Тяжесть слова (СИ) - Гичко Екатерина - Страница 33

В таком положении мы провели довольно долгое время. Мое тело постепенно перестало дрожать от напряжения и остывало. Я все сильнее чувствовала чужую тяжесть и дискомфорт там, где он продолжал пребывать. Наконец он приподнялся и отстранился. Я почуствовала, как он покидает мое тело, и с содроганием ощутила, как что-то потекло по бедрам.

Отстраниться он не дал. Притянул к себе, обвил хвостом, сладко и медленно поцеловал. После чего набросил на нас шкуру. Его глаза продолжали голодно смотреть.

- Я бы повторил это еще раз, - прошептал он мне в губы, - но учитывая, что это твоей первый раз, я потерплю.

Наагасах не соврал. В пещере мы не замерзли. Мне даже было жарко. Наагасах обвился вокруг меня, можно сказать всем телом, а сверху еще лежала медвежья шкура. Проснулась я правда не от жара. Просто наагасах решил все же повторить. Поэтому проснулась я с ощущением, что задыхаюсь. Мне опять не хватало воздуха. Раньше я не представляла, что близость между мужчиной и женщиной может вызывать такие ощущения и эмоции. Учитель, который объяснял нам с сестрами суть этих отношений, поведал об этом довольно скучно и сухо, как о простой обязанности для продолжения рода. Мачеха об этом говорила тоже весьма спокойно. Да и что волнующего в словосочетании "супружеский долг"? В самом слове "долг" нет ничего будоражащего. Оно навевает тоску.

Но теперь лишь одно упоминание о долге, даже без приставки "супружеский", вгоняло меня в краску, и мне казалось, что я сейчас вспыхну, как факел. Наагасах был настолько в этом неприличен, что чувство стыда терзали меня непрестанно. А вместе со стыдом возникало волнующее томление внизу живота. И мне хотелось снова и снова ощутить это бесстыдное чувство, а еще больше мне хотелось, чтобы наагасах что-нибудь сделал. Разбуженное молодое тело требовало пристального к себе внимания.

Собрались мы на самом рассвете. Меня опять завернули в плащ, и мы пошли в обратном направлении. Несколько нагов остались, чтобы разобрать нашу опочивальню. Единственное, наагасах забрал с собой простынь со следами крови. Я испытывало такое смущение при ее виде, что мне хотелось вырвать ее и бросить в костер. Зачем она ему, я не знала. Может, традиции нагов. У нас нет традиции выставлять простынь на всеобщее обозрение, как, например, в Ризварии.

Во время обратного пути наагасах не мог удержаться от того, чтобы не притянуть меня собственническим жестом или же, например, не поцеловать. Я смущалась окружающих и рассерженно отбивалась. Наагасах был почему-то этим очень доволен. А я опасалась смотреть на него, так как при взгляде на его гибкую и мощную фигуру, красивое лицо и довольную улыбку у меня возникала слабость в коленях. Моя неожиданно позорная реакция пугала меня.

Я вдруг представила себе, что когда-нибудь я ему надоем, и он обратит свой взгляд на других женщин, а я больше не испытаю этого удовольствия. В этот миг я наконец смогла понять мачеху и ее жадность к мужу. Мне всегда казалось, какая разница, с кем он. А теперь меня охватывало глухое беспокойство. Мне не нравилось собственное настроение, из-за этого я испытывала глухое раздражение. Удержать мужчину... Я вообще не понимала, для чего это нужно. А теперь я испытывала смутную необходимость в этом знании.

Вставая на колесницу, я постаралась выбросить лишние мысли из головы. Смысл думать о том, что еще не произошло? Зачем забивать голову пустым беспокойством?

Вернулись в имение мы примерно к завтраку. Господа еще были в своих комнатах, но слуги уже хлопотали по этажам. К нашему удивлению, в одной зал нас ожидали батюшка и принцесса Кирата. Точнее, ожидали они наагасаха. О моей отлучке из дома никто никому не сообщал. Батюшка был бледен, хмурился и посматривал на наагасаха и принцессу с беспокойством. Зато принцесса лучилась удовольствием и имела весьма победоносный вид.

- Наагасах, - пропела она. - А мы вас ждем.

Наагасах остановился и удивленно вскинул брови. Но мне показалось, что удивленным он как раз и не выглядел. Словно ожидал этого и в тайне торжествовал.

- Что-то случилось? - спросил он.

Лицо принцессы стало сочуствующе-сожалеющим, взгляд скорбным.

- Мне крайне жаль вас огорчать, но ваша свадьба с Таюной не может состояться, - произнесла она.

Я просто окаменела. Зато наагасах даже не подумал беспокоиться или расстраиваться. Он был уверен в себе.

- И почему же? - поинтересовался он.

