ограждению помоста. Черноморский флот под его командованием превратился в прекрасно отлаженный механизм. Поначалу, придирки педантичного немца вызывали у матросов, да и у офицеров тихое бешенство. Но Роберта Николаевича это не смущало и он привел людей и корабли в тот вид, который считал должным. Все, что надо было покрашено, что не покрашено, то надраено до блеска. Сытые и здоровые матросы щеголяли в новой, с иголочки форме и выглядели просто орлами. Корабли идеально совершали все необходимые эволюции и недурственно стреляли. И тут этот выскочка, своим конфузом портит все впечатление!