Тяжесть слова (СИ) - Гичко Екатерина - Страница 42

- Мы будем рады приветствовать ее в нашем доме, - отец все-таки собрался и приобрел некое достоинство, хоть и оставался напряженным.

Его можно было понять. Пока от всех гостей были одни проблемы. И все эти проблемы связаны с его незаконнорожденной дочерью.

Наагариш отполз к паланкину и, приподняв полог, протянул руку, готовясь помочь выйти уважаемой наагашейдисе. Наги сползли со своих колесниц. Время шло, из паланкина никто не появлялся. Наагасах как-то нервно усмехнулся, совсем невесело. Наагариш почему-то закатил глаза к небу и, выругавшись, заглянул внутрь. Обратно он показался злой.

- Наагашейдиса присоединится к нам позднее, - прорычал он.

Не успел он это сказать, как на воротах в панике завопила стража. Раздался угрожающий рык. Стража бросилась в рассыпную, теряя оружие. Один из них все же сообразил дернуть за рычаг и закрыть ворота. Я успела заметить только что-то большое и черное. Затем это большое и черное появилось на верхушке защитных стен. Прислуга с воплями бросилась бежать. Встречающие у парадного входа в едином порыве подались назад. Спокойными оставались только наги. Наагариш даже вздохнул с облегчением.

С внезапным смущением я поняла, что вцепилась в пояс нааагасаха обеими руками, даже больной рукой, и прижалась к нему. Он поглаживал меня по спине, улыбался и косил довольные глаза в мою сторону. Черная зверюга, которая оказалась очень крупным скальным котом, вонзая кости в отвесную стену, спрыгнула вниз и в два прыжка оказалась у паланкина. На ее спине сидел человек, очень хрупкого телосложения, одетый в серые штаны, серую куртку и серый плащ с широким капюшоном, который сейчас был надвинут по самый нос седока. Из черного на нем был только кожаный ремень, перчатки и сапоги. Из-под полами плаща я успела рассмотреть рукоятку какого-то оружия.

Сидел всадник без седла, прямо на гладкой шести кота, согнув ноги в коленях, устроив их на крутых боках зверюги. Шею кота украшал широкий тяжелый ошейник коричневого цвета, обшитый медными платинами с паянными в ним драгоценными камнями. Зверюга игриво махнула хвостом и боднула наагариша башкой чуть ниже спины. Видимо, он нравился зверю. Наагариш же бы суров как грозовая туча.

- Госпожа, я же просил вас воздержаться от прогулок в одиночестве, - сурово произнес он.

Батюшка отложил отступлением к дверям, сообразив, что сейчас к нам пожаловала сама наагашейдиса. Я с удивлением рассматривала тонкую, невысокую фигуру. Как там сказал наагасах, ее потерял наш королевский род? Я все еще не могла понять, что эта фраза может означать.

Наагашейдиса ничего не ответила на упрек наагариша. Перекинув ногу через хребет зверя, она соскользнула по крутому боку вниз и легким, пружинистым шагом пошла к нам. Точнее к наагасаху. Он весь аж подобрался.

- Бабушка, - он очень почтительно поклонился, когда она оказалась рядом.

Ее ездовая зверюга отиралась рядом с ней. Мне совсем не понравилось, когда кот с интересом полез ко мне принюхиваться. От паники меня спас только тихий голос наагасаха:

- Не бойся.

Кот меня обнюхал, тычась прямо в лицо своим большим, размером с половину моей головы, влажным носом. Какая же это огромная зверюга. Ростом с лошадь и шире ее раза в полтора. Кот недовольно рыкнул на наагасаха, от чего тот поморщился, и на его лице появилось недовольное выражение, как у человека, который виноват, но признавать свою вину ему не хочется. Наагашейдиса отвела голову звериги в сторону и, встав напротив меня, скинула капюшон.

Я вздрогнула. На меня смотрела принцесса Кирата. Я отшатнулась. Наагасах придержал меня за плечи.

- Это моя бабушка, наагашейдиса Тейсдариласса, - представил он женщину. - А это моя жена. Ее зовут Таюна.

Женщина продолжал молча смотреть мне в глаза. Она словно не слышал слов своего внука. А я вдруг начала отмечать ее отличия от принцессы. Да, они были очень похожи. Те же черты лица, тот же цвет волос и глаз. Но смотря на принцессу, ты видишь вкладчиво-ядовитую красоту. Она двигалась гибко, соблазняюще, в глазах всегда светилась какая-то коварная хитринка, а губы изгибались в соблазнительной улыбке. Губы наагашейдисы выглядели так, словно никогда не двигались. Ее глаза смотрели прямо и светилась в них не хитринка, а что-то, из-за чего казалось, что она видит тебя насквозь. Лицо спокойное, в движениях нет лишней суеты. Если принцессу можно было сравнить с домашней игривой кошечкой, то наагашейдиса была диким зверем, уверенным в своих силах. И цвет ее глаз был самую малость светлее, чем у принцессы. Почти незаметно, но зеленая окаемка, которая шла по краю радужки, четче выделялась на общем коричневом фоне.

Они были совершенно разные, хоть и похожие внешне. Наагашейдиса приблизилась ко мне еще на шаг и, склонив голову, посмотрела мне в глаза, почти соприкасаясь со мной носом. Я поежилась, когда ее зрачок дрогнул и вытянулся вертикально. Позвоночник покрылся холодным потом. Где-то в голове раздалось звериное ворчание. Мое детеныш тут же отклинулся радостным истошным мявом. Наагашейдиса склонила голову на бок, и я поняла, что просто погружаюсь в ее глаза.

В ней сидел зверь. Его сила и мощь поразила меня. Я его не видела, только слышала его ворчание, когда он звал моего маленького зверя. Тот радостно рвался к нему и всячески выражал свой восторг от встречи.

Наагашейдиса распрямилась и медленно могнула. Я видела из-под полуопущенного века, как вертикальный зрачок расползается и становится круглым. Она пристально посмотрела на наагасаха. Губы того сжались в тонкую полоску. Ее губы разошлись, и она немного хрипло произнесла:

- Три года никаких детей. Зверь должен вырасти.

На лицах нагов почему-то возникло странное возбуждение. Наагасах же посмотрел на бабку очень недовольно.

- За кого ты меня принимаешь?! - взбешенно прошипел он. - Детей я планирую только через пять лет.

Наагашейдиса продолжала пристально смотреть на него. Наагасах раздраженно дернул плечами и выругался на своем языке. Психанул. После этого наагашейдиса двинулась в сторону моего отца. Тот был бел. Сходство с принцессой не только мне бросилось в глаза.

- Мы рады вас приветствовать, - произнес он.

Наагашейдиса молча склонила голову, значительно ниже, чем до этого наагариш. Тот стоял за ее спиной и невозмутимо сообщил батюшке:

- Наагашейдиса очень не любит слов, поэтому большую часть времени молчит...

Не успел он договорить, как из паланкина раздалось истошное:

- Госпожа!

Голос был высокий, почти женский. Но что-то мне подсказывало, что это мужчина. Из паланкина по ступеням вниз съехал наг. Он держался на хвосте весьма нетвердо. Одному из нагов пришлось его поддержать. На лицах всех сопровождающих наагашейдису нагов возникло с трудом сдерживаемое раздражение. Только сама "госпожа" посмотрела на него благосклонно.

Это был самый странным наг, что я видела. Невысокий, хрупкий и хвост не очень длинный, но дикой яркой фиолетовой расцветки. Длинные белесые волосы, на лице театральный ужас, красноватые глаза казались заспанными. Одет он был в длинное белое одеяние.

- Госпожа! - с истошным криком он бросился к наагашейдисе. - Как вы могли меня усыпить и сбежать?! Это немыслимо! - он заломил свои по женски хрупкие руки. - Как вам нестыдно так поступать со мной?! - плаксиво спросил он.

Я почувствовала, как округляются мои глаза. На лице наагашейдисы появилось недовольство, словно она осознавала за собой вину, но принимать этого не хотело. Как у наагасаха недавно. Я впервые заметила между ними какое-то сходство.

- Позвольте представить, - сухо произнес наагариш, - наагалей Ссадаши. Он уста наагашейдисы.

- Уста? - шепетом переспросила я у наагасаха.

- Да, - ответил наагасах. - Он лучше всех понимает ее молчание и переводит его в слова. Бабушка относится к нему довольно благосклонно, а дед терпит, потому что он ревности не вызывает.

- А наагариш не вызывает ревность?

- Здесь другая история. Он лучший друг деда. Когда моя бабка только появилась у нас, то она постоянно куда-то сбегала или уходила и возвращалась. Но возвращаться не спешила. Найти ее могли только дед и наагариш. Но дед правитель и очень занят. Поэтому этим занимался его лучший друг. Так вышло, что наагариш с тех пор почти всегда с ней. Он присматривает за ней и охраняет. Он ее нянька.