Выбери любимый жанр

Волнолом (СИ) - Прягин Владимир - Страница 14


Изменить размер шрифта:

14

- Здравствуй, хозяйка, - сказал Роберт. - Воды бы напиться, а то в горле пересохло - сил нет.

- Здравствуйте, сударь. Сюда, прошу вас. Передохните, я мигом.

Она указала ему на скамейку под яблоней. Роберт сел, и тень окутала его ласково, отгородила от злого солнца. Он вытер лицо и ослабил ворот сорочки. Девушка уже шла к нему с огромной глиняной кружкой.

Вода была сладкая, будто в сказке, восхитительно-ледяная - даже слегка заломило зубы, когда он сделал несколько нетерпеливых глотков. Зато в голове окончательно прояснилось.

- Спасибо, красавица.

Роберт снова оглядел дворик. Машинально отметил, что светопись отсутствует совершенно - нет даже пресловутых насечек на притолоке. Отпил еще воды, поинтересовался лениво:

- Так, значит, с бабкой живешь?

- Да, сударь, - его осведомленность она приняла как должное.

- И не страшно тут, на отшибе?

- Чего ж нам бояться? - травница отвечала вежливо и с почтением, но ни капли не тушевалась. Смотрела прямо.

- Ишь ты. А воры если?

- Что ж они, дурные совсем?

Барон рассмеялся. Разговор ему нравился.

- Сама посуди, хозяйка. Собаку вы тут не держите, заборчик хлипкий, только для красоты. Кто же вас защитит в случае чего? Вот был бы я, к примеру, грабитель - что бы ты стала делать?

- Тогда иная была бы встреча. Вы, сударь, и до забора бы не дошли.

- С чего вдруг? Что меня остановит? Охранного света - ни единого проблеска.

- Свет ваш, чернилами разведенный, нам ни к чему. И без него управимся.

- Ох, красавица, - настроение у Роберта улучшалось с каждой минутой. - Значит, светопись тебе не мила? Ты прямо как те стратеги из Железного Дома. Еще чуть-чуть - и скажешь, что надо машины строить.

- А и то. Светопись ваша многим ли по карману? Такая, чтоб всерьез помогла? В городе, вон, у каждого второго дверь исцарапана. Последние гроши отдают - защита, дескать. А толку? Света в этих насечках - тьфу, капелюшечка, кошка на хвосте унесет. Вор заберется - даже и не почешется. Или ошибаюсь я, сударь?

Барон собирался уже сострить на тему того, какие умные нынче пошли селянки, но глянул на собеседницу и придержал язык. Понял - шутки сейчас не к месту. Нет, она не обидится - просто пожмет плечами, да и вернется в дом. И разговор на этом будет закончен. А такая перспектива ему, Роберту, отчего-то совсем не нравилась.

Поэтому ответил серьезно:

- Видишь ли, сделать настоящую охранную светограмму - это работа, требующая серьезной квалификации. И стоит она недешево, специалистов мало. Вот, например, сейчас я видел ювелирную лавку - там все на совесть сделано. А в простых домах, которые на окраине... Если кто-то по дурости готов платить шарлатанам - это его проблемы. По-моему, все просто. Ну, хозяюшка, чего же ты хмуришься? Не соврал ведь, объяснил все, как есть.

- Вижу, что не соврали, сударь. И простите, если поперек что скажу. Только ведь шарлатанам не по дурости платят, а по неведению. Откуда же людям знать, как правильно все устроить, если те, кто светом всерьез владеют, секреты промеж собою хранят? А коли уж поделятся с кем, то три шкуры взамен сдирают.

- Ну-ну, не преувеличивай. Да, светопись доступна не каждому. Это, однако, не чьи-то происки, а законы природы. Врожденный дар имеется не у всех. Что ж поделаешь? Но если он есть - пожалуйста, иди учись, чтобы использовать его эффективно. Никто эти знания за семью замками не держит. В университеты, заметить, принимают даже простолюдинов.

- Может, и принимают. Только с дырой в кармане туда все равно не сунешься. Да и сколько тех университетов - с десяток на всю страну наберется?

Роберт подумал, что в этом она права. Учебных заведений, где преподают светопись, очень мало, и программа там сложная, нацеленная на то, чтобы студент стал мастером высочайшего класса. Отсутствуют, условно говоря, ремесленные училища для средних умов. Так уж повелось исстари.

