Одаренные искрой (СИ) - Мечтательная Ксенольетта - Страница 8

– Когда я лично проткну сердце Фредрига, когда сделаю все, чтоб его королевский род захлебнулся в крови, я потребую от будущего короля отдельный титул, – услышала я неожиданное заявление, – Я ведь не глупая, Ори. Каст со мной, но его страсть давно покинуло сердце. И теперь спит и видит, как избавиться от меня, когда моя помощь будет больше не нужна.

– Лира, о чем ты…

– Давай ты не будешь искать ему оправданий! – перебила она, – Пока что я готова высказать тебе правду, потому что больше довериться тут некому, – тихо и разочаровано произнесла обычно самоуверенная девушка.

Тяжело вздохнула, глядя вниз, где под нами метров пятьдесят, а может и больше.

– Мне нужно лично убить большую часть королевской семьи, в том числе самого короля. Особенно его. Если смогу отметиться так громко, то Висана ничего не сделает мне, как и Каст. Другие семьи им не позволят. И тогда я выбью себе титул и независимость.

На плечо легла тяжелая рука, и я дернулась, оборачиваясь, собираясь защищаться, но вовремя выставленная одернутая рука Бриджа, в жесте «стоп», останавливает меня.

– Леди Ориса, вам давно следует расслабиться, – растерянно произнес Бридж, – Тут не стоит ожидать нападения.

– Годы тренировок, Бридж, не так легко от них избавиться. Простите – смутилась я и отвела взгляд в сторону.

– Я видел ваше времяпровождение, – поделился Бридж, – Сначала капитан порывался к вам на помощь, но я принял решение, что не стоит вмешиваться. Парень действительно смог занять вас. Но вы, леди, скажу откровенно, меня удивили, – подставляя локоть, восхищенно признался Бридж.

– Это чем же? Неподобающим поведением? Признаюсь, что на время забылась и …

– Что вы, леди Ориса?! – неподдельно восклицает Бридж, – Мы с королем не раз слушали отчеты шпионов о том, как тренируют сирот. Но слышать и видеть разное, – таинственно и мечтательно заканчивает фразу посол.

– Сочту за комплимент, отчего благодарю вас, – приятная гордость на секунду вскружила голову.

Что не говори, но женщины любят, когда ими восхищаются и любуются.

– Приглашаю вас разделить со мной трапезу, а потом сыграть в шахматы, – предложил мне мужчина, – Сведения от шпионов гласят, что вы являетесь достойным противником в этой игре, – одарил очередным комплиментом этот хитрый плут, прекрасно видя, что нашел путь к моему обычно закрытому сердцу.

Вот уже почти полторы недели наш корабль стремительно плыл через океан, унося меня все дальше от Родины. Не скажу, что я особо сопротивлялась, боролась или грустила. Наоборот, я млела и наслаждалась от мыслей, что больше никто не угрожает моей жизни, никто не командует мной и не приказывает, никто не управляет мной. Я улыбалась, когда мечтала о том, как буду сама решать, с кем мне поддерживать отношения, у кого я буду греться в объятиях и кому буду дарить свое внимание. Все сама.

Экипаж как, оказалось, состоял из удивительно добрых и веселых мужчин, местами очень похабных и очень наглых, что только прибавляло их образу мягкую простоту, которая дружеским откликом западала в сердце. Трикс отказался от сексуальных намеков, что сделало его пусть все еще невоспитанным, но все равно замечательным другом. Я успела перезнакомиться почти со всеми из команды капитана, держась дальше от пассажирской составляющей.

Пару раз я ловила на себе откровенно любопытный взгляд принцессы Элании, но умело игнорировала его, не провоцируя и не давая девушке возможность завести беседу. То, что я заинтересовала королевскую особу, пусть даже дальней незнакомой страны, не было удивительным. Не каждый день тебе умело заламывали руки девушки чуть более плотной комплекции, чем твоя, тем более, когда ты наследница одного из четырех крупнейших и влиятельных государств мира.

С Бриджем мы подружились крепко и основательно, смело возвращая жизнь легенде, где он сможет без лишних оправданий просить за меня, чтобы я получила имя без особых проблем. Благо Элания, не придав значения словам Бриджа, не стала болтать о некрасивом инциденте.

Каждое утро, я заочно отбивала Бриджа у принцессы, после их недолгой прогулки и всей своей сущностью наслаждалась обществом этого интеллигентного мужчины. Обычно наши беседы и общие занятия длились на протяжении почти всего дня. Делали перерыв только тогда, когда меня наглым и бесцеремонным образом похищал Трикс, чтобы обучить очередному корабельному ремеслу. И пока руки были заняты изучением правильного подвязывания и складывания, какого-нибудь небольшого паруса, остальной экипаж напевал мне свои лишенные скромности песенки, чтобы к следующему дню я выучила слова, и мой звонкий альт поддерживал их пение.

Капитан только недоуменно покачивал головой и постоянно твердил, что оборзевшие глупцы портят такую нежную и славную девушку. А вот Бридж был совсем не против и в скором времени, на удивление коллегам и остальным пассажирам, закатав рукава белоснежной рубахи, присоединился к нашему странному переплетению веревок, которое моряки звали некрасивым словом сплесень. И как вскоре выяснилось, знал он это занятие и слова песен чуть ли не лучше самих моряков.

И вот после очередного вкусного, но немного надоевшего однообразием ужина, прошедшего как обычно в каюте у Бриджа и долгой последующей игры в шахматы за приятной беседой, я с отличным настроением отправилась спать. На рассвете мы прибудем в главный городской порт Хардона. Наше путешествие по просторам обычно грозного океана, который принял нас ласково и даже без штормов, подходило к концу. Не скажу, что я сильно грустила, расставаясь с дружелюбным коллективом экипажа, скорее легкую тоску по ним перебивало таинство новой земли, ее жителей и быта. Я уже успела вымолить у грозного кока, никогда не произнесу его заковыристое имя, пару самых спелых яблок для Трикса и спела пару песен с задорными моряками на прощание, которые тоже нетерпеливо стремились к суше, давно в мыслях наслаждаясь плотскими утехами. Так что заснула я довольная собой и в радостном томительном ожидании.

Вот только, выспаться мне было не суждено. Каким чудом я удержалась в своей спальной койке, не имею представления, но сердце от испуга рухнуло вниз. Жуткий грохот и скрежет, явно страдавшего, словно живое раненное существо, судна, громогласно обрушился на мой чуткий сон. Потревоженный в ночи, деревянный гигант, старался удержать равновесие, сильно раскачиваясь, будто кто-то толкнул легкий маятник, а не его. Захлебываясь, наползавшими, потревоженными волнами, он стонал, пробуждая людей от сна и призывая их на помощь.

Первая мысль проскочила о столкновении с другим кораблем. Она жила даже тогда, когда до сонного разума дошло осознание, что место дозорного, усиленное магией может позволять довольно четко видеть в темноте и на дальних расстояниях все приближающиеся надводные объекты. Думать, что угроза исходила из-под воды, я всячески отказывалась.

Придерживаясь за стены, что мало помогало, я поднялась наверх, все еще силясь понять, что происходит. Матросы, с ужасом в глазах, суетились и проталкивались к мачтам, через таких же любопытных и переполошенных пассажиров, которые высыпались на палубу.

– Кид, где Виктор? – услышала среди криков уверенный и строгий голос капитана. Он остановил одного из юрких мальчуганов лет одиннадцати. Кажется, те делали тут мелкую и несложную работу. Юнга был бледный, а в огромных от ужаса глазах плескалось непонимание, – Помощник! Где мой помощник? – проревел капитан, теряя терпение и хватая мальчишку за плечо.

Еще секунда и худая трясущаяся рука мальчика, справляясь с охватившей ее слабостью, неуверенно указала в сторону носа корабля. Судно, достигнув своей цели и пробудив всех своих обитателей, уже успокаивалось, уступая лидерство в действиях маленьким хозяевам.

– Кажется, это был ратигал, капитан! Трикс отпугнул его каким-то мощным заклинанием, сказал, что оно продержится около часа, – произносил надрывным голосом совсем юный матрос, и, не сумев сдержать мужественность, всхлипнул и заплакал, отворачиваясь и стараясь скрыть от любимого капитана свою слабость.