Варвары ледяной планеты (ЛП) - Диксон Руби - Страница 28

Я киваю головой.

– Так что, мы ее больше никогда не видели. Мы надеялись, что она нашла тебя. Видимо, нет, так ведь?

Я качаю головой.

– Она была мертва, когда я обнаружила ее. Давно мертва.

– Я даже не могу быть грустной, – говорит Лиз со вздохом. Она прижимает свою здоровую ногу поближе к своему телу. – Она не хотела больше жить. Только не после того, что они сделали с ней, – она смотрит на меня своими большими глазами на ее слишком худощавом лице. – Надо убираться отсюда, Джорджи! Нас не должно быть здесь, когда они вернуться, чтобы забрать нас.

– Я знаю, – говорю я ей тихо. Пока я еще не все продумала, но я найду способ вытащить нас отсюда. Мне просто нужен план.

ВЭКТАЛ

Остальные всю ночь напролет внимательно наблюдают за Джорджи и мной. Каждый раз, когда я касаюсь ее волос или ласкаю щеку, их глаза тревожно нас разглядывают. Это из-за того, что я проявляю нежную привязанность к ней у них на глазах? Мои люди не стесняются таких вещей. Джорджи, кажется, не возражает против моих прикосновений, и от ее близости мой кхай продолжает приятно напевать.

Когда человеческие женщины начинают зевать, они идут спать с покрывалами Джорджи, из-за чего я начинаю злиться. Им холодно, но она - моя пара, и такая же маленькая и хрупкая, как и все остальные. Когда я советую ей взять одно для себя, она качает головой.

Я стараюсь сделать так, чтобы мои жалобы услышала та девушка, что с серьезным лицом и оболочкой на ухе, которая может понять мои слова. Мгновение спустя она вручает свои шкуры Джорджи, а когда моя сладкая пара возражает, девушка настаивает на своем и идет свернуться калачиком возле другой девушки. Им будет достаточно тепло. Странная пещера изолирована от ожесточенных ветров, и, несмотря на запах, в ней достаточно тепла, чтобы они не замерзли. Рядом с костром и теплым телом, температура внутри вполне приятна.

Однако, нет никого на страже. Либо женщины слишком доверчивы, что будут в безопасности, либо настолько больны и истощены, что не силах оставаться в сознании. Подозреваю, что верно - именно последнее. В таком случае я буду их стражем.

Но вначале я проведу время со своей парой. Мой кхай требует этого.

Джорджи, зевая и оборачивая покрывало вокруг себя, двигается, чтобы свернуться рядом с другими женщинами. Я подкладываю в костер большое бревно, чтобы обеспечить тепло в течение многих часов, а потом двигаюсь к ней и, подняв ее, уношу с собой к дальнему концу пещеры, где мы сможем побыть наедине.

Одна из девушек смеется и что-то выкрикивает.

– Гитсум грфрнд, – окликает она.

А другая призывает:

– Кррдвн овртчр. Вир трйнтев слп!

Джорджи лишь прячет лицо у моей груди.

Я отношу ее настолько далеко от других, насколько это возможно. Туда, где за пределами пламени от костра они не смогут увидеть уж очень много. Я укладываю Джорджи на бок поближе к стене, прикрыв ее своим телом. Затем накрываю нас обоих шкурой и прижимаю мою пару к себе.

Мой кхай поет и мурлычет. Он стремится к большему соединению наших тел, и я страстно желаю это сделать.

Джорджи подворачивает свое маленькое тело ко мне, ее холодные руки двигаются под мою одежду, чтобы прижаться к моей голой коже.

– Соврм, – бормочет она. – Соврм.

Мой кхай в груди грохочет, когда она трется об меня. Ее глаза закрыты, и я не уверен, понимает ли она, как сильно соблазняет меня. Мой член встает в ответ на ее вялые прикосновения, но Джорджи больше не двигается. Что ж, в таком случае мне нужно заставить ее осознать, в чем я нуждаюсь.

Поэтому я ласкаю ее шею и отклоняю ее голову назад, а затем я прижимаюсь губами к ее губам и покоряю ее язык своим.

Джорджи выпускает нежный вздох и лижет меня в ответ. Я наслаждаюсь человеческим обычаем соединения ртов и ласкаю мою пару своим языком. Это не то, о чем я раньше догадывался, но теперь, после того, как я занимаюсь этим с Джорджи, все кажется таким очевидным и правильным. Я люблю пробовать на вкус ее всю. Почему бы не ее рот? Моя рука пробирается между ее ног, но на ней одеты ее странные кожаные штаны. Я нахожу пояс ее брюк и просовываю руку в них, стремясь к ее сладкой теплоте.