- Видители, граф Авайский не может в одиночку принимать решение о ее замужестве, - медленно и с удовольствием протянула Ее Высочество. - В Таюне также течет кровь королевской семьи, которая против того, что отдать одаренную в другую страну. Я сожалею.

Сожаление было не очень искренним. Наагасах конечно же был спокоен. Еще бы. Свадьба состоялась, брачная ночь прошла, девица больше не невинна. А меня вдруг одолели сомнения, был ли тот обряд свадебным. Может меня обманули.

- Раньше королевская семья в вашем лице особого интереса к девочке не проявляла, - заметил наагасах. - У меня вообще сложилось впечатление, что вы ее недолюбливаете.

Принцесса развела руками и улыбнулась.

- Все меняется.

Наагасах кивнул, словно с ней соглашаясь, а затем повернулся ко мне.

- Дорогая, ты слышала? Тебя, похоже, официально признали.

Я сняла с головы капюшон. Батюшка занервничал, меня он не ожидал увидеть так сразу. По лицу Ее Высочества прошла тень недовольства.

- Я вам уже говорила, наагасах, что эта женщина мне не мать, - ледяным тоном ответила я, словно недовольна его забывчивостью. - Меня вырастила другая женщина, которая вложила много усилий, чтобы дать мне достойное благородной девице образование и манеры. Одно это дает ей право называться моей матерью.

Принцесса посмотрела на меня злым взглядом. А я не удержалась.

- Ваше Высочество, по вашему я должна быть рада видеть ту, которая в свое время бросила меня на руки другой женщине? Вам не кажется, что это непосильное требование?

Ее лицо окаменело. По лицу отца было видно, что он сожалеет, что я вообще открыла рот.

- Мне жаль разбивать ваши иллюзии, принцесса, - безжалостным тоном произнес наагасах, - но об отмене свадьбы не может быть и речи. Этой ночью мы с моей дорогой Таюной сочетались браком по обряду нагов. Ночь была очень подходящая для поведения церемонии, и я посчитал, что будет очень жаль упустить такое благоприятное время. Я конечно не отказываюсь пройти брачный обряд и по вашим традициям.

Выдержка отказала принцессе. Она порывисто вскочила и сжала кулаки.

- Королевский род этого не одобрит, - яростно заявила она. - Пока брак не вступил в полную силу, мы можем его обжаловать и расторгнуть.

Я восхитилась. Наагасах не только прознал о планах принцессы, но и прекрасно подготовился. Кто сможет сказать, что брак недействителен?

- Почему вы решили, что брак не обрел полной силы? - наигранно удивился наагасах. - Брачная ночь уже прошла.

С этими словами он извлек из поясной сумы простынь и, одним движением расправив ее, расстелил по столу. Пятно крови оказалось прекрасно видно. Я опять покраснела. Мое смущение оказалось лучшим доказательством.

- Вы можете проверить, - продолжал наагасах. - В вашей свите имеется маг, которому не составит труда подтвердить, что это девственная кровь девицы Таюны.

Лицо принцессы стало как восковая маска. Торжества на нем больше нет. Наагасах обыграл ее. Королевская семья не получит ребенка с даром обратно. А по чьей вине этот ребенок был утерян? Я испытала слабое торжество, понимая, что этого не простят даже ей.

- Нам нужно отдохнуть, - наагасах подхватил меня под локоть и повел дальше.

В комнате он неожиданно прижал меня к стенке и впился в губы поцелуем. А дальше лихорадочно начал целовать все лицо, шею, уши... И стремительно раздевать меня и себя. Я опомниться не успела, как оказалась совершенно голая на кровать, а он рядом. Он резко перевернул меня на бок, сам оказался за моей спиной и в таком положении проник в меня одним толком. Было немного больно. Он зарычал и слегка прикусил кожу на моей шее. Хвост обвил мои ноги, не давая им раздвигаться. Из-за этого внутри стало как-то теснее и его движения ощущались куда ярче. Я застонала и подгребла ближайшую подушку, в которую вцепилась зубами. Мощные удары бедрами, так что я ощущала раскрытые паховые пластины. Одна его ладонь сжала мою грудь, а вторая легла между ног и надавила на что-то очень чувствительное. Меня просто выгнуло дугой. Я не подозревала, что у меня есть такие чуткие места. И тем более там. Дыхание стало хриплым, прерывистым, срывающим в тихие стоны. Внутри двигалось горячее, сводящее с ума удовольствие. Оно накатывало как волны, скапливалось все нарастающим напряжением. Хотелось продлить этот миг и тоже время еще раз почувствовать тот сумасшедший срыв, от которого выгибается до хруста все тело, напрягаются все мышцы, а внизу живота сручивается судорога безумного наслаждения.