Считается, что мастера света должны быть интеллектуальной элитой. Нельзя, мол, чтобы такие навыки достались глупцам. Звучит логично, но в результате многие, не попав в университет, пытаются развить дар на свой страх и риск, а потом шарлатанствуют по углам. Споры об этом идут не первый год и даже не первый век. Но официальная позиция неизменна: слабые самоучки - меньшее зло, чем сильные дураки.

Объяснять все это травнице барон, конечно, не стал. Сказал примирительно:

- Пойми, абсолютного равенства не бывает. Это любого дела касается. Мы вот вспомнили с тобой про машины - они разве всем доступны? Тот же поезд хотя бы. Если в вагон не пустят, потому что на билет не хватило, тоже начнешь возмущаться и руками махать?

- Нет, не начну, я тихая, - она улыбнулась. - Зато там, где машины, шарлатанам меньше раздолья. Вот, положим, наскребла я все-таки на билет, села в вагон, а он никуда не едет. Тут даже я пойму - дурят глупую девку. Без всякого дара соображу. Не то что с вашим светом заумным.

- А ведь и правда - хитрая, - заметил барон.

- Такая уж уродилась. А что же мы, сударь, с вами все во дворе сидим? Пойдемте в дом, обедать самое время. Картошечка с маслицем, да и еще кой-чего найдется.

- Прости, красавица, - барон с сожалением развел руками. - Пора мне, в городе ждут. Впрочем, я в ваших краях еще неделю пробуду, а то и две. Может, как-нибудь загляну. Не выгонишь?

- Приезжайте, - просто сказала травница. - Я буду рада.

Роберт поставил кружку на лавку, приподнял на прощание шляпу и зашагал обратно к дороге. Забрался в повозку, кивнул кучеру - можно ехать. Оглянулся на дом. Девушка, стоя у калитки, смотрела вслед.

Дрожки катили по наезженной колее, а Роберт фон Вальдхорн, советник кронпринца Альбрехта, вспоминал свой неожиданный диспут с сельской девчонкой. И думал о том, что последнее слово, как ни крути, осталось за ней.

Только когда лошадь добрела до моста, и солнце, окунувшись в реку, взметнуло сноп золотистых искр, барон встряхнулся. В двадцатый раз за день приложил ко лбу промокший платок и спросил возницу:

- А бабка у нее - тоже травница?

- Вроде того. Люди разное говорят.

- Разное? Например?

Возница пожал плечами, сплюнул в дорожную пыль и буркнул сквозь зубы:

- Ведьма.

ГЛАВА 9

Генрих проснулся около девяти. Выпил чаю и снова отправился в кабинет, чтобы дочитать рукопись.

Ночью ему привиделся весьма любопытный сон. Генрих словно бы сам пережил все то, о чем успел прочесть накануне. Сон был подробный, поразительно яркий, насыщенный запахами. Даже теперь, после пробуждения, чудилось временами, что ноздри щекочет пыль, поднятая с дороги горячим ветром, и пот стекает по лбу.

Приснились, правда, и такие детали, которых не было в тексте. Например, полуобморок у развилки, когда барона окружил мрак. В рукописи ни о чем подобном не говорилось, и Генрих решил, что эта сцена порождена его собственным подсознанием. Такая вот реакция на события вчерашнего вечера, когда ему, Генриху, помстились чернильные тени в комнате.

Итак, если верить тексту, барон до своего отъезда в столицу навестил девушку еще дважды. Та оказалась отнюдь не глупа, и беседы с ней запомнились аристократу надолго. Надо полагать, беседами дело не ограничилось, но эту тему автор деликатно обходил стороной. Впрочем, не нужно быть гением, чтобы сложить два и два. Травница из рукописи - это мать убитого аптекаря. А Роберт фон Вальдхорн, вероятно, его отец, не признавший ребенка официально, но помогавший деньгами.

Что это дает для расследования? В практическом плане - не так уж много. Разве только, подтверждается версия, что убийство имеет отношение к высшему свету.

Барон - фигура весьма и весьма известная. Шутка ли - многолетний советник нынешнего монарха. Проблема в том, что советник этот умер года два или три назад, и расспросить его уже не получится.

Остальные же главы рукописи, с которыми Генрих ознакомился после завтрака, ничего интересного не добавили. В них не содержалось ни малейших намеков на связь с чередой смертей.

14
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело