Я, Рейван (СИ) - "Макменде Дарт" - Страница 46

Я проснулся с глазами, полными слёз, и долго лежал на спине, не решаясь сморгнуть или пошевелиться. Затем почувствовал, что на пороге каюты еле заметной тенью стоит Бастила.

— Дантуин, — прошептал я одними губами, вслушиваясь в дыхание джедайки.

Очень медленно и тихо она прошла в каюту и присела на край моей койки. Мы долго молчали. Слёзы текли по скулам тонкими ручейками яда, головная боль понемногу стихала. Затем Бастила положила руку поверх моей напряжённой ладони… как тогда, в Анклаве, только роли поменялись.

— Я слышала твой крик, — сказала девушка.

— Только ты?

— Надеюсь.

— Дантуин… — сказал я беспомощно. Сила говорила со мной: Малак нанёс удар по планете. Погибли разумные.

— Я знаю. Ты был прав.

— Что толку в правоте! Идиоты…

Она чуть сжала пальцы:

— Нет. Великая Сила…

Я безмолвно застонал, не желая слушать. Девушка некоторое время утешала меня рассуждениями о мудрости Магистров, неисповедимости путей… о том, что большая часть Совета успела эвакуироваться, несмотря на видимое, показушное нежелание это делать. А я думал о жизнях, которые не сумел спасти: поселенцы, шахтёры, администраторы, фермеры… рядовые джедаи.

Постепенно тупая болезненная тяжесть в голове отступала, слёзы сохли. Я привстал на койке, опираясь спиной на стену каюты. Бастила испуганно отпрянула, видимо, приняла моё движение за реакцию на какие-то из её слов.

— Поясни, — брякнул я наобум, делая вид, будто и в самом деле слушал.

— О, я говорю, разумных должно было погибнуть совсем мало: Анклав расположен в слабо населённом месте, вряд ли Малак станет устраивать орбитальную бомбардировку всей поверхности планеты.

— Да, это верно, — вяло признал я, вспоминая Дантуин из второй части игры. Вроде, не так уж сильно там всё было покоцано, даже внутренние помещения Анклава в основном уцелели. — Слушай, а зачем ему вообще…

— Что?

— Зачем Малаку Дантуин?

— Мак, ведь ты сам говорил, что…

— Я помню, помню! — воскликнул я, окончательно просыпаясь и отбрасывая уныние. — Всё я помню. Но ты подумай: ни тебя, ни меня на Дантуине уже нет… хотя ты как раз не важна… Извини, Бастила, мне — мне ты крайне важна. Дорога и практически взаимно любима.

Девушка покраснела как маковый цвет и отняла руку.

— А вот Малаку по-настоящему нужен только я, Рейван, — сказал я, восстанавливая телесный контакт. Джедайка дёрнулась, но ладонь не убрала. Наверное, мысленно повторяла Кодекс. — Нет, подруга, я знаю, что ты меня никому теперь не отдашь… даже Малаку…

Высокомерное молчание: девушка чувствовала, что за глуповатой трепотнёй прячется нежелание произносить вслух нечто куда более неприятное.

Я вздохнул, сел ровно и, как за соломинку, держась за горячие пальцы, сказал прямо…

Стоп, вру. Прямо сказать всё равно бы не получилось: Бастила-то в «Рыцарей Старой Республики» не играла. Вернее, как раз играла, но, как бы это поточнее… изнутри.

Чёрт бы побрал эти солипсические закавыки! Я уже весь извёлся, пытаясь отличить игру от реальности, а реальность от сна, и даже во сне меня преследовали те же самые кошмарные образы падших джедаев. И хоть бы тот Рейван, который во сне, не пытался напасть на того Рейвана, который я. Нет, он там с Малаком заодно, сволочь. Ну вот почему мне просто бабы не снятся, а?… Я когда попал? Уже давно ведь. Даже когда Бастила снилась, и та исключительно со световым мечом.

Я поднял руку девушки на уровень своих глаз, в очередной раз поражаясь мягкости и нежности её тонких пальцев. Ведь опытный рыцарь-джедай должен очень много времени проводить в тренировках: ладони поневоле затвердеют. А у неё — такие податливые, словно… словно девушке нравится быть со мной слабой.

— Бастила, — сказал я, не решаясь поцеловать руку джедайки, хотя момент был более чем подходящий, — помнишь, те рыцари, которых Совет вызвал меня сторожить? Ну, те четверо, которые в тюрьме стояли?

— Не тюрьме, а… ну да, помню, конечно. Я со многими знакома.

Ну надо же, умилился я, неужто пытается во мне ревность вызвать? Но девушка как ни в чём не бывало продолжила:

— Только не четверо. Совет тогда вызвал более двадцати рыцарей. Лучших бойцов из доступных поблизости. Надеюсь, это знание не переполняет тебя гордостью.

— Нет, — медленно сказал я, — не переполняет. Совсем наоборот.

Бастила вопросительно подняла бровь.

— Понимаешь, — сказал я, — я только сейчас вспомнил… Вернее, сегодня ночью Великая Сила открыла мне будущее.

— Мы победим? — сразу же спросила девушка с таким выражением лица, словно на самом деле собиралась уточнить, как мы назовём будущую дочку.

— Видеть трудно, — ответил я, хитро прищуриваясь. — В движении всегда будущее.

— Зато я вижу, что тебе по-прежнему слишком нравится дурачиться, — сухо сказала Бастила, пытаясь отобрать руку.

Я сжал её ладонь чуть крепче и посмотрел прямо в глаза:

— И это тоже.

— Что?

— И это будущее я видел.

— Что?…

— Тебя. Меня. Нас.

Девушка одновременно и напряглась, и чуть обмякла. Понятия не имею, как у них это получается.

— Я тренированный джедай, — произнесла она, изо всех сил стараясь включить фирменное высокомерие. — И не могу понять, о чём ты говоришь. Ты не мог бы постараться чуть больше внимания уделять фактам, а не своим… подростковым фантазиям?

— Так точно, — ответил я, отпуская её руку и наслаждаясь мгновенно промелькнувшим обиженно-упрямым выражением на красивом лице девушки. — Вот тебе факты. Дарт Малак напал на Анклав вовсе не потому, что хотел уничтожить Совет. И не меня он искал.

— Но почему?!

— Потому что я заявил о намерении вернуть себе мантию Тёмного Лорда. Что, по мнению Малака, Владыке ситхов делать на Дантуине?

Бастила размышляла секунды три:

— Звёздная Карта, — почти шёпотом произнесла она. — Ты говорил про Звёздные Карты… Но ведь мы так и не сходили в руины!

— Я, во-первых, забыл, — совершенно честно сказал я, — во-вторых, и не собирался.

— Но теперь Карта уничтожена. И Малак разрушит все остальные. На тех планетах, где вы с ним побывали.

— С чего бы вдруг?

— Но… ведь он считает, что ты будешь заново искать координаты Кузни.

— Ничего подобного, — сказал я, вставая с постели и с удовольствием разминая ноги. — Ничего подобного, подруга. Он считает, что я и так знаю координаты.

Джедайка посмотрела на меня с некоторым сомнением. Затем до неё дошло:

— Малак не знает о твоей амнезии!

— Верно.

— Но тогда получается, что… Тогда зачем ему преследовать нас по тем планетам, где расположены Карты?

— Низачем, — покладисто согласился я, думая о «воле Силы», сиречь особенностях сюжета. — Он и не преследует.

Он ждёт меня на Звёздной Кузне, подумал я. И выбирается «на улицу» лишь по крайней необходимости. Или тогда, когда получает сведения о месторасположении своего бывшего повелителя.

Или после четвёртой посещённой планеты.

Кажется, так? «Левиафан» должен перехватить наш кораблик сразу после четвёртой посещённой планеты, верно? Или, точнее, после четвёртой обнаруженной Звёздной Карты, а просто планеты не в счёт… Твою ж налево, начал забывать детали сюжета игры!

Или моё вмешательство окончательно доломало этот самый «сюжет»… Точно помню, что любовную линию с Бастилой требовалось закончить до столкновения с «Левиафаном»: потом джедайку захватывает в плен Малак и обращает на Тёмную Сторону. Вернуть девушку к Свету будет возможно, только если заранее влюбить её в себя. Так, кажется?…

Забегая вперёд скажу, что мир вокруг оставался прежним: моё послезнание ничего в нём не сломало. Конечно, дальнейшие события пошли другим путём: ведь и команда «Варяга» действовала иначе, чем в игре, и наши враги были вынуждены реагировать совсем по-другому. Да и просто память иногда подводила, сама по себе, как у всех нормальных людей. Чем дальше двигалась наша история, тем меньше я знал о будущем. Это не пугало, странно было бы ожидать чего-то иного.