Она стонет около меня, и ее рука прижимается к моей руке.

– Вэктал.

Я люблю, когда она произносит мое имя. Я издаю рык удовольствия, и мой кхай напевает в ответ. Я толкаю пальцы в ее мягкие складочки в поисках ее странного третьего соска. Я нахожу его, и она тут же задыхается и прижимается лицом к моей руке.

– Ейетнктхйр девиннит, – шепчет голос с другой стороны комнаты.

– Днлуук, – говорит другой. – Гохбктевслп.

– Eйбетеез готта мнстрдк!

На этот раз Джорджи утыкается лицом мне в грудь, и я чувствую, что она отталкивает мою руку.

– Нет, – бормочет она мне в грудь.

Нет? Когда мой кхай почти до боли пульсирует в моей груди от потребности, чтобы мы спаривались? Я шокирован. Это из-за того, что остальные не спят и могут слышать? Какое это имеет значение? Я множество раз видел и слышал спаривание других ша-кхай. Мы не застенчивый народ. Однако создается впечатление, что люди совсем не такие. Джорджи не хочет, чтобы я прикасался к ней, когда другие внимательно прислушиваются.

Я снова рычу, но убираю руку.

Она издает грустный вздох и прижимается телом поближе к моему.

И этот маленький вздох разочарования – единственная причина, по которой я не встаю вышвырнуть остальных из странной пещеры.

* * *

Следующим утром я развожу для людей огонь, и мы начинаем строить планы. Люди не хотят здесь больше оставаться. Вполне очевидно, что они напуганы и хотят покинуть это место. Я не могу позволить им остаться здесь, но также у меня нет нужного снаряжения, чтобы забрать их в безопасное место. Расстояние до моих пещер потребует, по меньшей мере, день тяжелого перехода, а эти хрупкие люди не смогут с этим справиться.

После того, как они поели, они смотрят на меня глазами, полными надежды, будто каким-то образом я создам одежду и обувь для всех женщин. Я понимаю, о чем просят их печальные лица. Я глубоко огорчен тем, что вынужден разочаровать мою Джорджи, но одинокий охотник должен быть практичным.

– Я не могу взять вас с собой, – говорю я той, у которой волшебная оболочка в ухе.

– Сеззее кантакус.

Одна из них начинает громко всхлипывать. Та, кто самая болтливая – Лииз – впивается в меня взглядом, будто я и есть проблема.

Я указываю на свою обувь.

– У вас не покрыты ноги. Нет одежды. С вами, а вас шесть, я, вероятно, не смогу поймать достаточно дичи и придавать вам сил продолжать идти вперед. Мои домашние пещеры находятся на расстоянии многих часов ходьбы. С Джорджи мне потребуются пару дней, чтобы дойти туда. Я соберу своих людей, и мы придем за вами, принесем вам теплую одежду и все необходимое для дороги. Тогда мы заберем вас к себе домой. Там вы будете в безопасности.

Она хмурит брови, а затем переводит.

– Еез гт ппл? – Джорджи спрашивает, затем потирает лоб. – Уф корс еедуз, – она смотрит на меня. – Йев хаф ппл? – она указывает на остальных, затем на себя. – Ппл дюди. Вэктал ппл?

Ааа.

– Есть ли у меня племя? Да, есть. Нас тридцать два и еще двое детей. Я - вождь.

Одна переводит, а Джорджи снова кивает головой.

– Шхлда нов. Еез боссех.

Лииз хихикает.

– Веев готелв, – говорит Джорджи и считает на пальцах, прежде чем указать на стену позади нее. – Скс индейр, – она произносит слова, указывая на каждую из женщин, пытаясь сделать какой-то подсчет, затем указывает на стену и снова что-то подсчитывает.

Я качаю головой.

– Я не понимаю.

Джорджи вскидывает руки.

– Нвврммд. Фн српрз фрлайтр.

– Ха, – говорит Лииз.

Они все начинают болтать и жестами указывать на стену. Я, нахмурившись, смотрю на них. Мне не понятен их интерес к задней стенке с ее мигалками, и наш односторонний разговор нас ни к чему не приводит.